Ложка. Чай. Холодный чай. С листьями клубники.
«Спасибо… А кто это? Я так и не разглядел…»
День. Ночь. День. Ночь. Утро.
Наконец голова поворачивается набок, двигаясь медленно, как стрела башенного крана.
Вот кто рядом… Илья узнаёт и не узнаёт. Лицо бледное, нечёткое, как карандашный эскиз. Глаза в тёмных провалах, взгляд колючий и горький. Так выглядит…
Целитель, отдавший всю силу. Не только подаренную стихией, но и свою собственную.
– Простите… – шепчет Илья, понимая, что даже губами пошевелить не в состоянии, не то что произнести хоть звук. И понимает, что Юлия всё-таки слышит его. Карандашный набросок лица расплывается, будто забытый на скамейке под дождём.
– Как нашли?.. Ваша Ирина – ясновидящая, как мне объяснили. Она увидела тебя и поняла, что ты… вытворяешь. Подняла всех на уши. Место она не смогла точно определить. Тут уж Слава помог – догадался, что ты пошёл героически запечатывать тот разрыв. Ну а дальше… Павел – Стэн – я. И какой-то полицейский из райцентра, который первые два дня тут, под дверью палаты, вообще почти безвылазно сидел.
– Два… дня? – глазами спросил Илья.
– Ну да, ты четыре дня был без сознания, потом очнулся, и вот ещё четыре дня прошло. Надо было бы тебя в город везти, но главврач запретил. Одного, говорит, мы уже так отправили… Да и я сразу же сделала всё, что надо было. Поправишься. Только вот…
«Не молчите, пожалуйста…»
– Что от твоего дара осталось – сложно сказать. Да, разрыв ты запечатал. Но ты скормил Огню лет пятнадцать жизни, а то и больше. Не страшно вроде бы, ну подумаешь, прожить не восемьдесят лет, а шестьдесят пять… Но не разом же такого куска жизни лишиться! Это очень сильно бьёт по человеку. И то, что ты при этом не умер, означает, что Огонь взял в уплату что-то ещё, кроме времени. Пока непонятно, что именно… Но следов дара я в тебе больше не вижу.
«Ну и чёрт с ним…»
– Понимаю, о чём ты сейчас думаешь. – Юлия грустно улыбнулась и вдруг погладила Илью по голове, как маленького. – Но память-то при тебе останется. Недостаточно просто потерять дар…
«Да. Вы правы. Косте повезло больше. Теперь я это понимаю».
– Зато у тебя ещё есть шанс принести пользу. Мы с вашими ребятами изучили материалы, которые прислали шведы. Там есть кое-какие интересные вещи касательно страхоборцев и стихийников в одном флаконе… Но я тебе сейчас не буду это рассказывать, и не таращись на меня таким диким взглядом! – Колдунья усмехнулась. – Сам потом почитаешь. Там много спецтерминов, я их не воспроизведу. Ира тебе поможет разобраться. Там ещё такой шведский английский, что плакать хочется… Ну ладно, тебе сейчас укол придут ставить, а я полежу немного. – Юлия устало разогнула спину и поднялась на ноги, держась за поясницу.
«Погодите! А Аня?.. Нашли её?»
– Ох! – Колдунья, заметив, как Илья дёрнулся и даже немного приподнял голову над подушкой, вздохнула и, покачав головой, снова уселась на табурет у кровати. – Про Аню хочешь спросить. Не хотела я тебе говорить, не хотела расстраивать… – Она стиснула руки и зажала между коленями. – Аню так и не нашли. Мать её не видела, дома она не появлялась, во всяком случае, соседи говорят, что никто в квартиру не заходил. Павел и друг твой полицейский организовали поиски. Но пока ничего…
«Нет, нет… Нет!..»
«Забери меня, огонь! Я так не хочу!»
– Илюш… Ты чего?.. Эй, эй! Стой, не уходи… Я тебя не вытащу, у меня у самой… Кто-нибудь! Сестра! Помогите!..
«Опять не умер».
Утро. Или день? Или вечер? Серый свет, запахи дождя и малины. Шорох, журчание, перестук капель.
В палате никого. Пусто. Сам Илья не считается.
Юлия ушла. Оставила его с этой пустотой и дождём.
Или не ушла, а… Её унесли? Она ведь и так была без сил. Выпита, высушена до дна. Зачем она спасала его? Зачем?..
Она не могла иначе. Она – целитель. Это её долг. Настоятельное требование дара – быть применённым, если это необходимо.
А ему теперь с этим жить.
С памятью о том, что его никчёмную жизнь спас прекрасный человек – ценой своего здоровья. И хорошо если…
«Ну нет, такого просто не может, не должно быть!»
«Вставай. Теперь ты должен, просто обязан быстро восстановиться. Шевелись, мерзкая субстанция!»
Ненависть и презрение к себе – оказывается, неплохие такие мотиваторы. Уже через пару часов Илья смог сесть на кровати. Голова кружилась, сердце колотилось так, что, казалось, удары сливаются в сплошной гул. Больничная рубашка промокла насквозь. Комната плыла и раскачивалась. Но больше Илья не собирался валяться бесполезной колодой.
«Аня найдётся. Я сам её найду…»
Прошло ещё два дня. Силы возвращались, но медленно: самыми заметными из побед пока оставались возвращение речи и способность ненадолго сесть в постели и самостоятельно поесть. Юлия вернулась на следующий день после того разговора, ещё сильнее исхудавшая, бледная до синевы и с устрашающими тёмными кругами вокруг глаз. Заглянула ненадолго, принесла бутылочку с травяным настоем. Помолчала, на вопрос об Ане только отрицательно покачала головой. И ушла.
Илья был ей за это даже благодарен. Ему хотелось не меньше тысячи раз сказать измученной колдунье «Спасибо», но он видел по её глазам: сейчас не время. Не трогай. Не лезь. Дай ране зажить.
Рана была глубокой и болезненной, Илья понял это сразу. Юлия лишилась всех сил – и не могла лечить людей. Сейчас она вынуждена была просить у Земли энергию на собственное восстановление. А целительский дар требовал не брать, а отдавать. А если и брать, то не для себя.
Пытка…
И виноват в этом кто?..
Правильно, один юный идиот. Спаситель человечества, «герой – штаны с дырой».
Ох… Чья это фразочка? Анина…
«Ничего. Я скоро встану на ноги. И тогда…»
«Ага, ага, и наломаешь ещё больше дров. Илюха, ты поумнеешь когда-нибудь или нет?»
«Я буду слушаться…»
«Ха, а кого? Петрова слушаться – ты уже понял? – далеко не всегда разумно. Мягко говоря».
«Ну как кого… Юлию».
«А она тебе не командир».
Однако, когда Юлия через пять дней появилась в больнице снова – уже чуть меньше похожая на привидение – ситуация приняла неожиданный оборот.
– Петров ушёл в отставку, – с порога заявила колдунья, проходя в палату и ставя возле тумбочки объёмистый шуршащий пакет. – И вообще хотел уехать из Питера куда-нибудь в глушь. Ну откуда вы берётесь, такие балбесы… – Она устало опустилась на табурет.
– Что-о? – Илья от неожиданности резко сел в кровати и поморщился – закружилась голова. – Как это – в отставку?
– Вот так это, – вздохнула колдунья. – Заявил, что он настолько никудышный командир, что отделение без него будет работать уж точно не хуже, чем при нём. Я орала на него минут пятнадцать.
