– Ненадолго. Ты обещал… Не лезь к чертям на рога, – тихо попросил шеф и шагнул в просвет, который сразу же исчез. Темнота сомкнулась, но по-прежнему опасливо расступалась перед оранжевым огоньком, когда Илья продолжил двигаться вперёд. Он знал, что и пункт его назначения найдётся там, где он захочет его найти.
– Вот видишь? – горько сказала Аня, сидящая по-турецки на условном полу этого пространства без верха и низа. – Ничего плохого с твоим шефом не случилось. Никто не стал бы его тут насильно держать. Мне… Им надо было, чтобы ты пришёл. И всё.
– Так «мне» или «им»? – Илья снова почувствовал, как в груди закипает гнев. Надо же, как его обвели вокруг пальца! «Любовь», чтоб её…
– Им – потому что им нужна твоя сила. А мне… Потому что попрощаться хотела.
– В смысле попрощаться? Поцелуй Иуды?..
– Да какого ещё Иуды! Я-то знаю, что ты спокойно можешь отсюда уйти. И сейчас уйдёшь. А я-то останусь…
– Та-ак. – Илья шагнул к девушке и тоже уселся по-турецки в шаге от неё. – Это как понимать? Ты знала, что я смогу уйти? Откуда?
– Вот оттуда. – Девушка взглядом указала на огненный шар. – Ты – маг Огня, и ты очень много энергии Покою отдал. Тебя за это Страх просто сожрать готов. А толку? Ты ему легко отпор даёшь. Огонь никогда не позволит этим недостихиям забрать твою силу, потому что ты – его человек. Не знаю, как это у вас правильно называется. Но смысл такой. Ты – его собственность. И он не будет тобой ни с кем делиться.
– Пр-рекрасно, – с чувством проговорил Илья. – Собственность… Умеешь ты доходчиво формулировать.
– А я просто хотела с тобой повидаться, – продолжила Аня. – Мне-то точно отсюда не выйти.
– Это почему ты так решила?
– Ну, во-первых, мне и не хочется выходить-то. – Аня вскинула взгляд, и сердце Ильи снова заныло от сопереживания. – После того, что я натворила… И мама и тётя от моего присутствия уже настрадались. И твой командир из-за меня умер. И тот твой коллега память потерял… Это ведь из-за меня всё! Уж лучше я тут останусь, чтобы уж больше никого… – Она замолчала и закрыла лицо руками.
– Но ты же этого не хотела! Ты не нарочно!
«Да, да, всё так, и всё же…»
– А какая разница? – Аня горько покачала головой. – Какая-нибудь там бактерия тоже не хочет людей убивать. Или радиация. Но – она просто есть, и людям плохо…
– Бактерия, значит. – Илья ошеломлённо покрутил головой. – Радиация, значит… А как же я?
– А что – ты? Я же сказала – ты совершенно спокойно можешь выйти.
– А что если я не хочу без тебя выходить? – тихо сказал Илья. – Вот не хочу – и всё. – Он, будто преодолевая чудовищное сопротивление, заставил себя посмотреть Ане в глаза – и увидел, что она беззвучно плачет.
– Ты же решил обо мне плохо думать, – прошептала девушка. – Вот и продолжай в том же духе. Ненавидь меня и презирай. Но наружу не тащи. Я не хочу. Не смогу я…
– Ну нет, даже слушать не желаю. Пойдём. Если не понравится – всегда сможешь снова скормить себя этим… «недостихиям». Какое прекрасное определение. Но сейчас – пойдём. – Илья поднялся на ноги и протянул девушке свободную руку.
Аня посмотрела на его ладонь так, будто он предлагал ей взять скорпиона.
– Ты бы сперва «во-вторых» дослушал, – с тихим отчаянием сказала она. – Я не смогу выйти. Просто не выживу, даже если ты меня вытащишь. Я тут уже так давно, что моё тело там, снаружи, наверняка уже умерло. Я же всё это время не ела и не пила. Да и валяюсь не в самом подходящем месте…
– Анька!.. – Илья, стряхнув огонёк с ладони, рухнул на колени перед девушкой и схватил её за плечи. – Как ты могла?.. Зачем? Как ты могла так со мной?!
– Я тебе не принадлежу, – упрямо сказала Аня, отворачиваясь. – Ты – не мой огонь, я не твоя собственность. Хочу умереть – умираю.
– Ты… Ты… – Илья снова вскочил. Ноги у него подгибались, сердце бухало часто и неритмично. – Как ты могла…
– На фоне всего остального, что я натворила…
– Всё! Хватит! Слушать больше ничего не желаю! – Илью затрясло в сильнейшем ознобе. Наклонившись, он подхватил девушку под мышки, рывком поставил на ноги. Обнял, прижал к себе, не обращая внимания на отчаянные попытки вырваться. Закрыл глаза и обратился к тлеющим углям внутри себя, готовым разгореться и полыхнуть до небес – только дай им топлива да кислорода.
«Слышишь меня? Я не верю, что я – твоя собственность. Мы – напарники. Я по своей воле отдаю тебе свою жизнь. Но…»
«Мне ведь нужен повод, чтобы жить».
«Помоги…»
Темнота вспыхнула нестерпимо обжигающим оранжевым светом.
…И остатки её спрятались под стиснутыми веками страхоборца.
Навсегда?..
***
«И опять воняет марлей. Да что ж такое-то…»
– О, ну надо же, очнулся наконец-то, соблаговолил, – раздался сверху знакомый голос, нарочито ворчливые интонации которого не скрывали звучащей в нём радости. – А то – что за безобразие, сколько можно ждать, пока можно будет тебя зверски убить? Человека без сознания убивать неинтересно…
– Я вас тоже люблю, – улыбнулся Илья, открывая глаза. Состояние сильно напоминало то, что было в прошлый раз, после атаки на аномалию, но самочувствие оказалось заметно лучше, да и сил осталось больше – раз уж сразу смог говорить.
– Оно и видно, как любишь, – проворчала Юлия. – Так и стремишься в могилу свести.
– Станислав Аркадьевич… – В груди будто что-то лопнуло и растеклось обжигающей кислотой. – С ним… Он?..
– С ним всё хорошо. – Колдунья тёплой ладонью накрыла лежащую поверх одеяла руку Ильи. – Ты тогда только исчез – а он появился. И даже на своих ногах до меня дошёл. Хотя и шатало его изрядно. Плакал.
– Плакал?..
– Ну да. Он был уверен, что ты вместо него там останешься. Я попросила Юру отвести его в корпус, а сама сидела и тебя ждала. Ещё полчаса примерно прошло…
– А… Аня?..
– Илюш, солнце ты моё… – Юлия вдруг всхлипнула и закусила губу. – Очнулся и первым делом не про любимую спросил, а про старого учителя… И с Аней тоже всё в порядке. Ну как сказать – в порядке… Лечиться долго придётся, конечно. Довела она себя до истощения, уж постаралась! Пигалица востроносая… – В голосе Юлии звучали ворчливые и взволнованные интонации бабушки, волнующейся за больную внучку. – Но всё-таки вовремя ты её вытащил. Поправится. Плачет, правда, постоянно. Но тут её можно понять.
– Какая она мне… Любимая… – Илья зацепился за царапнувшее слово.
– Ну, может, это и громко сказано, – усмехнулась Юлия. – Но прошу учесть, что ты в этот раз именно из-за неё тут валяешься в таком разобранном состоянии. А значит, она как минимум тебе не безразлична.
– Ну так само собой – не безразлична! – шёпотом возмутился Илья – на громкую эмоциональную речь сил всё-таки не хватало. – Я же страхоборец! Я в принципе за всех людей должен переживать!
