– Ерунда какая-то, – Аня растерянно помотала головой. – А зачем Страху это надо? Какая у него цель?
– Цель… – Илья усмехнулся. – Страх же не разумное существо. Он вообще не существо. Цели у него нет и быть не может. Просто как-то так оно работает… Пока ещё никто не знает – как и почему. Ну, вот есть разные излучения или поля. Инфракрасное, электромагнитное и так далее. Это те, которые наукой изучены. А есть те, которые науке непонятны, поэтому их считают мистикой, суевериями. Страх, Покой, стихийные силы… Они всегда на жизнь людей влияли. Не зря же в каждом регионе есть легенды о страхоборцах и Храбрых. Отличаются деталями, но в целом повторяются. Так что это просто неизученное природное явление. Вроде стихийного бедствия. А тут оно что-то разбушевалось… – Илья потёр лоб. – И я понятия не имею, что делать. Людям вон как плохо приходится…
– А с чего ты решил, что вообще можешь хоть что-то сделать? – неожиданно строго спросила Аня. – Не слишком ли много на себя берешь?
– Делать-то что-то надо. – Илья беспомощно глянул на девушку и опустил голову. – И кто это будет делать, если не я?
– Опытные люди. Руководство твоё.
– Ага, руководство… Командир вон в больнице с температурой валяется. Второй командир аж в Питере. Да и не тот у него уровень, чтобы на оперативную работу выезжать. Это всё равно что министра по чрезвычайным ситуациям вызывать тушить пожар на складе. А больше никого нет. Страхоборцев – обученных – очень мало. Не так-то просто их найти.
– Да, дела… – Аня вздохнула. – Ну так ты… Это… Осторожнее, ладно? Не лезь в самое… В самую трясину. Пожалуйста.
– Думаешь, я хочу героически помереть? – усмехнулся Илья. – Да мне даже в больницу лишний раз заходить неохота. И вообще я ни разу не герой, честно говоря. Трус тот ещё. Говорят, это обязательное качество для страхоборца. Но как же с этим качеством жить сложно!
– В общем, держись, – тихо сказала Аня. – Я… Подожду, пока ты со всем разберёшься. Но… Ты не забывай, что я тебя жду. А номер телефона ты можешь мне дать? Через сотовую связь же Страх не передаётся? – Она грустно улыбнулась.
– Телефон – можно, думаю. Но у меня там связи нет, так что я смогу тебе звонить только с дороги.
– Но ты же будешь звонить? – спросила Аня таким голосом, что «безопасное» расстояние между ней и Ильёй как-то само собой исчезло. А следом исчез весь мир. Или они сами исчезли из мира. И как же не хотелось возвращаться…
«Это же было прощание…»
«За что мне это всё? За что ей?..»
«А ну прекрати, чёртов пророк!»
***
И снова наступило затишье. Иллюзия спокойствия…
Илья больше не верил этой иллюзии. Но и своим предчувствиям пытался не верить. Однако слишком уж много случилось совпадений за последнее время.
Но он надеялся…
И Анин голос из динамика телефона согревал, как утреннее солнышко, и голос Винского казался с каждым днём всё бодрее.
И поверить бы, что всё налаживается…
Но – страшно. Не верится. Что-то будет. Скоро?
«Скоро. Неминуемо. Жди».
…И когда одним солнечным утром, набрав номер Винского, Илья вместо преувеличенно бодрого командирского «Привет!» услышал механический голос, сообщающий, что «телефон абонента выключен или находится…», в груди вмиг всё замёрзло, закаменело, а голова, наоборот, вспыхнула и раскалилась.
И ударила в трясущиеся руки вибрация SMS, пришедшего, как только телефон прочно поймал сеть.
Врач.
Илья несколько мгновений тупо смотрел на появившееся на экране начало сообщения: «Перезвоните, как только смо…»
«Открывай. Всё равно там написано… то, что написано. Оно никуда не исчезнет».
«Перезвоните, как только сможете. Плохие новости. Сожалею».
«Нет, нет, ну нет же… Нет!»
– Илья? Здравствуйте, – голос врача был именно таким, каким представлялся в полукошмарах наяву, где Илья оставался один – совершенно и бесповоротно один. И вот кошмар начал воплощаться. – Дело в том, что… Сегодня ночью состояние Романа Алексеевича резко ухудшилось. Развилась острая почечная недостаточность, сепсис… У нас тут нет нужной аппаратуры, и мы вызвали машину из области. Но, – врач помолчал, едва слышно вздохнул. – К сожалению, она не успела.
– То есть… – Илья всё пытался уловить в словах врача какую-то другую, скрытую логику – не ту, которая однозначно доказывала, что земля вдруг предательски ушла из-под ног. – Что с ним?
– Роман Алексеевич скончался сегодня в семь часов тридцать восемь минут, – бесцветным голосом проговорил врач. – Искренне соболезную вам. Прошу прощения, но нет ли у вас контактов его родственников?
– Я… Поищу, – с трудом выговорил Илья, с силой прижав к груди кулак – казалось, воздух собрался в твёрдый ком и до боли закупорил бронхи. – Я заеду к вам… Позже, – и он бессильно уронил руку с телефоном от лица.
«Семь тридцать восемь. Семь – три – восемь. Зачем мне эти цифры? Как теперь жить с ними? Они везде. Вон в ветках восьмёрка. На дороге – трещинами – семёрка. Птичка в кустах скрипит: «Три… Три…» Что вы все делаете? Отстаньте от меня…»
Илья сидел в дорожной пыли, изо всех сил зажмурившись и сжав в руке телефон, ставший вдруг отвратительно чужим и враждебным.
«Надо ведь сообщить Петрову… Успокоиться, подышать, собраться с духом…»
«Только бы не разреветься…»
– Алло, Станислав Аркадьевич… Здравствуйте.
– Илья? Что случилось?! Что у тебя с голосом? Ты что… С Ромой что-то?!
– Да, Станислав Аркадьевич. Да…
***
Надо двигаться… Куда-то. Надо что-то делать.
Куда? Что?..
Надо съездить в больницу. А зачем?..
Родственников у Романа Алексеевича нет. Точнее, о них ничего не известно. Петров обещал разузнать. Но пока…
Надо заняться похоронами. Пока больше некому.
Петров обещал приехать. Но не прямо сейчас.
Надо подниматься и ехать в больницу. Надо…
Уцепиться мыслями за привычные действия. Надеть шлем. Поднять мотоцикл. Завести двигатель. Тронуться и поехать по тряской грунтовке. Медленно. Торопиться некуда.
Некуда…
В больнице Илью встретил Чистяков, мрачный и злой как чёрт.
– Вот же ж… – только и сказал он, пожав Илье руку и сочувствующе похлопав того по плечу.
– Я приехал насчёт похорон, – пробормотал Илья.
– Не беспокойся, парень, сами всё организуем, – сказал полицейский. – Поскольку родственников нет, это дело администрации… То есть если хочешь – конечно, помогай. Но не обязательно.
– Я… Буду помогать, – Илья шмыгнул носом и ненадолго задержал дыхание. – У Романа Алексеевича родных-то тут нет…
