Воздух заискрился, золотистые волосы взметнулись в воздух и затрещали. Ведьма открыла очередное фото, зло зарычала, рассматривая разноцветные дождевые потоки вдоль ручья, фыркнула, и рядом с ногами Паскаля ударила маленькая молния, воспламеняя паркет.
— Тише-тише, — наступил он на оранжевый уголек.
— Ты не тиш-кай на меня! Посмотри, живое гибнет. — Взгляд ведьмы наполнился тоской и болью, густые пряди так же резко упали, как и взметнулись. — Собирайся! — Преисполненная решимости, Мила захлопнула ноутбук, выбежала из кухни, тут же вернулась: — Забыла блокнот. Собирайся, Паскаль. Билеты я купила, вечером электричка.
Глава 4
Красивая пара привлекала внимание. Люди, сновавшие по перрону, невольно задерживали свой взгляд на миниатюрной яркой блондинке и возвышавшимся рядом с ней красавце-брюнете.
— Мы же могли полететь, — ворчал Паскаль. — Не люблю, когда на меня так таращатся.
— Этого можно было бы избежать, если бы кто-то принимал облик поскромнее, — глядя на приближающуюся электричку, ответила ведьма.
— Ничего не могу с собой поделать, тяга к прекрасному. А вот про полет ты так и не ответила.
Ведьма вскинула острый подбородок, глазами полными возмущения встретилась взглядом с угольно-черными очами:
— Чтобы я две недели восстанавливала обветренную кожу на лице и выбирала мошек, комаров и мух из прядей?!
Громкий мужской хохот заглушил шум прибывающего состава.
Элегантным жестом Паскаль пригласил Милу занять место у окна.
— Раз нам ехать больше часа, расскажи, как ты узнала о Солнечном?
— Случайно, шла на рынок за травами, а на торговой площади небольшой пикет из пяти человек…
— Самодельные плакаты, — перебил фамильяр, — с большими буквами, выведенными красным фломастером, жалостливые глаза, голодные дети в поношенной одежде… Как твоя мать смогла воспитать в тебе терпение и любовь к людям?
— Это не ее заслуга, воспитывала и обучала меня бабушка, — огрызнулась девушка. — И моя любовь к людям преувеличена, — склонилась к мужскому плечу, шепча: — Я переживаю за природу. Кто позаботится о ней, если не мы?
Паскаль обнял ее за хрупкие плечи. Пассажиры вагона поглядывали на «влюбленную» парочку.
— Когда я услышал о твоем появлении на свет, сперва подумал, повезет же кому-то служить новой ведьме рода Клевских. Сильнейшие, умнейшие, жесточайшие. — Мила легонько толкнула локотком в мужской бок. — Но, недолго думая, решил и сам попытать счастья. Вокруг дома твоей бабушки, досточтимой ведьмы Ингельды, ожидали сотни фамильяров, желая, как и я, занять место хранителя. Я провел в очереди три дня.
— Это самый долгий рассказ о разочаровании, Паскаль.
— Нет, это самый короткий рассказ о том, что я ничуть не жалею потраченного времени. Так каков у нас план? Зачем мы едем в Солнечный?
— Восстанавливать справедливость. Я узнала, владелец базы — некий господин Чертогорский. Невероятно богатый, влиятельный и равнодушный ко всему живому. Надеюсь, нам удастся встретиться лично.
— Лично?! Разве такие люди балуют своим присутствием?
— Ему придется побаловать. — Мила хищно изогнула губы в улыбке. — Поверь.
Она предвкушала момент встречи, когда виновник будет обличен прилюдно. Лично ею. Он тут же признает вину и пообещает восстановить утраченное природой и людьми. Об этом она точно побеспокоится! Изящная кисть накрыла кожаный рюкзак, хранивший в себе множество секретов: порошков и снадобий, способных влиять на человеческое сознание. Не зря же последнюю неделю Мила посвятила подбору рецептов и приготовлению нужных.
Прибыв на станцию, пара отказалась от услуг местного назойливого таксиста, выбрав неспешную пешую прогулку. Там, где они появлялись, неизбежно попадали под любопытные взгляды. Апрельский вечер выдался теплым и безветренным, выгнав после долгой холодной зимы местных жителей на улицу.
— Еще ничего не сделали, а уже знамениты. — Паскаль раздавал налево и направо скудные улыбки и приветствия: в крохотном городке было принято здороваться при встрече с незнакомцем. Скрывшись от чужих глаз, он обернулся в ворона и, довольно распахнув крылья, поднялся в воздух.
— А прогуливающаяся в одиночестве приезжая девушка в компании кружащего над ней ворона, по-твоему, будет привлекать меньше внимания? — съязвила ведьма. — Нам туда, — вытянула шею, выглядывая из-за высоких кустов смородины. Ядовитый запах неприятно щекотал ноздри. — Хм. — Она свернула с протоптанной дорожки, теряясь в густых зарослях. — Удобно, не находишь? —Ворон протяжно каркнул, подтверждая. На пригорке, с которого просматривался городок, располагалась база, защищенная высоким бетонным забором. К ней вела неширокая, на две машины, дорога, а по периметру круглосуточно горели яркие прожекторы.
— Куда ее нелегкая понесла… — ворчал ворон.
Ведьма склонялась к каждому погубленному кусту и жухлой травинке, прикладывала ладонь к каждому покрытому язвами дереву, шепча слова сочувствия. Спустившись к ручью, собрала пальцами маслянистую пленку с поверхности воды, растерла, принюхиваясь. Зло притопнула, воображая, как отомстит за каждый сантиметр погубленной земли. Увлеклась и подошла еще ближе к заветной территории, громко чихнула, не выдержав вони. Под железными воротами показались три собачьи головы, предупреждая чужаков рычанием и редким ленивым лаем.
— Мы так и будем сидеть в кустах? — Сев на землю, ворон подкрался к хозяйке.
— Нет, конечно. Скоро прибудут журналисты.
— Для чего? Запечатлеть нас в канаве?
— Какой же ты противный, Паскаль. По ночам прибывают машины, груженные бочками, и этот момент нужно поймать на камеру.
— А дальше?
— А дальше произойдет небольшой несчастный случай на глазах журналистов. На место происшествия примчится господин Чертогорский или его уполномоченное лицо, не суть важно, и после короткой беседы со мной прилюдно раскается.
— Хм-м-м, — протянул ворон, усаживаясь на толстую ветвь. — Подождем.
— Подождем. — Запахнув полы легкой куртки, Мила присела на поваленный ствол.
Стемнело, и по узкой дороге подтягивались местные жители в сопровождении миловидной девушки и парня с фотоаппаратом на шее.
— Это твои хваленые журналисты? Из какой газеты? Школьный вестник?
Паскаль с жалостью смотрел на лица воодушевленных мужчин и женщин, не в первый раз рассказывавших о сливе ядовитых отходов, о мертвой рыбе в реке, о резком запахе в надежде получить хоть какую-то поддержку и огласку.
— Ничего не понимаю, — вскочила ведьма. — Я лично звонила и писала в несколько редакций. Наверное, скоро подъедут, — успокоила себя.
— Ох, Мелисса.
Ведьма знала, если Паскаль называл ее настоящим именем, он разочарован.
