***
Миа помогала и была в курсе много, но посвящать ее во все нюансы своей жизни мне не хотелось.
Волчица коротко пересказала события последних недель и явно сглаживала увиденное и услышанное. В погоне за статусом в стае Эрил пренебрегал собственной парой – и это злило меня куда больше, чем его нежелание подчиняться приказам Платова.
– Где мой брат сейчас? Я ему звонил, но телефон отключен.
Миа неопределенно пожала плечами.
– Он весь в делах.
– Я тебя понял. – Мы стояли в тени клена. – Что, не спросишь, как я? – Я поймал внимательный взгляд подруги, блуждающий по моему лицу.
– Нет. И так вижу, что дерьмово.
– Дерьмово, – я усмехнулся. – Дерьмово было пару недель назад.
– А сейчас? – Миа толкнула кулачком меня в предплечье.
– А сейчас я готов лишить собственного брата головы, – признался я на грани слышимости. – Меня останавливает страх…
– Боишься, стать для Леры чудовищем?
– Убийцей, – я поправил волчицу. – Называй все своими именами. Чудовище я для нее сейчас.
– Ну же, братец. – Я в сотый раз набирал номер и слушал вежливый голос робота. – А не слишком ли ты занят? – Из-за плотной «паутинки» на разбитом экране смартфона не с первого раза удавалось провести какие-либо манипуляции.
Мне нестерпимо хотелось посмотреть в глаза младшему, послушать нападки, а после оправдания, и хорошенько стряхнуть с него спесь. Я мог бы простить Эрила за его глупость в делах стаи, но пренебрежительное отношение к Лере – нет.
Свет в доме брата погас минут двадцать назад, и я всматривался в темноту оконных провалов, представляя, чем же сейчас занимается девушка.
– Эй, волк, – ведьма звала тихо, опасалась. Об этом говорили и почтительное расстояние между нами, и фамильяр застывший в нескольких сантиметрах от женских ног. – Я соединила отвар и заговор, попробуешь?
Жидкая кашица, которой десятки раз поила меня ведьма, сегодня была прозрачной, но пахла отвратительно, как и всегда.
– Ну что?
Мария уперлась руками в каменную поверхность столешницы.
– Отвратно, – ответил я.
Женщина цыкнула.
– Как ощущения?
– Никак, – произнес и пожалел о том, как громко я это сказал.
– Работает? – Ведьма оббежала препятствие и заставила меня склониться. Она нахмурилась и осмотрела мое лицо со всех сторон, сделала пометку на листе бумаги. – У тебя зрачки расширены.
Я дернул головой.
– Говори тише.
– Обострились слух и зрение.
– А еще мне хочется свернуть тебе шею. Что ты со мной сделала, ведьма? – Сейчас сознание зверя, его эмоции были главенствующими.
– Ошиблась в заговоре. Кажется, я притупила не звериную, а человеческую часть.
Пометка за пометкой появлялись на бумажке. Под хаотичными надписями женская рука вела расчеты.
– Дай мне час, я постараюсь все исправить.
– А что ты предлагаешь делать этот час? Хотя я уже знаю, чем займусь. – Предельно обостренный слух вычленил из множества звук автомобильного двигателя. Если поспешу, перехвачу братца у самого въезда в поселок и там, без свидетелей, мы сможем поговорить открыто и более продуктивно.
Достаточно лишь двигаться вдоль леса и срезать через плотные насаждения – что я и сделал. Бежал на пределе возможностей.
– Стой! – Я выскочил перед самым капотом автомобиля.
Брат ударил по тормозам и, не глуша мотор, вышел мне навстречу.
– Ты идиот?!
– У меня к тебе тот же вопрос. – Я закрылся ладонью от света фар.
Эрил то и дело одергивал манжеты рубашки – нервничал.
– Тебя вызвал Альфа, или ты по собственной воле примчался с проверкой?
Я заглушил мотор автомобиля, избавляясь от лишнего раздражителя.
– Мы тут надолго. – Швырнул ключи в темноту, туда, где стоял брат. – Да, меня вызвал Альфа. Он недоволен тем, как ты ведешь дела. Была строгая договоренность. Был план, Эрил.
– Ну да. – Прокручивая брелок на пальце, собеседник присел на капот. – Инициатива наказуема. Кто бы сомневался.
– Инициативу ты можешь проявлять, не рискуя репутацией и деньгами стаи. Тут, пожалуйста. – Я развел руки, едва скрывая дрожь в ладонях. – Но мы несем ответственность за всех.
– Что-то я не вижу этого. Платов давно прогнулся под соседний клан. Он потерял хватку.
– Не неси чушь, – рыкнул я. – Проще всего развязать бойню, а ты попробуй найти баланс.
– Какой баланс? – Эрил оттолкнулся от металлической поверхности. – Рокотовы заручились поддержкой Темных вампиров. Иван теперь боится даже дышать в их сторону. Ты забыл о казни Громовых?
– Это было справедливое наказание. Жизнь за жизнь.
– Казнь! – выкрикнул Эрил. – То была казнь! А ее могло и не быть!
Меня разобрал нервный смех.
– Ну-ка, расскажи, как следовало поступить, когда отец убитой Громовыми волчицы пришел просить о справедливости нашего Альфу?
– Отказать. Если Платов так ратует за общее благо, за семью, как он говорит. Так в тот момент он выступил против семьи.
– В каждой семье есть паршивая овца, – заметил я, делая шаг.
– Как же ты умело сводишь любую тему к этой. Отцовский идеал и любимец. Серьезный, ответственный и умный Адам. Опора и гордость.
– Лучше заткнись! – прорычал я.
– А разве я сказал что-то дурное? Всего лишь похвалил тебя.
Мы стояли в полуметре друг от друга.
– Заткнись.
– Куда мне до тебя? И как ты, до зубовного скрежета правильный и верный своим принципам, терпишь меня, паршивую овцу? Признайся, тебе бы хотелось скинуть со своих плеч ответственность за никчемного младшего брата?
Я приблизился вплотную и зарычал:
– Хотелось и не раз! Но я не могу позволить себе этой роскоши. Тогда жертва матери станет бессмысленной. Ее смерть дала тебе жизнь, но ты все принял как само собой разумеющееся. – Эрил отвел взгляд. Неужели, я заметил угрызения совести? – Словно тебе уступили место на парковке или передали соль за столом. Ты умудряешься обесценить все! Валерия…
Брат вскинул голову, огрызнулся:
– Не смей говорить о ней. Она, – он с силой толкнул меня в грудь, – моя!
Тело ответило инстинктивно.
– Так почему же ты сейчас здесь, а не дома? – Я вдавливал лицо брата в горячий капот.
– А не ты ли меня задерживаешь, брат?
– Не смей шутить, Эрил. Не смей! Ее несчастье я тебе не прощу, – прохрипел я сквозь плотно стиснутые зубы, медленно разжимая пальцы и отступая.
