Адам никак не отреагировал на мои слова.
– Валерия, – Альфа пытался достучаться до меня. – Ты вольна выбирать сама, где жить, но здесь тебе будет комфортней, – продолжал уговаривать.
– Иван, оставь в покое девочку, – к мужскому голосу прибавился женский – Марины. – Она только потеряла любимого. – Теплая ладонь коснулась моего предплечья. – Тебя проводить? – поинтересовалась волчица. – Давай я тебе помогу? Останусь с тобой, если захочешь.
Рука, все еще обнимающая меня, налилась свинцом.
– Я провожу, Валер-р-рию. – Адам сильнее надавил между лопаток, и я невольно приближалась к мужчине.
– Спокойно! Иван, Марина, добрый день, – звонкий голос Мии заставил всех умолкнуть. – Адам, – она налетела на оборотня ураганом. – Отпусти мою подругу. – О-о-о, пупс, мама с… дядей чуть тебя не раздавили? Ох, уж эти взрослые, никогда не понимают, когда стоит остановиться. Не понимают, что всему нужно время. Доверием заручиться, потом дружбой, а уже потом устраивать перетягивание каната. Лер, я возьму пупса? – спросила. Миа игриво, улыбнулась малышу. – Сладкий. Конфеточка. Кто такой вкусненький? – ее тон сменился, и она фыркнула недовольно: – Адам!
Ладонь, распластанная на спине, вздрогнула. Мужские пальцы впились в лопатки, но медленно расслабились, и на месте прикосновения, я ощутила неприятную прохладу.
– Я останусь с Лерой столько, сколько это понадобится, – безапелляционно заявила подруга.
– Идем, – невнятно пробормотала я, наконец оказавшись в нескольких шагах от Адама. – Извините.
– Ты как? – спросила Миа, едва поспевая за мной.
Я сосредоточилась на цели быстрее вернуться домой и спрятаться за его стенами. От пристального внимания чужого мужчины. От его ничем не объяснимого желания помочь. От себя!
– Ужасно, – выдохнула я, переведя дух. – Словно, схожу с ума.
Глава 18
Валерия
***
Мии не удалось успокоить меня сразу, эмоциональная часть меня не слушала никакие доводы.
– Пей! – Волчица протянула кружку с чаем. – Мята и ромашка. – Она закатила глаза. – Думаешь я хочу тебя отравить и украсть пупса? – спросила, прищурив глаза.
Я улыбнулась в ответ.
– Даже звучит бредово.
– Именно. Так что пей.
– Спасибо, – я поблагодарила.
Миа кружилась по гостиной, что-то перекладывала, что-то поправляла.
– Не хочешь поговорить? – спросила подруга спустя несколько минут метаний.
– Нет.
Говорить действительно не хотелось.
– Тогда допивай чай, а я пока возьму пару вещей из дома и вернусь. – На мой вопросительный взгляд, ответила: – Я не оставлю тебя одну…
Я неопределенно пожала плечами.
– Если надо.
– Прекрати, Лер. Я здесь потому, что сама этого хочу. Разве подруги бросают друг друга в беде? – Я отрицательно покрутила головой. – То-то же.
Миа вернулась с огромной сумкой на плече и, заметив мой обалдевший взгляд, поинтересовалась:
– А на что ты рассчитывала? Что я посижу с тобой один вечер и сбегу?
Девушка заняла маленькую гостевую комнату и всю мою душу, переполненную благодарностью.
День шел за днем, а Миа продолжала поддерживать нас.
Хотелось сказать «спасибо» за бесконечную милую болтовню, заботу и помощь.
– Лер, ты не считаешь, что пора собрать вещи Эрила? – спросила она осторожно. – Я давно хотела задать тебе этот вопрос, но все не решалась.
– Пусть все останется как есть. У меня нет ощущения, что его больше нет, – призналась я честно. – Возможно, потому что я не попрощалась с ним. Да и вряд ли я имею право что-то здесь менять. Все же это его дом, впору мне переехать.
С момента беременности мы с Эрилом стали жить в разных комнатах. Я создала свой уютный мирок в детской и покидать его мне совершенно не хотелось. Как и спать в огромной пустой постели, в комнате, где практически любая вещь напоминала о несчастливом браке.
– Так давай подберем новое жилье. А хочешь, перебирайтесь с пупсом ко мне, – предложила Миа.
– А как же Шор? Думаю, он и так не рад твоему отсутствию.
– Пф-ф-ф. Он все поймет.
– Нет, – я поспешила отказаться, пока подруга не стала паковать наши с Темой вещи. – Не выдумывай, я буду жить тут.
Миа пересела ко мне ближе, приобняла за плечи и тихо произнесла:
– Все будет хорошо. Вот увидишь. Твоя жизнь наладится, я уверена в этом.
– Спасибо, – прошептала я в ответ. – Но пока не вижу будущего. Я прячусь здесь, – я обвела гостиную ладонью. – Я не смогла сказать родителям о смерти супруга. Выдумала причину и обстоятельства гибели, которые смогу озвучить своим родным, несколько раз брала телефон в руки, но так и не позвонила маме. Не хочу, чтобы меня утешали. Жалели. Смотрели с сочувствием. Мне стыдно, – призналась я. – Я не заслуживаю сочувствия. Как представлю, что мама будет обнимать меня, говорить ласковые слова, плакать… – сердце сжалось от боли.
– Родительская любовь она такая. Горе детей воспринимается как свое личное.
Я согласно качала головой и молчала. Язык не поворачивался произнести то, что творилось у меня в душе. Совесть пожирала изнутри. Казалось, что все вокруг осуждают меня за черствость и безразличие. Даже Миа.
– Мне не нравится вот это твое… – Она повторила мои жесты. – Чего ты боишься?
– Всего. – Я утерла одинокую слезинку. – Что не смогу вписаться в стаю. Что у меня заберут сына. Что уйду, и сын останется один.
– О-о-о, – протянула сочувственно волчица. – Хотя тут не «о-о-о», а ого-го-го, как все запущенно. Ничего из этого не будет!
– Я не бесчувственная, – заверила я.
– Я такое не говорила, – возмутилась Миа.
– Мы с Эрилом давно охладели друг к другу, – мне наконец хотелось излить душу.
– Ну, во всех парах бывают такие моменты, – с сомнением произнесла подруга.
– Нет, ты не понимаешь. Мы даже не спали вместе. Не разговаривали за завтраком, вообще не разговаривали, – слова довались невыносимо тяжело. – Не обнимали друг друга и не говорили ласковые слова. Ничего не было, – добавила я, избегая подробности про близость.
– Ого! – Миа не скрывала своего удивления. – И долго так длилось?
– Год.
– Вот ур-р-род, – прорычала она громко, совершенно не стесняясь меня.
– Нет, он не виноват. Эрил переживал за меня, пока я носила Тему, а потом как-то наши отношения сошли на нет.
– Ну, конечно. – Подруга всплеснула руками. – Лер. – Она перехватила мои ладони и сжала их в своих. – А вдруг боги ошиблись, а? Ты об это не думала?
