Это был последний день. Очевидно, осада приближалась к концу. С наступлением ночи карлики еще ближе продвинут свои укрепления и начнут нападение. Уламры с гневом и скорбью смотрели на зеленоватую воду, в то время, как голод глодал их желудки. При утреннем свете раненый показался еще более страшным. Его глаза стали похожи на нефрит, его длинное, цилиндрическое туловище извивалось, как червяк, его сухие, вялые руки как-то странно загибались назад.
Вдруг он схватил дротик и ударил им по листу кувшинки; вода забурлила, в ней мелькнуло что-то медно-красное, и человек на конце дротика вытащил огромного карпа. Нам и Гав радостно вскрикнули: рыбы хватит на несколько человек! Они уже не сожалели о том, что вождь спас жизнь этому странному существу.
Они и совсем перестали жалеть об этом, когда человек без плеч наловил им множество рыб, в нем был необычайно развит инстинкт рыболова. Сила возродилась в груди молодых воинов: они еще раз убедились в правильности действий своего вождя. Нам и Гав приободрились, тепло разливалось теперь по их телам, они не думали больше о смерти. Они верили своему вождю и не сомневались, что он спасет их.
Сын Леопарда не разделял этих надежд. Он не находил средств избегнуть жестокости рыжих карликов. Чем больше он размышлял, тем очевиднее становилась бесполезность всяких хитростей и невозможность найти спасительный выход. Наконец он решил, что может рассчитывать только на силу своих рук и на ту удачу, в которую верят люди и животные, вышедшие победителями из больших опасностей.
Солнце почти зашло. Небо на западе затянула темная туча, поминутно менявшая свои очертания. Приглядевшись, уламры увидели, что это не туча, а огромная стая перелетных птиц. С шумом ветра и волн летели горланящие стаи воронов, за ними — журавли с плывущими в воздухе лапками; утки, вытягивающие свои пестрые головы, гуси с тяжелыми бурдюками; скворцы, плотные, как черные камни; дрозды, сороки, синицы, козодои, ржанки.
Без сомнения, там, за горизонтом, произошла какая-то страшная катастрофа, напугавшая птиц и погнавшая их к новым землям. В сумерки за ними последовали и животные. Обезумев, скакали на своих тонких ногах олени, сайги, лошади, промчались ураганом стаи волков и собак, большой желтый лев и львица проделывали прыжки в пятнадцать локтей перед стаей шакалов. Некоторые животные сделали привал у болота и пошли на водопой.
Тогда вновь разгорелась извечная война, приостановленная было паникой: леопард, вскочив на круп лошади, начал перегрызать ей горло; сайга подверглась нападению волков; орел унес в облака цаплю; лев с протяжным ревом хватал убегающую добычу. Появилось какое-то низкорослое животное на коротких лапах, такое же массивное, как мамонт, кожа на нем образовывала толстую морщинистую кору, как на старом дубе. Быть может, лев не знал, что это за животное, ибо он вторично зарычал, потрясая своей страшной головой, своими гранитными клыками и густой гривой. Носорог, раздраженный шумом, поднял рогатую морду и яростно набросился на хищника. Это даже не была борьба. Гибкое желтое тело взлетело в воздух, перекувыркнулось, в то время как морщинистая туша продолжала наступление вслепую, даже не заметив своей победы.
Нао с лихорадочным нетерпением надеялся, что вторжение зверей изгонит рыжих карликов, но он обманулся в своих ожиданиях. Лавина бегущих зверей пронеслась мимо становища карликов, а когда ночь сменила сумерки, на равнине снова зажглись огни, раздался зверский хохот. Затем все стихло. Разве только беспокойный кулик потрепыхает своими крыльями, да прошуршит скворец в ивовых кустах. Или проплывет рыба, потревожив водяные лилии.
Неожиданно на поверхности воды появились какие-то странные существа, они плыли к островку, соседнему с гранитной тропой. Видны были их круглые головы, покрытые водорослями. Их было пять или шесть. Нао и человек без плеч смотрели на них с удивлением и увидели, как они пристали к берегу, вскарабкались на скалистый выступ, затем раздались их голоса, насмешливые и злобные.
Нао с удивлением увидел, что это были рыжие карлики; если он еще и сомневался в этом некоторое время, то крики, раздавшиеся с берега, окончательно рассеяли его сомнения. Он пришел в бешенство, поняв, что карлики, воспользовавшись нашествием зверей, обманули его бдительность. Но как они пробрались сюда? Пока сын Леопарда размышлял об этом, он увидел, что человек без плеч уверенно указывал рукой от берега к островку и затем на гранитную тропу. Нао догадался, что между островком и тропой находился покрытый водой переход. Враг был уже на островке. Уламрам приходилось прятаться за выступами скал, чтобы избежать камней и дротиков.
Снова над болотом воцарилась тишина. Нао бодрствовал под дрожащими созвездиями. Карлики медленно, но уверенно продвигали укрепление из ветвей и хвороста. В конце ночи они могут напасть на уламров. Бой будет нелегким. Уламры отгородили себя кострами, которые занимали всю ширину гребня.
Пока Нао размышлял обо всем этом, в костер упал камень. Огонь зашипел, поднялся легкий пар; упал второй камень.
С похолодевшим сердцем Нао понял замыслы врага. С помощью камней, завернутых в мокрую траву, враг старался потушить огонь, чтобы облегчить проход нападающим. Что делать? Как помешать осуществлению этого плана? Выйти из-под прикрытия и напасть на карликов? Но они притаились в кустах и не видны, между тем как уламры, выйдя на открытое место, освещенное костром, будут прекрасной мишенью для их камней и дротиков.
Камни продолжали сыпаться градом, большинство из них попадало в цель. Костер горел все слабее и слабее, окутанный дымом; укрепление карликов неустанно двигалось вперед. Уламры и человек без плеч дрожали, как затравленные звери.
Костер совсем угасал.
— Нам и Гав готовы? — спросил вождь.
И, не дожидаясь ответа, он издал боевой клич. Но в голосе его, полном гнева, молодые воины не уловили обычной уверенности. Казалось, что Нао все еще колебался. Вдруг его глаза засверкали, пронзительный смех вырвался из груди, он прокричал:
— Укрепление рыжих карликов сохнет на солнце четыре дня!
Кинувшись на землю, он подполз к костру, схватил головешку и изо всех сил бросил ее в движущееся укрепление. Человек без плеч, Нам и Гав присоединились к нему, и все четверо стали бросать один за другим горящие факелы.
Изумленный этим странным поведением, неприятель метнул наугад несколько дротиков. Когда он, наконец, понял, в чем дело, сухие листья и ветки укрепления были уже охвачены огнем; огромное пламя бушевало вокруг кустарника и начало проникать внутрь засады. Нао вторично издал боевой клич, на этот раз он звучал гордо и уверенно, и уверенность эта наполнила радостью сердца его спутников.
— Уламры победили пожирателей людей, они победят и маленьких рыжих шакалов! — кричал Нао.
Огонь пожирал кустарник, высокое алое пламя извивалось над болотом, привлекая рыб, бесхвостых гадов и насекомых. Птицы подняли страшный шум своими крыльями, смех гиен смешался с воем волков.
