Глава 13
Лео
***
– Лео, – въедливый голос Велы пробивается сквозь сон. – Лео, – я чувствую толчок в плечо.
– Отстань, а, – ворчу, не открывая глаз.
Слышу, как сестра набирает воздух в легкие, «отстань» ей точно не понравилось.
– Будешь со своими подчиненными так разговаривать.
– А я и разговариваю, не забывайся, сестрица.
– Сам тогда крась, – вспыхивает она гневом, громко и назло стучит каблуками, выходя из спальни, чеканит шаг по каменной лестнице, спускаясь.
– Встаю, – кричу, зная, что сестра услышит. Приходится подниматься, вчера уснул, не успев раздеться, прилег вроде бы на минуту – и уже утро. По бокам от плотных штор пробивается ранее солнце.
– Неблагодарный. – Вела возвращается, держа в руках тюбики. Кому скажи, обхохочутся. Мужчина! Оборотень! Альфа! Красит волосы! Когда все стараются придать моложавости, я всячески себя состариваю. И эта процедура добавления седых прядей в мои от природы темные волосы бесит не меньше отращенной бороды. Вспомнив о ней, с удовольствием чешу подбородок и щеки. – Садись, знаешь же, что не один час убьем.
– Дай умыться, – я сбрасываю вчерашнюю одежду в корзину для грязного белья, а в спальне противный звук кисточки о керамическую чашку тук-тук-тук. Чищу зубы, а в нос проникает ядовитый запах перекиси, громко чихаю, отчего все зеркало в зубной пасте.
– Зеркало протри.
– Да-да, – размазываю ладонью, превращая белые круглые капли в полосы.
– Садись. – Сестра ставит табурет.
– Давай быстрее. – На мои плечи ложится полотенце. Вела берет кисточку и выводит белые пряди, заматывая их в фольгу.
– Милый. – Ох, как я не люблю такое начало разговора: девяносто девять процентов из ста, что он мне не понравится. – Нужно добавить еще седины, ты слишком хорошо выглядишь для своих… Кстати, а сколько тебе? – отвлекается, и мы встречаемся взглядами в отражении.
– Чуть больше пятидесяти.
– А конкретней? Есть же документы.
– Пятьдесят второй год. Крась.
– Ты слишком хорошо выглядишь для паспортного возраста, – утверждает, хлопая меня по плечу, отчего капли краски падают мне на ступни. Берет пучок волос посередине лба и щедро проходится вонючей смесью.
– Предлагаешь носить накладной живот?
– Нет, конечно. Сутулься, что ли.
– Угу, и подволакивай ногу. Обязательно, Вел. Если бы ты не упрямилась…
– О нет-нет. Ты прекрасно знаешь, что руководителей женщин, да еще и в транспортной компании никто слушать не будет. А посадишь наемного, так воровать начнет, проходили уже, знаем, – назидательно произнесла сестра. – Потерпи, сейчас Ник пройдет оборот, Ар с Митей заменят тебя, а ты будешь заниматься только стаей.
У меня вырывается смешок:
– Только.
– Когда ты встретишь свою единственную, обещаю…
Я прерываю поток пустых слов. Нет, я верю в то, что мои родные поддержат, но это «когда» – будто кто-то знает точную дату. Подобные разговоры лишь теребят душу, давая ложные надежды.
– Если, – поправляю. – Если встречу, – невольно отвожу взгляд в сторону.
– А я уверена, что Богиня про тебя не забыла.
– Прекрати, я не наивный щенок. Не нужно рассказывать про планы Селены. Эти сказки приятно слышать, когда тебе десять, а в моем возрасте – глупо. Нужно понимать, что если сейчас где-то и ходит моя пара, то я просто могу ее не встретить. Не пересекутся наши дороги, и все.
– Ты стал невыносим. – Сестра поджимает губы и переходит к правому виску.
– Я просто устал. Ты знаешь, как я не люблю быть среди людей.
Если Мит и Илья с удовольствием знакомятся и поддерживают отношения с людьми, то меня их суета утомляет. Люди все время куда-то спешат, но при этом умудряются бездарно тратить жизнь.
– Что насчет Ирмы? – Сестра меняет тему.
– Ничего. Мы опросили всех, кто был в тот вечер на месте, они повторяют одну и ту же историю: нашли, испугались, ушли. Платов не противится нашим разговорам, но и восторга не выказывает. У меня складывается ощущение, что Ирма оказалась не в том месте не в то время. Илья все порывается поговорить с Платовской дочерью, но Иван находит причину, чтобы не привозить ее с собой. Каждый вечер мне звонит кто-нибудь из Суворовых, а я им не могу сказать ничего толкового.
– Ты делаешь все, что можешь. Я в этом уверена. – Сестра ласково смотрит на мое отражение.
– По-другому нельзя, – произношу вместо слов благодарности.
– А пропавшие фуры?
– За последний месяц пропало две машины. Обе нашлись.
– Всего две? – уточняет количество.
– Две, – подтверждаю и надеюсь, что последние. – Безусловно, если взять в расчет, что на трассах ежедневно происходят подобные случаи и редкий день обходится без клича о потери связи с кем-то в чатах логистов, то не так все страшно. Но! Обе фуры пропали на трассе в одном направлении.
– Ну…
– А причин для беспокойства две. Во-первых, Ирму нашли в том же районе. А во-вторых, большегрузы топят, понимаешь?
– Скрывают запах! – догадывается сестра.
– Именно. А о чем это говорит?
– Они знают, кто владельцы и что напавших могут найти по запаху.
– Можем, да нет его – запаха.
– Поворачивайся лицом. – Вела разбирает пальцами бороду.
– И не выбирают сборный груз, где хлам из города в город катают, а точечные нападения. Обе фуры с техникой.
– А вы проверяли…
– Вел, конечно, мы подумали о том, что кто-то сливает рейсы, – перебиваю. Стараюсь говорить, не размыкая губ, не хватало попробовать на язык адски вонючую смесь. – Но к базе есть доступ у нескольких сотен человек. Это как искать иголку в стоге сена. Как же жжет. – Склонившись к лицу, Вела тщательно прокрашивает бороду.
– Дядька, да ты неженка! – Мит застывает в дверном проеме между спальней и ванной. – Ма, а ты что на груди-то ему не красишь? Контраст получается. – Я в ужасе опускаю взгляд на короткие темные волоски. – Да и в паху нужно возраст прибавить, – скалится в улыбке.
Вела тихо посмеивается, но все же грозно выдает:
– Это не тема для шуток!
– Я же каждый месяц жду этот знаменательный день. Можно сказать, и живу ради него. – Племянник продолжает «сушить» зубы, испытывая мое терпение.
– Давно в няньках не ходил? – нахожу я аргумент, который его действительно пугает. Парень меняется в лице, и приходит моя очередь улыбаться. – За мелкой Элькой не хочешь присмотреть?
– Ой, ей не пугай. Она уже сама за себя постоит.
