– Учёный… Может, доктор медицины?
– Ну, почти, – улыбнулась Юлия. – Впрочем, в моём случае одно другому не мешает. Может, для колдуньи стать учёным не так-то просто. А вот наоборот… Были бы желание и способности.
– Способности?..
– Ну да. Что-то вроде ваших, страхоборческих. Способность к использованию определённых сил природы, которые пока не поддаются изучению в рамках стандартных научных парадигм. Попросту говоря, если у нас что-то невозможно зафиксировать и измерить при помощи известных приборов, это явление стыдливо записывают в разряд мракобесия и дремучих суеверий и признают его изучение ненаучным. Просто так, без суда и следствия. Ты-то прекрасно знаешь, о чём я.
– Да, нам примерно то же говорили про наш дар. Но его всё-таки где-то изучают.
– Да, изучают, но работы, которые ведутся, мягко говоря, не афишируют. Так и наша научная школа пока не известна широкой общественности. Но она есть, и – да, у нас я могу считаться профессором. Хотя, сам понимаешь, диссертационных советов, которые бы присваивали научные степени, у нас нет. В миру я была медсестрой. Хоть и высшей категории, но всё же… Даже не врачом.
– Юль, подлатай руки парню, – вмешалась Ольга Серафимовна. – Да нам обратно пора возвращаться. Если дозволишь – он потом к тебе сам, без меня придёт. Наболтаетесь об своём, об научном…
– Так ты его оставь тут да иди, – хмыкнула Юлия. – Я сама его выведу. Заодно метки покажу.
– А, ну да, метки, – кивнула Храбрая. – Ну тогда ладно, пошла я. Герой, за тобой машина-то во сколько приедет?
– В одиннадцать, сказали…
– Ну вот не забудь к тому времени выползти в люди. А я пойду. Делов полно ещё…
Шагнув вслед за Юлией в низкий дверной проём избушки, Илья восхищённо втянул носом воздух. Как тут пахло! Свежее дерево, хвоя, травы… Такой коктейль запахов сам по себе, казалось, уже начал оказывать целебное действие. Во всяком случае, ноющая боль в обожжённых кистях будто бы сразу притупилась.
– Садись. – Юлия указала на скамью. – Руки – на стол ладонями вверх.
Илья подчинился, невольно зажмурившись и стиснув зубы, готовясь к неминуемому усилению боли, когда колдунья-профессор начнёт производить манипуляции с обожжёнными руками. Но секунды шли, боль не усиливалась, только ощущалось едва заметное давление на ладони, похожее на струю тёплого воздуха из фена, но без шума. Илья приоткрыл глаза. Юлия сидела напротив, протянув руки над кистями пациента, опустив почти вплотную, но не касаясь слегка испачканных зеленью и смолой бинтов. Полуопущенные веки подрагивали, губы беззвучно шевелились.
– Так, – сказала она через десяток секунд. – Я, конечно, кое-что сделала. Но ты, дружок, всё-таки не в сказку попал. – Она усмехнулась. – Мгновенно не заживёт. Процесс ускорится – это да, это могу обещать. Может, даже раза в два. Но всё-таки… – Она убрала руки, сложила их на груди и задумчиво уставилась в низкий потолок. – Дней десять. Если повезёт – восемь. Но особо не рассчитывай.
– Ой… – Илья осторожно пошевелил растопыренными пальцами. – Не болит! А вообще мне сказали – заживать будет недели три.
– Ну вот подели двадцать один пополам – и будет десять дней. А не болит – это, к сожалению, ненадолго. На полчасика примерно.
– Огромное вам спасибо, – с чувством произнёс Илья.
– На здоровьице, – улыбнулась колдунья. – Объяснять, что именно я сделала и как, я, пожалуй, не возьмусь. Скажу коротко: можно попросить у земли энергию роста. Это проще делать весной и летом, сложнее – осенью, и очень трудно – зимой. Поэтому, чтобы лечить людей в холодное время, мы заготавливаем что-то вроде аккумуляторов. – Она поднялась со скамьи, достала с полки деревянный ящичек и сняла крышку. В восхитительную смесь витающих в избе ароматов вплелись нотки мёда и терпкие запахи ещё каких-то трав. – Собираем определённые ингредиенты. Для каждой колдуньи свой набор. Состав смеси ещё надо выяснить, правильно подобрать пропорции. Не быстрое дело, не простое… А потом, когда надо подпитаться энергией, мы это особым образом завариваем и пьём как чай. Выпиваем в течение дня, а потом уже делимся силой земли с больными.
– С ума сойти, – вырвалось у Ильи.
– Лучше не надо. – Юлия притворно-строго погрозила страхоборцу пальцем. – Кто работать-то будет, если ты с ума сойдёшь? Кстати, расскажи-ка мне сам, что у вас стряслось с командиром. Серафимовна мне буквально в двух словах рассказала, а ты сам там был. Мне лучше бы узнать из первых рук.
Илья рассказал о происшествии и о том, что смог прочитать на месте нападения на Винского. Юлия нахмурилась.
– Я сама с таким ни разу не сталкивалась. Но, пожалуй, ты прав. Страх вселился в человека, потом вышел из него, и теперь бедняга может и вправду с ума сойти. Он ничего не помнит, очнулся – в руках нож весь в крови… Не позавидуешь. – Колдунью передёрнуло. – Ищи его. Может, полиция и так уже нашла. Но ты его не бросай. Ему может понадобиться твоя защита. Понимаешь же… Страх метит жертвы, потом не отпускает.
«Страх метит жертвы»… От этих слов словно пригоршня снега вдруг просыпалась за шиворот.
«Аня!»
– У меня ещё вот какой случай был… – начал Илья. Чертовски не хотелось рассказывать про Аню, будто выставлял напоказ что-то личное, сокровенное… В каком-то смысле так оно и было: почему-то Илья не сомневался, что ведунья легко прочитает, что творится на душе у страхоборца при мыслях об этой девушке.
Так и получилось. Юлия выслушала, слегка покачивая головой, помолчала, вздохнула. И словно бы нехотя сказала:
– Бедолага ты… Эх, бедолага.
– П-почему? – Илья смутился, мысленно на чём свет стоит ругая себя за то, что задал глупый вопрос – и глупо покраснел при этом.
– Потому, – сочувственно вздохнула колдунья. – Не буду я развивать эту тему. Ты меня понял.
– Значит… Я прав? – упавшим голосом спросил Илья. – Это… Запрещено?
– Ну что значит – «запрещено»? – Юлия развела руками. – Кто вам что запретит? Опасно это, ты и сам понял. Но жить вообще опасно. Это тоже не надо забывать. Если думать только о Страхе, только он рядом и будет. И что это тогда за жизнь?
– Мы сегодня ночью выяснили, что смех отгоняет Страх, – пробормотал Илья.
– В общем-то это логично, – кивнула колдунья. – Но не всякий смех, понятное дело. Искренняя радость, причём такая… осознанная, что ли. Не такая, которая бывает, например, спьяну. Понимаешь, о чём я?
– Н-наверное. Это ещё надо проверить. Да я своему учителю расскажу и спрошу совета.
– Вот, это правильно. Советуйся с опытными людьми своего профиля, скажем так. Но мои слова на заметку возьми: если вам вместе будет хорошо, Страх будет держаться подальше. Может и такое быть.
– А может и не быть…
– А может и не быть. Но решать эту задачку тебе придётся самому. Рискнёшь – есть шанс на что-то очень хорошее. Причём не только для тебя. Поосторожничаешь – будет безопасно… Но тоскливо. Безрадостно. Холодно. В общем… взвешивай всё. Ты – страхоборец. Ты в ответе за девушку. Решай.
