– Привет.
– Привет, – отозвалась Лида, прислоняясь плечом к дверному косяку. – Я плохо ночью спала? Тебя разбудила?
– Ну-ка иди сюда, – Мирон похлопал по месту рядом с собой. Мужчина успел надеть боксеры. Хм… Когда? Лида помнила, что засыпал он голым. Ночью встал или сейчас? Такое впечатление, что ночью.
Лида оделась в халат. Под ним – ничего. То, что на ней не было нижнего белья, она в полной мере прочувствовала, идя к Мирону. Сейчас опрокинет на кровать и снова продолжит. Не то чтобы она против… Особенно после того, как поняла, что может с ним кончать…
Сладко и ярко…
С ума сойти. Лида от себя не ожидала такого. Нет, она была рада, что получила удовольствие. Почему бы и нет? Но от куни и с анальной стимуляцией… Это как-то настораживало немного.
Девушка собиралась сделать, как велел Мирон. Но стоило ей оказаться рядом, его руки опустились ей на бедра, и он, не прилагая никаких усилий, поставил Лиду перед собой.
Его лицо оказалось чуть выше её живота. И плоти, которая помимо воли Лиды сладко отозвалась на присутствие мужчины рядом.
Мирон не спешил. Он перебирал пальцами на её бедрах, комкая ткань халата.
– Ты ничего не помнишь? – наконец, спросил он, задирая голову, чтобы посмотреть Лиде в лицо.
Та немного нахмурилась.
– Ты разбудил меня. Это помню. А что-то ещё должна?
– Ты никогда не просыпалась нигде, кроме кровати? – продолжал он допытываться.
– В смысле?
– В прямом. Засыпала в одном месте, а просыпалась в другом.
– Мирон, я тебя не понимаю. Совсем, – честно призналась она. Его вопросы ей не понравились.
Очень.
Нечто давно забытое, как она считала, навсегда ушедшее коснулось спины Лиды. По ней побежал неприятный холодок.
– Я вроде бы задаю конкретные вопросы, – жестко сказал Мирон.
На Лиду точно ушат холодной воды вылили. Да-а, забылась она немного после вчерашнего. Этот мужчина не может быть мягким, с его подавляющей мужской энергетикой. Лида с трудом представляла его смеющимся или расслабленным. Вчерашний вечер немного спутал карты, позволил забыть, в качестве кого она находится в этом доме.
Никакого равноправия между ними быть не может.
– Я и ответила, Мирон. Что нет, не просыпалась, – постаралась приглушить непонятно откуда всколыхнувшуюся обиду. Для обиды нет повода. У них не отношения. Между ними работа.
Она давно за собой отметила, что когда впускает человека в свою жизнь, становится очень ранимой. С Олегом вначале из-за этого было много недомолвок, разъяснений. Он часто из-за этого сердился. Высказывал ей, что резкого слова иногда сказать не может, сразу в обиду Лида кидается. И она объясняла ему, что, на её взгляд, проблемы в отношениях мужчины и женщины как раз зачастую и возникают из-за такой резкости. Постороннему человеку или мало знакомому мы не спешим говорить резкость и грубость. Почему тогда позволяем подобное в сторону тех, кто нас любит?
Поэтому в какой-то момент Лида пришла к выводу, что ей проще иметь ограниченный круг близких людей.
Так проще…
Мирон же… С ним ещё сложнее. Каждый день всё труднее и труднее. Он претендует на её личное, при этом сам оставаясь очень жестким товарищем.
– Хм… Значит, ни разу с тобой ничего странного не было?
Лида покачала головой.
– Нет.
– Когда ты последний раз спала с мужчиной? Именно спала в одной кровати? Не трахалась.
Мужские руки на бедрах усилили хватку. И почему Лида уже не удивилась?
– Мирон, я не понимаю твоих расспросов.
– Не понимаешь… – Скиф недобро усмехнулся, окончательно стерев всё теплое, что осталось у Лиды после вечера. Вот он – настоящий. Суровый и бескомпромиссный, желающий получить ответы на свои вопросы любым способом. – Я объясню. Позавчера я нашел тебя ночью на полу. Спящей. Сегодня ты снова, не открывая глаз, пыталась встать и куда-то уйти. Поэтому я и расспрашиваю. Может, меня не прельщает перспектива спать в одной кровати с лунатиком?
Лида открыла рот от удивления, собираясь что-то сказать.
Но ничего не пришло в голову.
Ни слов оправданий – ничего.
Скиф прищурился.
Теперь понятна причина его нерадушного настроения.
– Я… – Лида сглотнула подступивший к горлу ком. По горлу точно наждачкой провели. – Я ни с чем подобным ранее не сталкивалась, Мирон. Честно. Извини… Если я на самом деле лунатик и хожу по ночам, – от растерянности снова замолчала, собралась и быстро продолжила: – Я даже не знаю. Я могу спать в другой комнате. Или запирай меня тут, а сам…
Мирон начал подниматься, ей пришлось сделать шаг назад. На втором он снова поймал её и притянул к себе.
– Иногда я смотрю на тебя, и мне хочется от души назвать тебя дурой! – недобро рявкнул он. – Мне надо понять, как обезопасить тебя! И чтобы ты в первую очередь с собой ничего не сделала!
– Ну знаешь ли, Мирон! – Лида попыталась его оттолкнуть, изначально зная, что её попытка окажется тщетной. Она уже убедилась, насколько силен Скиф.
– В том-то и дело, что нихера не знаю! – продолжал он говорить, не повышая голоса. При этом моральное давление только усиливалось.
– А я не знаю, на каком основании ты мне задаешь вопросы и снова пытаешься затронуть то, что тебя не касается.
У Лиды оборвалось дыхание, когда мужская рука взметнулась кверху и обхватила её шею сзади.
– На том основании, что ты мне…
Резкий звонок телефона заставил Мирона замолчать. Мужчина сразу же подобрался. После чего выругался, отпустил Лиду и тяжелой поступью прошел к столу.
– Да, Степ. Сколько? Ты уверен? Сука-а-а… Где, ты говоришь? Сейчас подъеду.
Мужчина от души швырнул кнопочный телефон на столик. Как тот не разбился – непонятно.
Скиф уперся руками в край стола. Вся его фигура выражала крайнюю степень напряжения. На плечах мышцы сильнее очертились. Мирон не был перекаченным, отъесться не успел. Лида не знала, как реагировать на происходящее.
Ей и не пришлось. Мирон повернулся и уже более спокойно сказал:
– Я отъеду. Архай останется дома. Он живет на первом этаже. Вторая дверь. Думаю, найдешь. Архай глухонемой не с рождения. Читать по губам он умеет и прочее. Поэтому если что-то срочное понадобится, обращайся к нему. Я постараюсь вернуться к вечеру.
Лида ничего не ответила на его слова. Он направился к ней. Остановился рядом.
Высокий… резкий…с грубыми чертами лица. Даже красивый, наверное.
– Лида, ну, что ты у меня такая замороженная, а? – мужчина поднял руку и дотронулся до её губ. Надавил, раскрывая. – Красивая девочка. Молодая. Башку от тебя рвет, а к себе не пускаешь.
