– Когда ты, не предупредив меня, дала деру из клуба, это один разговор. Но привести ментов в дом?! За что?! Ты же знаешь, что аренда на мое имя, у хозяина копия моего паспорта. Да что разговаривать! – Я хватаюсь за голову, пульсирующая боль в висках нарастает и нарастает.
– Мы все равно хотели сменить город после праздников, чем не повод?
– Это ты хотела! – я достаю из-под кровати объемную спортивную сумку. – А я нет! – открываю дверцы шкафа. Быстро сбрасываю содержимое всех полок.
– А ты все собираешься ходить и плакать под дверью своего дома. Подглядывать в окна за матерью?
– А это не твое дело! – я кричу, не сдерживая эмоций. – Чайник выключи.
Вика неохотно поднимается, идет на кухню.
– Ян, ну ты чего?
– Тебе в рифму ответить? Вик, ты серьезно будешь ждать курьера? – снимаю тонкие джинсы, меняя их на плотные штаны.
– Вообще, я надеялась, что ты встретишь.
– Даже комментировать не буду.
Мягкая толстовка приятно греет тело, убираю волосы в хвост. Собираю косметику и различные мелочи, что раскиданы по трем небольшим комнатам.
– Ян, можно же всегда прикинуться дурочкой. Сказать, что мужики сами оплатили, а в пьяном угаре забыли, – предлагает Вика.
– Я смотрю, ты сегодня активно ей и прикидываешься. – Документы и деньги я сложила во внутренний карман непромокаемой куртки.
– Ян, ты что, серьезно сейчас меня оставишь? Забыла… – Подруга начала свою заезженную пластинку.
– Я ничего не забыла, Вик. Но вот так глупо подставляться не собираюсь. Извини, подвезти не предлагаю, – я тащу сумку к выходу.
Глава 7
Оставляю Вику самостоятельно разбираться с кашей, что она заварила. Куда я могу поехать среди ночи? Только к Стасу в надежде, что он один и пустит переночевать.
Окна квартиры на первом этаже погружены во мрак, захожу в подъезд, сумка тянет плечо, жму на кнопку звонка. Тишина. С силой прикладываю палец, будто это поможет трели звучать громче.
– Стас, открой дверь, – шепчу я, разблокировав телефон.
– Алло. – Со второго гудка он берет трубку.
– Стас, привет. Ты дома?
Слышу шумный зевок:
– Да, Ян, сплю. – Секундное замешательство. – Ты сейчас где?
– Я под твоей дверью, откроешь?
– Секунду.
Тяжелые шаги за тонкой дверью, щелчки замка вселяют в меня надежду, что смогу согреться и выспаться.
– Привет, – я виновато улыбаюсь. Парень отходит в сторону, пропуская меня внутрь. – Я могу переночевать?
– Я уже открыл тебе дверь, – ворчит, растирая глаза. – Где Вика?
– Не знаю, – я снимаю куртку и ботинки.
– Утром расскажешь. В общем, – он бредет в комнату, – будь как дома. Я спать, мне с утра тачку пригонят.
Я оставляю сумку в коридоре и в первую очередь иду в ванную, включаю максимально горячую воду, согреваюсь. Переодеваюсь в шорты и футболку.
В квартире одна комната. Стас сместился на край кровати, оставляя место. А мог бы постелить и на диване. Ложусь с этими мыслями, укрываясь пледом.
– Стас, не надо, – шепчу я, чувствуя мужскую руку на талии.
– Не запрещай, – отвечает. Он сохраняет дистанцию, не прижимается всем телом. – Если только полная задница может заставить ко мне обратиться, я хочу хотя бы так воспользоваться этой возможностью.
Не шевелюсь, не возражаю, не хочу возвращаться к разговору годовалой давности.
Наши отношения закончились так же быстро, как и начались. Несколько лет бок о бок наложили свой отпечаток. Мы знаем друг друга разными.
Я и не воспринимала Стаса как мужчину. Друга, товарища. В моей голове он не имел половой принадлежности.
Мы отмечали покупку его квартиры. Небольшой однушки на первом этаже, но только его. Поцелуй стал для меня откровением, казалось, он не видит во мне девушку, так же, как и я в нем мужчину. Отношения продлились полгода, пока я не застала их с Викой.
– Это было один раз.
Фраза, прилетевшая мне в спину, запомнилась надолго. А «Стасик-разик» так и остался в обиходе.
Следующим утром я забрала вещи и попыталась жить самостоятельно.
С Викой нас связывали только рабочие отношения, если можно так сказать.
Когда пригоняла подшаманить в мастерскую свою «девочку», то избегала встреч со Стасом, обращаясь к другим мастерам, полностью оплачивая работу. Как мне казалось, полностью. Позже случайно выяснилось, что техническое обслуживание стоит намного дороже.
Измена не стерлась из памяти, но больше не приносила той боли. Спустя год мы вновь можем проводить вечера вместе без взаимных упреков.
***
– Глазунью будешь? – Вопрос будит меня.
– Да, – я неохотно приоткрываю глаза.
Стас возвращается на кухню, а я глазею в потолок. В квартире мало что изменилось, будто в ней никто не жил.
– Готово.
– Иду, – я умываюсь, разбираю спутавшиеся волосы влажными руками. – Спасибо, – занимаю свое прежнее место.
– Вика звонила, тебя искала. – Парень быстро работает вилкой, практически не пережевывая, проглатывает пищу.
– Я рада за нее.
– Можешь остаться. Она мне все рассказала. – Помешивает горячий чай.
– Сомневаюсь, – это ответ на оба предложения.
Он улыбается моим словам:
– Откуда в тебе столько гордости?
– Слишком мало, если я у тебя.
– Понял. – Он вскидывает ладони и отодвигает стул. – Ключи на месте, завезешь.
– Спасибо, – искренне благодарю я.
– Ага.
Когда в квартире стихают торопливые шаги, мою посуду и медленно прогуливаюсь по тридцати двум квадратным метрам. Не тороплюсь покинуть квартиру, знаю, если у Стаса работа, он вернется домой к ночи.
Присаживаюсь на диван, и меня окутывает яркий женский запах. Очень странно, что в постели я его не слышала.
Перебираюсь на кровать, листаю объявления в поисках жилья, желательно маленького частного домика. Меня устроит и летняя кухня, если в ней есть отопление, и хозяева найдут клочок земли, где смогу поставить Хонду. Откидываю варианты в районе, где жила последние полгода, не хватает случайно встретить хозяина бывшего жилья.
Возвращаюсь мыслями к Вике. Неужели, она ждет курьера? Мелькает желание прокатиться по улице, посмотреть, но мозг тут же признает его идиотским.
Я накидываю в избранное объявления, переодеваюсь, чтобы с утра проехаться по адресам и взглянуть своими глазами. Пока сохнут волосы, обзваниваю, назначая встречи.
