– Ли-ля! – завопила она на всю квартиру.
– Мам, да я пошутила! – не удержалась и рассмеялась, глядя на мамино лицо.
– Не смешно, дочь! Ясно?! – меня шутливо ударили чайной ложкой по лбу.
– Да, мам, – хихикнула и принялась размешивать сахар.
Время до отъезда я посвятила рисованию. Закончила три небольших заказа и собрала вещи на месяц. Месяц! Целый месяц проведу с Данькой.
Встречи с Рокотовой сознательно избегала. Я не готова снова встретиться с Арсением. Сказать, что моя реакция на этого мужчину пугала, это ничего не сказать.
Но все мысли возвращались к нему. «Сенечка, не бросайся песочком», – невинная фраза, услышанная мною во дворе, заставила тело моментально откликнуться. Жаром, паникой и желанием одновременно.
Дневные страхи и волнения перерастали в ночные…и если бы кошмары, но нет. В эротический сон, который я просматривала каждую ночь, снова и снова.
Затем он превратился в наваждение, преследующее меня и при свете дня.
Фантазия безжалостно подбрасывала в мысли обнаженную мужскую спину, расчерченную рубцами вдоль до поясницы, небольшой шрам на левом бедре, неестественный отблеск желтоватых глаз. Он и сейчас стоял перед взором.
– Девушка, просыпайтесь, приехали, – меня за плечо тормошила женщина.
– Я не сплю, но спасибо, – плотно прикрыла глаза, глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание, и выглянула в окно. Даня прыгал, приветственно мотал истрепавшимся букетом и активно махал рукой.
– Привет, – схватил меня с подножки и закружил так, что замутило.
– Отпусти, Дань, меня укачало.
– Ну как так, а? – он крутанул меня еще раз и опустил. – Ой, прости, детка, – взял из рук сумку, пока я справлялась со спазмами.
– Да ничего, со мной иногда так бывает. Шестнадцать часов в автобусе, – пояснила, сглатывая густую слюну.
– Едем домой, – с грустью в голосе приобнял за плечи и повел к стоянке такси, – на сегодня все планы отменяются. Я надеялся, что вместе пойдем в бар. И там как бы познакомимся у стойки. Ты же не откажешь такому симпатичному парню? М? – задорно поиграл бровями и открыл дверь такси.
– Сегодня очень даже откажу, – вымученно ответила я, откинувшись на спинку сиденья.
– Нууу, малыш, а как же страстный секс в туалете, а? – таксист одобрительно хмыкнул.
Меня передернуло от неприятных воспоминаний, и я опять вернулась мыслями к Арсению.
– Дань, мне правда очень плохо, – отсела дальше от парня и подставила лицо потоку воздуха, приоткрыв окно.
Неделю я провалялась в постели, практически не поднимаясь и страстно желая умереть. К дурноте прибавилась температура, скручивающая и сжигающая меня изнутри.
– Обидно так, – всхлипывала в объятиях Дани, – приехала к тебе, а сама… – тихонько подвывала и вытирала нос о его футболку.
– Да ладно тебе, детка. Подцепила какую-то гадость, скоро пройдет. Тебе же днем было лучше.
– Да, – обиженно всхлипнула, – а теперь снова мутит. Извини, – высвободилась из объятий и убежала в туалет. Закрыв плотно за собой дверь, села на унитаз. Тошнота отступала, а я так и просидела больше часа, не смея выходить.
– Малыш, мне пора на работу. У тебя все хорошо?
– Меня тошнит, – соврала и продолжила сидеть.
– Я не могу остаться, прости. Заменить сегодня никто не может.
– Я справлюсь, иди.
Я дождалась хлопка двери и выглянула из туалета.
В желудке требовательно заурчало, словно не меня несколько минут назад мучили боли и тошнота. Отломила от запеченной курицы ножку и с жадностью съела, но этого показалось мало, и я съела и вторую. Запила мясо птицы сладким чаем и почувствовала себя абсолютно счастливой.
Ночью проснулась от того, что мое тело скрутило и бросило в озноб. Даня раздевался, сидя на краю дивана:
– Спи, я дома, – он обнял меня одной рукой и уткнулся лбом между лопаток.
От прикосновения и нежных поглаживаний волоски на всем теле приподнялись, и меня передернуло.
– Мне жарко, Дань, – снова соврала я, отодвинувшись ближе к стенке. На утро встала с головной болью и ноющим желудком.
– Все, мне надоело! – проворчал Данил, увидев меня. – Сегодня же идем к врачу, вторую неделю мучаешься.
***
– Но не может быть такого, – Даня хмуро смотрел на врача, сидевшего напротив. – Что значит, здорова? Как она может быть здорова, если ее постоянно мутит, и температура держится вторую неделю?!
– Если хотите, мы можем ее положить в больницу – там проведут более тщательное обследование. В стационаре возможностей больше.
– Я не хочу в стационар, – промямлила я, сидя на кушетке за ширмой и прислушиваясь к разговору. Три дня подряд у меня брали кровь, ощупывали, осматривали и передавали из рук в руки разным специалистам.
– Вот, и девушка понимает, что нечего ей там делать. Все показатели в норме. Ей бы отдохнуть, расслабиться.
– А почему же ей плохо?
– А потому, дорогой мой, что нервничает много. Сессия, учеба, долгие поездки. Да и это немудрено, с таким паникером. Вам бы больше гулять, – обратился он ко мне, когда я вышла из-за ширмы, поправляя воротничок блузы. Даня скептично уставился на врача, явно оценивая его умственные способности. – Да-да, вот выписка, с ней можете обратиться к любому другому специалисту в любой клинике. Пожалуйста, я не против.
– Вот и обратимся! – парень нервно дернул лист бумаги со стола и потащил меня к выходу. – Мне скоро на смену, завтра сходим в другую клинику.
Место прикосновения покрылось мурашками, и под предлогом почесать ладошку я освободила руку от захвата.
– Беги, я прогуляюсь, как доктор рекомендовал, – с мольбой в глазах посмотрела на парня и несмело улыбнулась.
– Еще чуть-чуть, и я подумаю, что ты меня избегаешь.
– Нет, что ты, – но в подтверждение лжи увернулась от поцелуя в губы.
– Лиль, ну это уже не смешно, – Даня чмокнул меня в щеку и поспешил к остановке. Я же села на ближайшую лавочку, подавляя подкатившую тошноту.
Что со мной происходит?!
Возвращалась домой пешком. Несколько часов, проведенных на улице, подействовали положительно и, вернувшись в Данину квартиру, я от души наелась.
Может, и правда нервы?
Что за избирательные приступы дурноты?
Последующие дни я проводила, гуляя в парках. На меня перестали коситься мамочки с детьми. Со временем привыкли, что я сижу рядом с детской площадкой, читаю или рисую. И действительно, я себя прекрасно чувствовала, стоило мне выйти на улицу.
Дети окружали, подсматривали в планшет и болтали обо всем, показывая свои игрушки и хвастаясь ими.
