– Да. Очень. Я люблю свою работу.
– И эту… – кивок в сторону кровати. – Тоже?
Лида ответила сдержанной улыбкой:
– Можно я промолчу?
На мгновение ей показалось, что Скиф будет настаивать. Черты его лица заострились. В мужчине проявилось хищное начало, которое ей категорически не нравилось.
Ей в целом многое что не нравилось в нем.
Как смотрит. Двигается. Как говорит.
И его потребительское отношение к ней – тоже.
Но Лида признавала, что он к ней отнесся неплохо. Даже, наверное, хорошо. Просто…
Просто она не экскортница. Не шлюха. У неё был всего один мужчина. Её Олег.
Отсюда и вся эта искаженная реальность вытекает. Были бы у Лиды мужчины до мужа, она бы себя иначе вела.
Наверное.
– Не хочешь – не отвечай. Непринципиально.
Разговор скатился в пустое. Мирон замолчал, скрестив руки на груди. Он не удосужился накинуть футболку. Хорошо, что штаны надел, а не в трусах сел за стол.
Черная поросль на мужской груди особо привлекала внимание.
Лида шикнула на себя и сосредоточилась на ужине. Есть она особо не хотела, больше заставляла себя. Ей нужны силы. К тому же, еда явно из ресторана, не из дешевой кафешки.
За всё время, что она ужинала, Скиф не сказал ни слова. Подождал, когда она отложит вилку в сторону.
И лишь тогда сказал, вставая и мгновенно возвышаясь над ней:
– Пошли спать.
* * *
Лида спала плохо.
Во-первых, у них ещё раз был секс. Не успела она пройти к кровати, как с девушки сдернули платье и трусики.
– Спишь голой. Одеяло теплое – не замерзнешь.
Лида с силой сжала челюсть, чтобы не кинуться в спор.
Хозяин – барин.
Она шмыгнула под одеяло. Скиф выключил свет, пошуршал штанами и лег рядом. Лида не стала замирать истуканом и вжиматься в стену.
Напротив.
Прильнула к нему.
Так надо.
Существовала вероятность, что он её оттолкнет.
Ничего подобного.
Мужчина сразу же выставил руку, на которую она легла, и притянул к себе, устраивая на своей груди. Лида порадовалась, что темно. Пусть… Она согреется. Уснет. Пусть…
Как бы не так! Лида только-только провалилась в сон, как её бесцеремонно развернули на живот, дернули назад, ставя на колени, и ворвались в неподготовленное лоно.
Больно не было.
Было неприятно.
За время секса Скиф не проронил ни слова. Трахал её молча, размашисто врезаясь в её бедра. Лиде пришлось вцепиться в подушку, чтобы устоять и принять его мощные толчки. Лишь глухо постанывала.
Потому что тоже так надо.
Разбудили её затемно. Лида открыла глаза, не понимая, где она и с кем. У нее иногда бывало такое, что требовалось чуть больше времени спросонья, чтобы понять, что наступило утро.
– Лида, подъем. Давай-давай, девочка, шевели ножками. Быстро умылась и одеваешься. За нами приехали.
– Что? – Лида села, убирая назад волосы, растрепанные за ночь и во время секса.
Скиф включил свет, и Лида с удивлением увидела, что тот одет.
– Ты слышала. Мы идем на выход, – мужчина криво улыбнулся и продолжил известную всем фразу: – С вещами.
* * *
Лида ничего не понимала.
А, как известно, непонимание пугает. И сильно.
Она спустила ноги с кровати и огляделась.
Мирон заправлял футболку в штаны, продолжая одеваться.
Лида потянула одеяло на себя и прикрылась. Перспектива сидеть голой перед полностью одетым мужчиной её не прельщала.
– Что происходит? – соображала она с трудом. В горле перетянуло невидимой нитью. И неприятно саднило.
Последнее имело реальные причины.
– Лида, я же сказал, живо умываться, иначе неумытой пойдешь. И голой, – мужчина говорил абсолютно серьезно.
Лида нахмурилась, но на ноги поднялась. Черт с ним! Не хочет объяснять – не надо!
Всё равно он когда-нибудь расскажет.
Через минуту, когда умылась и почистила на скорую руку зубы, Лида пожалела, что вовремя не настояла на том, чтобы мужчина ответил на ее вопросы.
– Вещи свои забери! – крикнул Скиф, чем ещё больше шокировал её.
Получается, они уходят?
Отсюда?
Так, что ли?
У Лиды сердце подскочило к горлу. Если и дальше события будут развиваться в подобном сумасшедшем режиме, она заработает инфаркт. Рубец – так точно.
Нельзя происходящее воспринимать настолько остро и близко. К сожалению, иначе не получалось. Да и как остаться равнодушной, если происходящее напрямую касается её?
В душевой не нашлось ни халата, ни её рубашки-платья. Волосы торчали в разные стороны. Лида разозлилась. К концу недели они превратятся в черте что. И как их потом восстанавливать?
Одернула себя. Не о том думает!
А о чем думать, когда волнение зашкаливает в груди?
Лида, продолжая кутаться в покрывало, вышла из душевой. Скиф стоял у кровати и ожидал её.
– Давай пошустрее.
– Мирон, что происходит?
– Позже объясню.
Лида упрямо покачала головой.
– Можно все-таки сейчас. Ты выдергиваешь меня и…
– Я откидываюсь досрочно. Так понятнее? – рявкнул мужчина, зло сверкая глазами.
Лида застыла посреди комнаты, шокированная услышанным. Она ожидала, что угодно, но досрочное освобождение…
А она теперь куда? Домой?
– Честно? Не особо.
– Ты никак не проснешься, что ли, я не пойму?
Мужчина раздражался всё сильнее. Лида испугалась. Она по-прежнему с ним наедине. И не могла знать, как он себя ведет в ярости. Может, для него поднять руку на женщину – в порядке вещей?
– Не проснусь. Да, – быстро подтвердила она от греха подальше, скинула покрывало и направилась к сумке, по пути сдернув со стула вчерашнее платье.
Если ей говорят, что надо одеться, то она оденется.
Скиф не был настроен на объяснения.
Паника снова подкралась к девушке. Она только-только немного адаптировалась. Немного поспала. Практически поняла, как у них с Мироном будет происходить общение. И тут – бац! Смена обстановки. Лиде хотелось знать, что будет с их договором.
Она не передумала.
Она, черт побери, хотела получить свои деньги! И не для того свою гордость и принципы засунула в задницу, чтобы договор прервался на полпути! Ей нужна вся сумма!
