– Я не понимаю, что тебе нужно от Саймона, чего ты хочешь этим достичь, – сказала Зои. – Но, поверь, если ты причинишь вред моему другу, тебе придется держать ответ передо мной.
– О, я прекрасно это понимаю, Зои. Я не идиотка. Просто… я уже давно хотела это сделать. Я ждала подходящего момента, и вот он настал. И теперь «регуляторы» не убьют меня за то, что я связалась с вами. Они поймут, что я за них, а не за вас. Кстати…
Медоуларк заговорила громче.
– Энни? Ты меня слышишь, Энни? Это я, Медоуларк Дин. Я схватила одного из них. Он – мой заложник, и я убью его, если они вас не впустят.
– Медоуларк, не надо, – сказала Зои. – Думаешь, с ней можно договориться? Думаешь, это сработает?
– И, Энни, прикинь, – продолжала Медоуларк, не обращая на нее внимания. – Здесь доктор Вен.
– Гу ян чжун де гу ян, – прошипел Мэл.
– Все это – чистая правда, – сказала Медоуларк, обращаясь к Энни. – Он прямо здесь. Доктор Эсо Вен собственной персоной. И он твой. Забирай его.
– Медоуларк… – взмолился Саймон.
– Ну же, Энни, – сказала Медоуларк. – Такого шанса у тебя больше не будет.
67
Зои привстала, выставив свою заточку вперед, и перенесла вес тела на заднюю ногу, приготовившись к броску.
– Не-не, Зои, – покачала головой Медоуларк и еще сильнее прижала консервный нож к шее Саймона. – Не надо. Не двигайся. Даже не мигай.
Саймон умоляюще взглянул на Зои. Спаси меня.
– Но почему, Медоуларк? – спросила Зои, делая все, чтобы ее голос звучал спокойно, не угрожающе. – Ты говоришь, что давно собиралась убить Саймона? Но что он тебе сделал?
– Хм… Давай посмотрим. Он солгал. – Судя по тону Медоуларк, это была самая очевидная истина в мире. – Саймон – лжец. Все вы лжецы, выдающие себя за заключенных. Но Саймон хуже вас, потому что он притворился добреньким, делал вид, что хочет со мной дружить. И не только дружить.
– Я никогда… – начал было Саймон, но Медоуларк нажала консервным ножом ему под челюсть, заставив его закрыть рот.
– Во-первых, Саймон, заткнись. А во-вторых – заткнись, реально. Сейчас говорю я. Зои, не знаю, упоминал ли об этом Саймон, но я очень высоко ценю честность. Для меня она дороже всего, и поэтому лжецов я ненавижу. Так было всегда. Много лет я потратила на поиски честного человека, одного по-настоящему честного человека во всей этой вшивой галактике. Знаешь, сколько таких людей я нашла за все это время? Ни одного.
– Значит, дело в мужчинах? – спросила Зои и сделала маленький, осторожный шаг вперед. – Они тебе изменяли?
– Нет! Ничего подобного.
– Среди мужчин есть обманщики. Они ни одной юбки не пропустят.
– Серьезно? Ты-то что об этом знаешь, горячая штучка, королева амазонок? Я убила мужчину за то, что он изменил женщине. Не мне, другой женщине. Может, на самом деле, я так пару раз сделала. Может, я и женщину убила – за то, что она поступила так же с мужчиной. Но я убивала людей и по другим причинам.
– Да ладно! – воскликнула Зои. – Ничего такого не было. Ты, Медоуларк? Не верю.
– Думаешь, раз я выгляжу милой, безвредной крошкой, то никак не могу совершить убийство?
Речь Медоуларк изменилась. Певучие, словно у девочки, интонации исчезли: теперь ее голос был мрачным, ровным и глубоким – словно спокойное море под черным ночным небом.
– Многие совершили ту же ошибку, – сказала Медоуларк. – Вот почему мне так долго все сходило с рук: никто и представить себе не мог, что я на это способна. Я давным-давно это поняла, еще на Солсбери. Я рассказывала про это Саймону. Верно, Саймон?
Саймон не ответил. Зои подумала, что он решил выполнить приказ Медоуларк и поэтому заткнулся. Разумно.
– Я рассказала ему о том, что в нашем городе жил пастырь, который крутил шашни с замужней женщиной, – продолжала Медоуларк. – И о том, что какой-то бродяга вломился в церковь и убил его. Только это была не вся правда, совсем не вся. Да, шериф арестовал бродягу, а потом его обвинили в убийстве и повесили. Но даже на эшафоте бродяга клялся, что он невиновен. И знаешь что? Он был прав.
– А ты знаешь об этом, потому что… – протянула Зои.
– По воскресеньям я приходила в церковь на службу, – сказала Медоуларк. – Я сидела там, смотрела, как пастырь стоит перед нами и самодовольно ухмыляется. Он, представитель Господа нашего, говорил нам, что Библия приказывает нам делать, а что запрещает, и все это время я – как и почти все – прекрасно понимала, что он поступает не в соответствии со своими проповедями, а совсем наоборот. «Да как ты посмел, черт побери!» – думала я. И однажды я поняла, что с меня хватит. Поэтому я пришла к нему на исповедь. Мне тогда было шестнадцать. Я встала на колени рядом с ним у ограды алтаря и сказала, чтобы он попросил Бога простить мне грехи, а затем… А затем я перерезала ему глотку. Так же, как перережу глотку тебе, Саймон. В рукаве у меня был спрятан кухонный нож; им я перерезала пастырю глотку и стала смотреть, как он захлебывается собственной кровью на полу церкви. Это было легко. Так легко.
– Зои… – прошипел Мэл, стоявший у входа в пещеру.
– Сэр, у меня тут ситуация, – ответила Зои, не отводя взгляда от Медоуларк и Саймона.
– Знаю. Разберись.
– Делаю все, что в моих силах. Медоуларк…
Зои сделала еще один, почти незаметный, крошечный шаг вперед. Если девушка и дальше будет говорить…
– А ну стой, Зои, – сказала Медоуларк. – Я вижу, что ты ко мне подкрадываешься. Даже не думай, что я этого не замечаю. Я же приказала тебе остановиться, помнишь?
– Ладно, ладно. – Зои сделала успокаивающий жест. – Я не двигаюсь.
Теперь она была почти на расстоянии прыжка. «Почти, но не совсем», – раздраженно подумала она.
– И это хорошо. Если подойдешь еще на дюйм, Саймон отъедет на тот свет.
Чтобы подкрепить свои слова, Медоуларк так сильно ткнула Саймона под подбородок, что ему пришлось закинуть голову назад.
– Этот пастырь был первым, – сказал она, возвращаясь к теме разговора. – Я сделала так, чтобы все решили, будто в часовню вломились грабители, что пастырь им помешал, и за это его убили. Так подозрение пало на бродягу. Мы все пришли посмотреть, как его вешают. Это было что-то вроде праздника – кто-то играл на скрипке, люди пили, танцевали и радовались. Меня не заподозрили. Когда на шею бродяги надели петлю, он рыдал, лопотал, что мы схватили не того человека… Я с трудом удержалась от того, чтобы не заржать.
Медоуларк на миг умолкла, погрузившись в воспоминания.
– Тогда я поняла, что это моя миссия – искать лжецов, худших из них, и карать их. Я покинула Солсбери и отправилась в путь, перелетала с планеты на планету. Дедвуд, Уайтхолл, Цзян-ин, Абердин… Я нигде долго не задерживалась. И я всегда кого-то находила – запятнавших себя чиновников, беспринципных людей, тех, кто должен умереть. Я сближалась с ними, испытывала их, давала им все шансы доказать, что они – честные люди. И каждый раз – каждый раз – они меня разочаровывали.
