Наверное, так бывает…
И его голод по женской ласке тут ни при чем.
Ему же привозил Доля других девушек. Он к ним совершенно ровно относился. Трахал, брал, вертел, как хотел. Они с готовностью подставляли дырочки. Кто-то кончал, кто-то искусно имитировал. Но все были довольные. Мирон не запоминал ни их лиц, ни имен. Зачем?
Лида же…
Эмоцию каждую её ловил. Злился постоянно. Почти ревновал…
Какое, сука, почти?! Его корежит от осознания, что она думает о каком-то долбаном Олеге. Узнает кто… И что? Что сделает?
Мирон услышал, как Лида зашевелилась, и обернулся.
Она по-прежнему спала, положив ладонь под щеку.
Одеяло соскользнуло с плеча, обнажив его.
Неопытная…
Причем чувствуется, что совсем неопытная.
Но зачем-то полезла в эту грязь.
Мирон прищурился и недобро покачал головой. Пусть этот Олег окажется её школьной влюбленностью. Никак не сутенером. Иначе…
Нельзя обижать девочек. Тем более таких.
Мирон вернулся к кровати и, стараясь действовать аккуратнее, залез под одеяло. Лег на спину, невидящим взглядом изучая кривые тени на потолке.
И что дальше?
Да ничего, мать вашу! Ничего!
Всё будет, как и должно быть. Нечего тут сантименты разводить!
Понаблюдает, потом решит.
Решит… Ну да, конечно. А потом что? Он, ничего не зная про Лиду, уже беснуется. Ему плевать, что она эскортница. Сейчас это неактуально. Для него так точно.
Мирон грязно выругался.
Потом придвинулся к Лиде и осторожно, стараясь не потревожить, уложил её к себе на плечо. Вот теперь она на месте. И теперь он точно никуда её не отпустит.
* * *
Утро принесло облегчение.
Лида встала, потянулась и пошла умываться. Мирона в спальне не было. Минус один секс?
Странно, что он не пристроился к ней поутру, пока она спала. Кстати, который час? Лида посмотрела на часы.
Ого. Пятнадцать минут десятого!
Быстро привела себя в порядок, смыв засохшую сперму с ног. Она сильно стягивала кожу. Неприятно было.
Надев свободные светлые штаны и такую же легкую кофточку, Лида спустилась вниз. Ещё немного, и вся одежда будет «показана». Можно ходить в одном домашнем платье-рубашке, но отчего-то мысль, что в доме находится ещё один мужчина, помимо Мирона, её смущала.
С кухни доносилось негромкое вещание телевизора. Туда она и пошла. Желудок требовал завтрака, организм в целом – кофе.
Как и ожидалось, на кухне сидели Мирон и Архай.
Причем оба мужчины повернули головы в её сторону, стоило ей только появиться.
Сердце привычно заныло при взгляде на мужчин.
Вернее, на одного.
Скифский.
Он сидел за столом, завтракал.
Перед ним стояла тарелка с омлетом и стакан с соком. Сам мужчина выглядел довольным.
Даже не верилось… И при её появлении не нахмурился.
– Привет, соня. Что застыла в дверях. Проходи. Позавтракаешь или сначала чай-кофе?
– Сначала кофе. Проснуться надо.
– Присаживайся давай. Сейчас сварю.
У Лиды дрогнули ноги.
Сварит?
Сам?
Мирон?
Ох… Может, не надо?
– Привет, – негромко отозвалась она и подняла руку в приветственном жесте, здороваясь с Архаем. Тот ответил кивком и дружеской улыбкой.
Больше на друга Мирона она не смотрела. Прошла к столу, чувствуя неловкость.
Ей собираются варить кофе. И кто?! Хозяин дома. Или она не проснулась, или что-то нехорошее надвигается. В альтруизм Скифа она не верила.
– Как спала?
Мужчина поднялся и направился к кофемашине. На Мироне были просторные домашние штаны и коричневая футболка, слишком плотно обтягивающая его плечи и спину.
– Нормально. Немного непривычно… место новое. Я… плохо адаптируюсь, – Лида говорила, тщательно подбирая слова. Ей не хотелось выдавать лишнюю информацию.
Зачем?
Она тяжело сходилась с людьми. Для неё впустить в свой мир постороннего человека – целое событие. Несмотря на то, что она работала с людьми. Лида сознательно выбрала профессию, где большая часть времени проходит с детьми. Дети – другое. С ними легче. Никто не пытается узнать лишнего, залезть в душу. Зададут какой-нибудь провокационный, на их взгляд, вопрос и тотчас засмеются, сказав, что пошутили.
Лида любила детей и с удовольствием с ними работала.
И уже скучала…
В Доме Творчества, где она преподавала, у неё с коллективом сложились приятельские отношения. Лида не чуралась коллектива, не отлынивала от общих мероприятий. Но всегда соблюдала дистанцию. В гости ни к кому не ходила, к себе не приглашала. Ни к чему.
У неё была Алиска, Олег. Большего ей и не требовалось.
Мирон ничего не ответил. Достал кофе, засыпал в кофемашину и подставил чашку.
– Молоко? Сливки? Сахар?
– Сливки. Без сахара. А…конфетка есть? – от последнего вопроса Лида всё же не удержалась.
Утром ей требовалось что-то сладкое закинуть в рот.
– Есть, – усмехнулся Мирон и достал нераспечатанную коробку конфет.
То, что у мужчины в доме имелись сладости, уже хорошо. И очень неожиданно. С другой стороны, чему она удивляется? Не только девочки любят сладости. Лида не успела додумать эту мысль, как в голове возникла другая. По какой причине мужчин называют «сластенами»?
Кровь прильнула к щекам девушки. Куннилингус она любила. Олег её ласкал губами, правда, нечасто. А она почему-то стеснялась его просить делать это регулярно. Несмотря на то, что они были вместе с подросткового возраста, некоторые моменты, к сожалению, так и не удалось перешагнуть.
Не о том она думает. Совсем не в ту степь размышления ушли. Про Олега… ласки губами… Зачем?..
Перед ней на стол положили конфеты – причем упаковку сняли – и поставили чашку с ароматным кофе.
– Горячий. Осторожнее.
– Спасибо.
Мирон опустился рядом и продолжил завтракать, ритмично поглощая пищу. Лида снова почувствовала неловкость. Она не знала, как проходили бы их дни в камере, здесь условия проживания диктовали другой ритм и быт.
Сделала несколько глотков.
– Кофе вкусный.
– Конфеты бери.
– Да, конечно.
Лида поймала взгляд Мирона, обращенный в её сторону. Он смотрел на неё, не таясь. Ещё бы. Она тут не гостья даже.
