Беспрепятственно прохожу внутрь. Сразу у входа столпотворение, моя усталость решительно работает локтями, прокладывая путь.
– Бронь. Рокотов. – Твердый женский тон вплавляется в разум. Я слишком вымотана, если фамилия врага мерещится средь множества шумов.
– Я внутри, – отвечаю на вызов. – Вижу тебя, – поднимаю телефон над головой и машу. Стас пытается докричаться мне в трубку.
Лавирую между танцующими. Не терпится отдать ключи и уйти.
– Ты пришла. – Стас неуверенно поднимается и тянет руки обнять меня. За столом еще двое ребят из его мастерской, все трое примерно в одном состоянии – откровенно пьяны. – Мужики, я поговорю с моей Яночкой и вернусь, – прикладывает ладонь к груди, извиняясь.
Начинается…
– Нет. У меня нет времени и желания разговаривать. Убери сразу в карман, чтобы не потерять, – оставляю связку ключей на столе. – Стас, тебе реально хватит, – удерживая за плечо, придавливаю к дивану.
– Беспокоится. – Он радуется как ребенок, растягиваясь в пьяной улыбке.
– Спасибо за приют.
Бесполезно что-то объяснять, не прощаясь иду к выходу.
Как же я устала! Дергаю заевший бегунок молнии до тех пор, пока он не остается у меня в руках.
Мою переносицу жжет чужой настойчивый взгляд.
Вскидываю голову.
Все становится на свои места. Фамилия мне не послышалась.
Блондин собственной персоной.
Рокотов!
Белоснежная рубашка расстегнута на две пуговицы, открывая ямочку между ключицами, галстук небрежно свисает из нагрудного кармана пиджака, деля его с носовым платком, идеально подогнанные брюки, классические туфли, но венец ненавистного идеала – выражение лица. Меня обдает самоуверенностью, высокомерием и надменностью.
Как же я тебя ненавижу!
Все душой!
Каждой клеточкой своего тела!
Убийца!
Предатель!
Ноги несут навстречу, рука сжимается в кулак, и я впечатываю костяшки в лицо. Мимолетно чувствую боль, но удовольствие безрассудного поступка перекрывает все.
Враг не ожидает первого удара, но с легкостью блокирует второй, выворачивая мне руку, прижимая к себе.
– Мы знакомы? – склоняется он. Его лицо непозволительно близко от моего. – Я бы точно тебя не забыл, разводилка.
Тело горит в местах прикосновений: лицо, шея, грудь, живот, бедра… Жар сплетается в районе желудка, разливаясь по всему телу. В ноздри проникает терпкий запах, полностью отравляя меня.
Нужно бежать!
Дергаюсь – хватка усиливается.
Допрыгалась! Доигралась! Глупая маленькая волчица кинулась с кулаками на противника в несколько раз сильнее себя. Это ли не безрассудство?!
– Отпусти! – Даже язык не хочет мне подчинять, с трудом выговаривая слова. Блондин склоняется еще больше, утыкаясь носом в основание моей шеи. Поднимается к уху. – Отпусти! – Наглые губы прихватывают кожу на подбородке. – Я тебе их откушу, – шиплю я, изворачиваясь.
– Ты чувствуешь? – он встречается со мной взглядом. В черных зрачках, обрамленных ореховой радужкой, беснуется зверь. – Ты чувствуешь? – кричит, я же зажмуриваюсь от страха.
Я нахожу в себе силы, чтобы ответить:
– Да! Ненависть! – пытаюсь ударить лбом по самодовольному лицу. Блондин отклоняется, правой ладонью удерживает за подбородок, другой перехватывает кисти обеих рук, удерживая за спиной.
– Надо же, мне попалась злючка. – В его смехе горечь. – Маленькая зеленоглазая злючка, – дразнит, наслаждаясь беспомощностью. – Интересно, что же в вас заставляет отказаться от других?
– Ты больной? – выкрикиваю я.
Что он бормочет?
– Сейчас и узнаем.
Его губы касаются моих, жестко, с раздражением. В поцелуе нет мягкости, он пожирает, бесцеремонно врываясь языком и сплетая с моим. Таранящие движения не прекращаются, а я отвечаю на них, вгрызаясь в ответ. Если это способ наказать врага, отомстить, то я определенно сошла с ума.
– Эй, мужик. – Голос Стаса за моей спиной отрезвляет, возвращает частицу разума.
– Отвали, – с раздражением отвечает блондин.
– Ты не понял, – Стас пытается ухватить меня за предплечье, – она моя девушка.
– Уйди, – не прикладывая усилий, он отталкивает Стаса, заваливая кому-то из посетителей на стол.
Пьяное упорство Стаса и его дружков помогает мне. Оборотень отвлекается, закрывая меня от расфокусированных атак, предназначенных ему, а я благодарю за заботу сильным ударом в пах, отталкиваюсь и ныряю в толпу танцующих и зевак.
Глава 12
Илья
***
Держу волчицу в объятиях и вспоминаю, как интересовался у Лео про узнавание. Не соврал – перепутать невозможно. Зверь не даст пройти мимо, он быстрее вывернет тебя наизнанку, вернет к своей паре, чего бы ему это ни стоило.
На нас начинают обращать внимание. Но мне плевать на всех вас, слышите?!
Втягиваю запах, наполняя легкие, и он раскладывается на множество. На естественный запах, чужие прикосновения, сигаретный дым, прогорклое жареное масло, алкоголь. От волос, раздражая, пахнет мужским шампунем. Но лица касалась только хозяйка, аромат кожи яркий, провожу губами по подбородку, пробуя кончиком языка на вкус.
– Откушу, – шипит она, а мне не удается мазнуть по ее губам своими – изворачивается, прячется.
– Ты чувствуешь? – мы скрещиваем взгляды. – Ты чувствуешь?!– срываюсь и ору. Впервые терпение настолько быстро меня покидает.
– Да! Ненависть! – отвечает девица в тон мне и замахивается для удара.
Было смешно наблюдать, как хрупкая девчонка справляется с другими, а вот получать самому, оказывается, не так интересно. За пару минут знакомства удар по лицу и получил бы еще множество, если бы не увернулся.
– Надо же, мне попалась злючка, – я сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. – Маленькая зеленоглазая злючка.
Болезненный смех рвется наружу. Спасибо, Богиня, преподнесла подарочек – экзотичный цветок с ядовитыми шипами. Я как-нибудь посмеюсь над шуткой. Потом. Нескоро.
Брюнеточка змеей извивается в моих руках. Если бы не злость в ее глазах, подумал бы, что провоцирует. Трется грудью, отталкивается лбом, касаясь лицом моей шеи. И приятно, черт бы меня побрал, даже хватку ослабил, позволяя больше.
– Интересно, что же в вас заставляет отказаться от других?
– Ты больной? – хмурится она.
– Сейчас и узнаем.
Не даю возможности отвернуться, жестко фиксирую подбородок пальцами. Волчица не ожидает поцелуя, позволяет не только ощутить вкус ее губ, но и проникнуть внутрь. Несколько мгновений стоит каменным изваянием, не принимая никакого участия, растерянно хлопает глазами, я же маниакально исследую ее язычок. Первое неловкое ответное прикосновение реально срывает планку, хочется ее сожрать. Вытянутая и напряженная стрелой в моих руках, она слегка расслабляется.
