Машина свернула к блокпосту.
Приехали.
Лида прикрыла глаза. Дыши… Она всегда была сильной.
И приезд сюда – её осознанный выбор.
* * *
Павел повернулся и посмотрел на девушку.
– Посиди здесь. За тобой придут.
Лида хотела спросить: долго ли ей ждать; но вместо вопроса медленно кивнула.
– Хорошо.
Павел усмехнулся и мотнул головой.
– Всё равно ты не вписываешься в коллектив Алисы.
Теперь пришла очередь сыронизировать Лиде.
– Вы видели меня там. Этого достаточно.
– Да, – медленно, точно мужчину не удовлетворил её ответ, сказал он. – Достаточно.
И открыл дверь, оставив её наедине с Анатолией.
Лида сглотнула и осмотрелась по сторонам. Всё было ровно так, как показывали в фильмах, которые она редко смотрела.
Высокие серые неприветливые стены, от которых бросало сначала в мороз, потом в дрожь. Кошмар каждого сознательного человека. Лида не была хулиганкой, но иногда и её пробирали мысли: «А что если…»
Попасть в тюрьму – один из самых жутких страхов человека, некий инструмент порядка и законности. К сожалению, с последним иногда выходила накладка. Олег не часто, но рассказывал истории из жизни его знакомых полицейских. У Олега в свое время встал выбор: пойти служить в полицию или отправиться в МЧС. Муж выбрал последнее, чему Лида была рада.
На тот момент…
Горечь снова появилась во рту девушки, а сердце сжали клещами. Стало трудно дышать. Да, черт побери, она радовалась, что Олег не пошел в полицию, где, возможно, прослужил бы до пенсии. Он выбрал работу пожарного. И погиб… Но не на основной работе. Чтобы побыстрее рассчитаться с ипотекой, он устроился подрабатывать в ЧОП. Неофициально, естественно. На объекте, который Олег охранял, произошло возгорание. Олегу нет, чтобы подождать бригаду МЧС, он первым ринулся тушить. Горящая балка упала на него. Олег потерял сознание. Его слишком поздно хватились. Горел склад, возгорание было серьезным. Тушило несколько бригад.
При желании, можно было сделать, что Олег погиб при исполнении. Тогда бы его семье полагалась компенсация. Накануне у них сменился начальник, с которым он не нашел общего языка. Сослуживцы просили за Олега, даже готовы были пойти на сговор, но… Услышали категорическое «нет».
Олег умер, не приходя в сознание, по пути в больницу.
Лида в очередной раз обругала себя. Она сошла с ума, если снова и снова думает сегодня о муже! Нельзя так! Иначе она доведет себя до нервного срыва или ещё что похуже отчебучит. Увидит заказчика, и с ней случится истерика.
Лида должна собраться. Вернее, настроить себя быть приветливой и ласковой. Алиса четко проинструктировала её по этому поводу.
– Я делаю последнюю попытку тебя отговорить. С Дольником, если что, я договорюсь, скажу, что ты слегла, и быстро заменю тебя на другую. Найду, кого заслать к его другу.
– Ты о чем?
– О том! Олег всегда вокруг тебя вился. В вашей паре он тебя любил, ты – позволяла. И не надо мне тут делать такие глаза! Говорю, как есть! К Скифу ты должна будешь ластиться и…
Лида не могла дальше слушать Лису, оборвала её.
– Я помню, что не могу сказать «нет».
– Иногда «нет» маловато будет. Больше ста косарей за день платить просто за то, что ты, такая красивая, позволишь себя поиметь, не будут!
– Лис… Хватит. Я тебя услышала. Честно. Прекращай… Я не передумаю.
Подруга шумно вздохнула.
– Ну и зря.
Лида услышала, как раздался звонок. Звонили Анатолию. Тот ответил:
– Понял. Сейчас придем.
После чего повернулся и посмотрел на Лиду.
– Вы готовы? Нас ждут. И да, Лидия, будет лучше, если вы оставите телефон нам. Заблокируйте его. Потом мы вам его, естественно, вернем.
Ловушка, в которую Лида сама себя толкала с маниакальной настойчивостью, захлопнулась.
Глава 3
Мужчины похлопали друг другу по плечам, и Павел коротко бросил:
– Завтра увидимся.
Мирон так же коротко ответил:
– Да.
Завтра…
Даже не верилось. Его друзьям удалось сделать невозможное – вытащить его.
Правда, не без подвоха.
Но об этом позже. Потом, когда он выйдет.
Мирон смотрел, как за другом закрывается дверь.
Потом отошел к столу, налил себе ещё коньяка, выпил.
И принялся ждать.
Над ним ещё не было суда, они с парнями не знали, насколько его закроют. Уже подготавливали почву. Поэтому, когда Мирону вынесли обвинительный приговор, он точно знал, в какой зоне будет отбывать наказание, и как часто к нему будут привозить девочек.
Долго без секса он не мог. Вернее, мог. Но не хотел.
Ему было жизненно необходимо трахаться.
Скидывать напряжение.
Иначе вся та дурь, что копилась в нем ежедневно, выльется в нечто другое. Более злое и агрессивное, и последствий уже не избежать. Мирон нечто подобное проходил и не раз. Особенно по молодости, когда каждый день просыпался с намерением доказать, что он не хуже, чем другие. Что он достоин лучшего.
Самого лучшего.
Мирон не помнил, когда эта мысль пришла к нему. Кажется, она всегда была с ним. И он целенаправленно шел к тому, чтобы осуществить её.
Женщин Мирон любил. И сильно.
Они его… не очень. После определенных моментов.
Мирон их всех знал. И принимал.
Взрослый мужик, нахера бегать от самого себя? Дурь несусветная. Один из важных моментов, который он уяснил, будучи ещё сопливым мальцом, это правда о себе. То, с чем необходимо жить и, если требовалось, бороться.
Мирон беглым взглядом окинул комнату. В прошлый раз была хуже. Эта почти походила на приличный номер в придорожной гостинице. Даже ковролин имелся, черт побери! Отопление тоже работало неплохо, в отличие от камер.
А если учитывать, что последнюю неделю он провел в одиночке, то и вовсе неплохо.
На лице мужчины застыло выражение, смутно напоминающее оскал.
Зверь внутри лютовал. Он был голодным и чертовски злым. Даже непонятно, что вырывалось на первое место. Если бы не многолетние тренировки, не факт, что Мирон не сорвался бы.
Он и сорвался… Неделю назад. Вмешался сам начальник колонии.
Изначально был уговор, что ни его не трогают, ни он никого не трогает. Многие на зоне знали, кто он и что из себя представляет. Большинству этого было достаточно. Скиф собирался отсидеть свой срок, выйти и продолжить дальше идти к конечной цели.
