– Не истери…
– Я серьезно, Рокотов. Ищи замену! Твоя мать не даст Янке ступить и шага. А она не князь, ей в противовес ответить нечего!
Оборотни стоят лицом к лицу, их разделяет пара ничтожных шагов. Выпад, неловкое движение могут вылиться в потасовку.
Яркие эмоции захлестывают и меня. Гнев, злость и сожаление блондина чувствую как свои.
Каждый крик, раздраженная фраза разливается вибрацией по телу, скручивая мышцы и натягивая жилы до адской боли. Из моей груди вырывается вскрик, сознание на мгновение меркнет, а когда я распахиваю глаза, все становится другим. Илья и Альфа намного выше, звуки еще громче, запахи насыщенней и ярче, а праздничное освещение неприятно слепит глаза.
Мужчины замирают, Альфа медленно опускает руки:
– Это ее первый оборот? —Услышанные звуки с трудом складываются в слова, а слова в мысли.
– Да. Не применяй Силу зверя. Слабая.
Меня ведет. Я и забыла, как это – управляться с четырьмя лапами вместо двух ног.
Входная дверь распахивается:
– Заканчивайте, Женя наблюдает за вами из окна. – Сладкий флер вампира врезается в ноздри.
«Хищник, – пульсирует мысль волчицы, – опасность!»
– Яна, посмотри на меня. – Блондин закрывает собой Константина. – Тебе нужно перекинуться обратно. Ну же, малявка, – протягивает мне раскрытую ладонь. Мысли и эмоции человека сплетаются с волчьими. Как же трудно отделить одно от другого, как в свой первый оборот. – Ян, мы уезжаем, помнишь?
Конечно, помню! Злость… ненависть… презрение… все помню!
Рычание так и рвется из моей груди.
– Тише, девочка. Я тоже зол. Но сдерживаю себя. Иди ко мне. – Илья садится на каменную дорожку, вытянув ноги, и раскидывает руки. – Все хорошо. Какая же ты у меня злючка. Рычишь даже на Альфу. Ян, холодно, блин, застужу себе хозяйство. – Мои неуверенные шаги перерастают в бег, и я вваливаюсь в объятия блондина. – А ты красавица, – гладит по спине. – Правда, малость мохнатая.
Человеческое существо бунтует, требуя немедленно ответить.
– Остановимся на красавице, блондин, – сиплю я, возвращая облик.
Глава 37
– Собери вещи. – Илья вытаскивает меня с пассажирского сиденья и заносит в дом.
– Ты серьезно? – я запахиваю плотнее мужскую рубашку на обнаженной груди.
– Как никогда. Захвати одежды на пару дней, остальное привезет малец, или купим что потребуется. – Илья взбегает по лестнице. – Только учебники оставь, не хочу тебя ни с кем и ни с чем делить.
После моего оборота, бросив Альфе на прощание: «Ищи замену!», Илья погрузил меня в машину, и мы покинули особняк.
– Разве можно отказаться от обязанностей Беты? Ты не должен этого делать из-за меня. – Я аккуратно сворачиваю белье, справляясь с дрожью в пальцах.
– Мы едем в деревню, не бери ничего вычурного. А что я должен делать и из-за кого, решу сам.
Мне непривычно видеть блондина серьезным, злым и грубым в настоящем смысле этого слова.
– Конечно, – я покорно соглашаюсь. Нет сил возмущаться, спорить, я выполняю сказанное. Отрешенность и механические движения не укрываются от взгляда Ильи, он ловит меня за руку:
– Ян, я облажался. И осознаю, что сейчас делаю. Не думай, что, психанув, везу тебя неизвестно куда. В этот раз реально все будет хорошо. Будем считать, что собираемся в отпуск. Спонтанный отпуск. Все? – кивает на стопку одежды.
– Да.
– Поехали, возьми подушку и одеяло. Дорогая дальняя.
– Я не хочу спать.
Глядя в черноту ночи, рассекаемую светом автомобильных фар, я гоняю по кругу мерзкие воспоминания, словно запись на диктофоне. Прокручиваю вновь и вновь.
«…было бы из-за кого…»
«Дочь мрази и твари!»
«…запах предателя…»
«Из-за тебя стая развязала многолетнюю войну».
– Елена сказала правду? Стая в опасности? – спрашиваю я.
Скрипнув зубами, блондин рыкает:
– Не упоминай о ней. Стая всегда в опасности, когда-то в большей степени, когда-то в меньшей.
– Теперь есть повод ненавидеть меня всем, – подытоживаю я.
– А вот самобичевание прекрати! Не нужно взваливать на себя ответственность за то, в чем не виновата. Конфликт со Светлыми набрал обороты еще до твоего рождения. Да, в нем участвовал твой отец, но не ты! Тем более участие в зачистке Светлых принимали и волки Платова, и Темный князь. Это было общее решение. Нам всем есть что беречь и за что драться.
Белоснежные хлопья врезаются в лобовое стекло, чтобы быть тут же уничтоженными, или медленно таять в углах, стекая изломанными ручьями, куда не дотягиваются щетки стеклоочистителей. Я действительно думала, что не смогу сомкнуть глаз. Но обволакивающий поток теплого воздуха расслабляет напряженное в каждой мышце тело, мягкое сиденье с подогревом удобно облегает, и мозг пользуется моментом для эмоциональной перезагрузки.
Мне не чудится запах кофе, жареного мяса и картошки. Желудок жалобно сжимается в голодном спазме.
– Просыпайся, малявка. Тебя на сиденье и не видно, свернулась клубком, как кошка.
Распрямляя поджатые ноги, я с удовольствием тянусь и смотрю в окно. Стоянку тускло освещает желтая вывеска, информирующая о круглосуточном режиме работы заведения.
– Я долго спала?
– Три часа. Налетай, – оборотень протягивает бумажный пакет. – Кофе мой, тебе взял молочный коктейль.
– Как же вкусно. – Картошка фри никогда еще не была такой хрустящей и горячей, как сейчас.
– Обыкновенная. – Илья с придиркой осматривает золотистый ломтик и закидывает в рот. – Пока ты спала, я много думал. – С полным ртом молочного коктейля я замираю, ожидая продолжения. – В этом вечере есть два плюса.
– Какие? – интересуюсь я, проглотив.
– Во-первых, ты смогла обратиться. Волчица восполняет силы, к тебе возвращаются регенерация, слух и зрение. Плюс?
– Плюс. А во-вторых?
– Ты покинула вечеринку голая. – Блондин заразительно смеется, чуть не расплескав кофе. – Ты когда-нибудь уходила с вечеринки голышом?
– Нет, – я активно трясу головой, улыбаясь.
– С почином, – Илья легонько стукает стаканом с кофе о мой, – надеюсь, это не войдет в привычку. Доедай и поехали. Если не успеем добраться до рассвета, не видать нам спокойного десятичасового сна. Мама не отпустит, пока не расспросит все-все в мельчайших подробностях.
– Мы едем к твоим родителям?! – Кусок встает поперек горла, не давая нормально говорить и дышать. Хлопнув хорошенько себя по груди, я повторяю вопрос: – Мы едем к твоим родителям?!
