– И что же вас остановило?
– То, что мистер О’Бэннон никого не щадит. Если бы я вернулся, мы с ним оказались бы в той же самой ситуации, что и раньше, и мне бы грозили пытки и смерть. Насколько я понимаю, обстоятельства моего бегства вам известны.
– Угу.
– То есть вы знаете, что мистер О’Бэннон умирает и исцелить его я не могу.
– Вы могли бы притвориться, что лечите его.
– То есть я должен был обвести его вокруг пальца? Дурачить его до самой последней минуты? Да, подобная мысль приходила мне в голову, но это была бы невероятно сложная задача. Я несколько раз сказал ему, что его рак неизлечим – по крайней мере, в данных обстоятельствах. Думаете, он поверил бы мне, если бы я вернулся и пообещал все-таки его вылечить? Это не сработало бы: он мгновенно бы меня раскусил. И раз уж мы заговорили о раке… – Вен повернулся к Мэлу: – Ваша подруга… Могу лишь предположить, что у нее один из наиболее опасных видов заболевания, иначе вы бы не потратили столько сил на то, чтобы меня разыскать.
– У нее миелома Кила, – ответил Мэл.
– Господи, вот бедняжка! Миелома – серьезная штука.
– Но вы же ее спасете, да? Ваши методы ей помогут?
Вен опустил взгляд.
– Ну…
– Док, не скромничайте. Вы приготовите свои вирусы, и они мигом вылечат Инару, так?
– Мне кажется, что я должен быть с вами честен, хотя это и идет вразрез с моими собственными интересами, – смущенно ответил Вен. – Я не могу обещать, что вылечу ее. Более того, по-моему, шансы на успех близки к нулю.
53
Немного помолчав, Мэл сказал:
– Нет. Я вам не верю.
– Верите вы мне или нет – не важно, – ответил Вен. – Я говорю правду. Я мог бы ответить так, как вам нужно. Возможно, мне следовало бы солгать, ведь именно благодаря вам я могу выбраться отсюда. Так зачем рисковать своим благополучием? Но факт остается фактом: мне не удалось доказать, что мои искусственные иммуномодулирующие микроорганизмы являются панацеей. Сейчас я вам все объясню.
– Да уж надеюсь, – резко ответил Мэл.
– В ходе исследований я стремился изобрести метод, который позволял бы стимулировать рост клеток.
– Мы это знаем.
– Правда? Да, наверняка вы об этом знаете. Я надеялся, что конечный продукт позволит гораздо эффективнее лечить великое множество заболеваний, и не только раковых. Искусственные иммуномодуляторные микроорганизмы – ИИМы для краткости – можно запрограммировать для лечения конкретной болезни. Какой-то орган плохо работает? Они его восстановят. Сломана кость? Они станут и поддерживающей структурой, и цементом, позволив кости срастись значительно быстрее, чем обычно. Создавая ИИМы, я хотел получить лекарственное средство, которое можно модифицировать в зависимости от ситуации.
– Но?..
– Я провел несколько успешных испытаний на живых организмах. Но были и неудачи; тонкая настройка ИИМов оказалась невероятно сложной задачей. Иногда они работали, а иногда – нет. А иногда они действовали даже слишком хорошо, устраивали перегрузку внутренним процессам роста и исцеления, что приводило к чудовищным мутациям и уродствам. Я бы сказал, что от абсолютного успеха меня отделяло несколько лет. Но это не помешало Альянсу заинтересоваться моей работой. Однажды в мою лабораторию на Гринлифе зашел человек. Человек в синих перчатках…
Саймон напрягся. Мэл и Зои помрачнели.
– В синих перчатках? – переспросил Саймон. – Похожих на хирургические?
Вен заметил их реакцию.
– Я вижу, что вы с ним встречались.
– Я – да, – ответил Саймон, – по крайней мере, с кем-то, похожим на него. На самом деле, с парой таких.
– Саймон говорит, что с этими людьми шутки плохи, – добавила Зои.
– У меня тоже сложилось такое впечатление, – сказал Вен. – Он не назвал свое имя и не снял перчатки. Он вел себя как-то предельно вежливо, и голос у него был плоский, почти монотонный, словно этот малый редко общается с людьми. Он сказал, что он – подрядчик, что работает на Альянс объединенных планет и что мной заинтересовалось его начальство. Кто это начальство, он не объяснил, но я подумал, что это либо правительство, либо кто-то из корпорации «Синее солнце».
– Как будто между ними есть разница, – буркнул Мэл.
– Вот именно. Эти две организации настолько переплетены, что фактически стали единым целым. Но цвет перчаток заставил меня предположить, что верен второй вариант. И он предложил мне финансирование – невероятную сумму. До тех пор я существовал за счет грантов от благотворительных организаций, а тут вдруг передо мной помахали огромными деньгами. Их бы хватило на самое современное оборудование, на зарплату ассистентам и многое другое.
– Зачем человеку в синих перчатках уникальная методика лечения? – спросил Саймон. – Какая от нее польза его боссам?
– Я задал ему тот же вопрос, – сказал Вен. – Разумеется, я решил, что «Синее солнце» хочет монетизировать мои ИИМы. Я предположил, что финансирование будет связано с определенными условиями. «Синее солнце» возьмет в залог мои патенты, а может – если я забуду об осторожности – даже заберет их. Но я потратил полжизни на исследования не для того, чтобы результаты стали чужой собственностью. Я всегда хотел, чтобы ИИМы стали бесплатными для всех.
– Какой идеализм, – заметил Мэл. – Вы хотите сказать, что не забрали бы себе ни одного кредита с продажи вирусов?
Вен пожал плечами:
– Возможно, ограничился бы небольшим вознаграждением, символической платой, которая позволила бы мне жить безбедно. Но становиться богачом я не собирался. Я хотел помогать людям. Мне казалось, что начальники человека в синих перчатках, кем бы они ни были, хотят просто откупиться от меня и нажиться на результатах моего труда. И я уже приготовился объяснить ему, куда он может засунуть свои деньги. Но все оказалось даже хуже, чем я ожидал. Я спросил, как именно они собираются применять мои ИИМы, хотя отчасти догадывался. «Будем использовать их в военной сфере», – ответил он.
– Не понимаю, зачем ИИМы могут понадобиться военным, – сказала Зои.
– А я, кажется, понимаю, – заметил Саймон. – Они ускорят заживление ран. Солдаты смогут раньше вернуться на поле боя.
– И не только, – сказал Вен. – В теории модифицированные ИИМы способны усилить скелетно-мышечную систему, уменьшить усталость, повысить выносливость, сделать кожу прочнее. С их помощью можно создать мощных солдат, которых очень сложно убить.
– И это вам сказал господин в синих перчатках? – спросил Мэл.
– Практически теми же словами. Мотивы своего начальства он объяснил довольно откровенно. Он сказал, что дает мне шанс навсегда изменить облик войны. Он говорил так, словно это невероятная, великолепная возможность, упустить которую может только дурак. Но, похоже, я действительно дурак, потому что я отказался наотрез. Мы все помним войну, беспрецедентные жертвы и разрушения. Война расколола нашу цивилизацию. И все, что помогает милитаристам добиться своих целей, сделает новый конфликт еще более вероятным. Мне не хотелось никак в этом участвовать, и я твердо сказал, что не изменю своим принципам и не позволю использовать ИИМы для подобных целей.
