…А откуда такие травмы, если Андрей просто слетел с трассы в придорожные кусты – и не на такой уж большой скорости? Руки и ноги разбросаны и странно изогнуты, как у плохо набитой тряпичной куклы. Будто бы…
Илья рывком сел на кровати, хватая ртом воздух и судорожно нащупывая выключатель бра. Темнота вливалась в нос и рот, душила, как болотная жижа, и ощущалась на языке привкусом гнилой травы.
…Будто бы какая-то сила пыталась втянуть Андрея под землю.
Вот так-то… Вот так – «безобидные приступы страха и подавленности, и не более того»! Вот так – «представляют опасность только для людей с уже и без того неустойчивой психикой»!
Андрей точно не страдал никакими нервными расстройствами. Он был спортсменом. Готовился к будущим многодневным ралли-рейдам, так же, как и все остальные члены команды. Он был не более уязвим перед Страхом, чем любой другой парень из тех, кто вместе с ним и Ильёй носился в тот день по трассе.
Так почему он?
Метка? Сродство?
А что если дело вовсе не в метке?
Как теперь узнать?!
«Никак. Успокойся, страхоборец, попей водички. Поделай дыхательную гимнастику, как Петров учил. И засыпай. Теперь уже – без снов. Хватит. На сегодня точно хватит».
Но сон не шёл.
«Значит ли это, что мы не преувеличиваем степень нашей опасности для окружающих, а преуменьшаем её?»
«Скорее бы утро. Надо звонить Юлии».
«Так. Какого чёрта? В Китае уже утро. Звони господину Фэну. И не раздумывай, а стоит ли. И не капризничай. Звони! Просто бери телефон и набирай номер».
Господин Фэн, казалось, нисколько не удивился, когда в восемь утра местного времени принял звонок от взволнованного российского коллеги-ученика. Выслушал сбивчивую речь на дичайшей смеси английского и китайского. Помолчал несколько секунд.
– Я понимаю вашу обеспокоенность, – мягко сказал он наконец. – Вы стали свидетелем очень редкого явления, до сих пор не изученного. Мы называем это явление «Поглощение Страхом». Хотя до сих пор неизвестно, Страх ли поглощает жертву, или это делает Покой.
– Для меня очень странно это слышать, – заметил Илья. – Нас всегда учили, что поле Покоя не агрессивно по отношению к человеку.
– А я бы и не назвал это агрессией, – ответил Фэн. – Мы не знаем точно, каковы цели и мотивы действий этих полей. На самом деле нет оснований полагать, что у них вообще имеются какие-то цели и мотивы. Это просто стихии, они действуют так, как определено их физической природой. Как молния, которая может ударить в дерево и поджечь его – никто ведь не предполагает, что молнии зачем-то нужно горящее дерево? И наша беда в том, что мы пока ещё не понимаем, какова истинная природа этих полей.
– Но, если так… Получается, что мы вообще ничего не можем сделать, чтобы защититься… И защитить других от их воздействия?
– К сожалению, так и есть, – извиняющимся голосом проговорил Фэн. – Мы очень далеки от понимания того, что мы можем сделать. И что на самом деле нужно делать. И вообще – нужно ли… Мы продолжаем работать над этим. Прилагаем все возможные усилия. Но результаты пока не радуют.
– Что ж, я понял. – Илья вздохнул. – Спасибо за консультацию, господин Фэн. И прошу прощения за то, что побеспокоил вас в такой ранний час.
– Не стоит извиняться. – Судя по голосу, Фэн улыбнулся. – Я просыпаюсь очень рано. А вы уже хорошо говорите по-китайски.
– Спасибо. Я стараюсь. – Илья улыбнулся. – Хорошего дня.
– Хорошего дня, – ответил Фэн и отключился.
«Ну что, страхоборец, поможет это тебе крепче спать?..»
***
В сентябре в Питер снова вернулась летняя жара. Доцветали клумбы, синела вода в прудах, будто в неё стекало расплавленное небо.
Народу на улицах стало меньше. У студентов начались занятия, у туристов закончились отпуска. Илья по-прежнему много гулял по городу, открывая всё новые и новые интересные уголки, и удивлялся сам себе: он даже предположить не мог, что огромный, шумный, многолюдный город будет вызывать у него чувства, схожие с теми, что охватывали его в заповедной чаще леса.
Одиночество в большом городе… Не тяготит, не пугает. Дарит новый, ни с чем не сравнимый опыт: раствориться в толпе, оказывается, не означает утратить себя, стать безымянной каплей в океане – вовсе нет: ты просто становишься сразу всем и всеми: и серым гранитом парапета набережной, и росчерками чаек над свинцовой водой, и счастливыми растрёпанными подружками, фотографирующими друг друга на фоне невской панорамы…
Но всё же Илью постоянно тянуло в парки. К деревьям. Будто звали они к себе, пытались о чём-то предостеречь, что-то подсказать.
«Что дальше?»
«Ты ведь знаешь… Знаешь».
«Просто жди. Ты не можешь ничего сделать. Жди, пока что-то произойдёт с тобой само. Терпение. Терпение, страхоборец…»
Терпение? Нет, никакое это не терпение. Это жгучее и отвратительное ощущение беспомощности.
Плыть по течению, оказывается, чертовски тяжело. Тебя то и дело – в самый неподходящий момент, на вдохе, – окунает с головой, ты захлёбываешься, глаза залиты водой, их нестерпимо жжёт, и ты не видишь, куда несёт тебя неуправляемым потоком… И ударяешься о камни. Раз, другой, третий. Снова и снова. Река не бесконечна, но море ещё далеко…
Потерять бы сознание – и плыть уже дальше бесчувственной щепкой. Так ведь нет, не позволят. Осознавай всё, вспоминай все свои ошибки. Мучительно ищи выходы – заведомо зная, что их нет.
«Ну что, теперь понимаешь, каково было Петрову на самом деле?»
Вести за собой других, отчётливо понимая, что движешься не туда… Но не иметь ни малейших ориентиров, никаких указателей в сторону верного пути. Решение должно быть принято, и ответственность только на том, кто его принимает. А что если он принимает решение просто наугад?
«Нам было проще. У нас была опора. Мы верили ему. А он не верил сам себе. Как он не сгорел за двадцать лет? Не понимаю…»
Отчаянное желание что-то сделать. И отчаянная мольба: «Дайте подсказку, дайте хоть какой-то знак…»
Допросился.
«Чёрт тебя побери, Илюха, ты не только проклятущий пророк, ты ещё и накаркать беду ухитряешься! Перестал бы думать совсем, от греха подальше…»
…
Вот оно.
Звонок от Юлии сумрачным сентябрьским утром.
– Стэн пропал, – выдохнула она в трубку, едва дождавшись сонного «Да?..»
– Как… пропал? – Илья сел в постели, быстро глянул на часы: половина шестого.
– Что значит – «как»?! – взорвалась колдунья. – Ну вот почему все всегда задают этот дурацкий вопрос? Откуда я знаю – как? Знала бы – нашла бы его уже…
– Что вы кричите-то так, – прошептал Илья, изо всех сил стиснув телефон.
