Ему требовалось чувствовать её кожу. Её запах.
Мирон пошёл дальше. Задрал юбку Лиды до талии и хотел порвать колготки. Они дико ему мешали, но девочка опередила его.
– Стой! Подожди… Я сама… сниму! У меня одни колготки. Мирон…
Поздно.
Он рванул и их.
Потому что раздражали.
Потому что бесили.
Потому что укрывали то, что он хотел видеть.
«Стрелки» побежали по бедрам Лиды. Мирон склонил голову, впился губами в шею Лиды, вынуждая девушку снова прикоснуться к нему. Она одной рукой уперлась в стол, второй – в его плечо. Отлично! То, что требовалось.
Мужчина окончательно разорвал колготки и прикоснулся к обнаженной коже бедер. Чтобы сразу же добраться до трусиков.
Рвать он их не стал. Сдвинул в сторону. Они в самолете, где присутствуют и другие мужики. Он никогда не понимал прикола позволять своим женщинам разгуливать вне спальни без белья.
Мирон дотронулся до суховатых складочек Лиды. Да что ж такое!.. Она вообще когда-то возбуждается?
Мирон оторвался от неё и посмотрел прямо.
– Ты не течешь, – его голос звучал обвинительно.
– Знаю… Мне… – она облизнула припухшие от его поцелуя губы, придавая им дополнительный соблазнительный блеск, на который он сразу же запал. Завелся сильнее. – Мне требуется больше времени для возбуждения. Это не проблема, Мирон. Если тебя смущает, у меня есть смазка. Или давай вот так.
Она быстро намочила пальцы, после чего провела ими по лону. Мирона тряхнуло. Причем натурально. Он приглушенно выругался, сожалея, что не видит, как её пальцы касаются самого сокровенного.
Что ему импонировало помимо бешеной потребности трахать её снова и снова – её честность.
Не юлила, не межевалась. Говорила, как есть. Пусть у девочки имелись серьезные недостатки, но она готова обсуждать. И подстраиваться под клиента.
Клиента…
Ну да, а кто же он ещё?
У него тоже появился серьезный недостаток.
Пока один.
Он не воспринимал её как шлюху, которую купил на неделю.
Не получалось, хоть тресни.
Мирон снова накрыл её промежность своей ладонью. Уже лучше. Значит, смазка! Черт! Готовилась Лида. Основательно. С другой стороны, правильно и делала. Прошлой эскортнице он под конец недели капитально натер все. Микротрещины уже в расчет не шли.
Лида продолжала смотреть на него.
– Разберемся, – хмурясь, бросил он, начиная расстегивать брюки. После тюремной робы ещё не привык к обычной одежде.
Как не сорвал пуговицу – непонятно. Приспустив штаны, он сразу толкнулся вперед.
Ловя каждую эмоцию Лиды.
Сегодня он намеревался смотреть.
Мирон вообще любил смотреть на партнерш во время секса. Любил заниматься при свете и днем. Чтобы видеть. Понимать. И дарить удовольствием обоим. Он любил изучать пристрастия любовниц. Любил и приучать их к своим.
Мирону всегда было мало. В сексе он любил все. И почаще.
Лида… красивая.
Он смотрел. И снова смотрел. Не мог насмотреться.
Розовая. Мягкая. Аккуратная.
Губки нежные.
Он осторожно их раскрыл.
Ахренеть… Вот ахренеть и всё тут.
До чего… ладная, что ли. У Мирона в горле перехватило, сжало.
Он вошел и застонал от наслаждения. А ещё она нереально тесная. Такие бывают в нашей жизни? Обтягивает его, как перчатка. Хочется входить, выходить и снова входить, чтобы чувствовать, как она принимает его раз за разом.
У Лиды тоже с губ сорвался тихий стон, привлекший его внимание. Скиф поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Она закрыла глаза, откинув голову назад. Но продолжала держаться за его плечо.
Уже хорошо.
Мирон толкнулся и снова перевел взгляд вниз.
Он хотел видеть, как проникает в неё.
– Ногу на стол поставь, – отдал он негромкий приказ и сразу же начал сам приводить его в исполнение. Подхватил ногу Лиды под коленом и задрал.
Она пискнула, но сразу же приспособилась.
Раскрылась.
Он подался вперед, впечатавшись в её мягкость по самые яйца. Плотно. Чтобы между ними не осталось свободного расстояния. И всё равно недостаточно плотно! Недостаточно сильно!
Мирон повторил яростный толчок. Лида снова ахнула.
Её глаза распахнулись, и он едва в них не потонул.
Сука!
От её невинности или наивности, хер тут разберешь, голову сносило! Или она настолько опытная актриса, что играла чертовски правдоподобно. С другой стороны, нахер играть? Для чего? Она должна понимать, что мужик, дорвавшийся до секса, хочет отклика, ласки, покорности! Чтобы вилась вокруг него ужом, ластилась! Чтобы с одного взгляда понимала, что от неё требуется, и рот в нужный момент открывала!
Лида вела себя иначе. Не противилась, не отталкивала. Попробовала бы… Но что-то в ней иначе работало. Привыкла к обратному? Что вокруг такой крали мужики толпами вьются? Не по одному ухажеру? Подарки дорогие, рестораны. Воображение Мира нарисовало картину, где Лида сидит в кабаке с ухажером и улыбается ему.
Как улыбнулась пилоту.
В голове что-то взорвалось, и он начал двигаться резче! Вбиваясь по самые яйца, наполняя комнату характерными влажными звуками.
Какого он всматривается в неё и думает непонятно о чем? Она подписалась на секс за деньги! О какой наивности говорить?! Он знал Пашку – тот купил девочку через агентство. Никто никого не принуждал! Никто никому на горло не наступал!
Такая красота сама приехала к нему. Добровольно.
Горло Лиды притягивало. Беззащитное… Тонкая шея, он мог сжать её одной рукой.
Ещё один толчок.
И ещё один.
– Мирон… Мирон…
Её голос подействовал на него, как сильнейший афродизиак. По венам запустили огонь. Лаву. Мирон зарычал, вдарился в Лиду в последний раз и мощно кончил, прижимая её крепче к себе.
Она поддалась. Мягкая… Вкусно пахнущая.
Некоторое время они стояли, не двигаясь. Мирон не спешил выходить из Лиды. Он с удовольствием продолжил бы. Никак ей не насытится. Первый пар даже не спустил. Ему мало.
Самолет сделал ощутимый крен, Мирон поспешно расставил ноги шире и был вынужден покинуть лоно Лиды.
Но взгляд его снова опустился вниз.
На её бедра.
Лида хотела опустить ногу, он не позволил. Посмотрел ошалело ей в лицо и медленно покачал головой.
Предупреждающе.
