Мирон её пугал.
По-прежнему.
Слишком в нем много собственнического. Яростного. Жгучего. Один взгляд чего стоит! А прикосновения… Жесткие. Не в плане боли. Тут она ничего плохого про Мирона не могла сказать. Он мог быть куда требовательнее. Сколько раз шел ей на уступки? Ведь шел! И успокаивал.
Тоже было дело.
От него исходило иное. Он брал Лиду так, что поджилки потом потряхивало.
Он полностью забирал её себе. Наверное, правильнее будет сказать именно так.
А у неё ничего, кроме себя, и не было.
И так она потеряла себя на целую неделю.
– Красивая, ты ни в чем не будешь нуждаться, – он принял её заминку за колебания. Сомнения. – Машину хочешь? Будет. Путешествия? Решим. Дорогая одежда? Тоже не обижу.
Обволакивающая интонация его голоса сшибала с ног. Опрокидывала на лопатки.
Вот теперь Лиде стало по-настоящему страшно.
То есть предложение Мирона не было праздным. Он его не делал «просто так». Шел, и оно ему пришло в голову, и он внезапно решил его озвучить.
Как он сказал? Она ему зашла… То есть устроила, как любовница? Странно. Лиде казалось, что из неё вышла хреновая жрица любви.
Тогда в чем дело?
На этот вопрос лучше не знать ответа.
Мирон голодный мужик. Два года без женского тепла, ласки. Существует же вероятность, что его повело от неё, Лиды? Малая, но есть. Кто она для него? Шлюха. Надо вещи называть своими именами. Покорная, доступная. Его в ней всё устраивало. Он наверняка думает, что своим предложением не то что делает ей одолжение… А вытягивает из пучины порока и разврата.
Лида прикрыла на мгновение глаза.
Один… два… пять…
Лида решилась.
– Мирон, помнишь, ты задал вопрос: есть ли у меня контракт на следующего клиента? Я ответила: нет. То, что я сейчас с тобой… Так скажем, вынужденная мера.
Лида тоже постаралась сгладить эффект от своих слов. Провела рукой по куртке Мирона, скользнула выше. Добралась до открытого участка кожи и там замерла.
– Мне в короткий срок понадобилась крупная сумма, – продолжила Лида, понизив голос. Она не хотела посвящать Скифского в свои проблемы. Она вообще никого не хотела. – Банки мне отказали в кредитах. У меня уже есть ипотека. Откровенно говоря, я не потянула бы ипотеку плюс кредит. Предупреждая твой следующий вопрос. Возможно, Алиса мне и смогла бы одолжить данную сумму. Но чем я буду отдавать? И сколько лет? Десять? Двадцать?
– Ты так мало получаешь?
– Скажем так… Львиную долю я плачу за ипотеку. Коммуналка, дорога, продукты. Всё, как у всех.
– И приват ты, получается, тоже не танцуешь?
Ох, Скифский…
Другого она от него и не ожидала. У него в камере отложилось, что она танцует у шеста. Так и осталось.
– Нет, не танцую.
Лида готова была поклясться, что под её пальцами ушло напряжение. Неужели для Мирона важно, что она не берет приват? Черт! Она вообще не танцует стриптиз! Не раздевается перед мужиками!
Как же всё запутано…
И одновременно просто.
Мирон и Лида – случайные попутчики. Встретились, получили каждый, что хотел, и разбежались.
Лида планировала наглухо закрыть дверь в эту неделю.
Не вспоминать, конечно, не получится. Но она постарается.
Потому что для неё цель оправдывала средства.
– Странно… – проговорил Мирон, шумно сглатывая. – Ладно, разберемся. То есть ты не хочешь стать моей содержанкой?
– Мирон, я хочу вернуться к своей обычной жизни.
– К ипотеке и невысокой зарплате?
Лида пожала плечами.
– Почему бы и нет?
Глава 26
Скиф ни черта не понимал.
Ему нужна информация! И полная! Вся!
Красивая отказалась стать содержанкой, имея финансовые трудности. Хорошо, бл*ть, может, и не трудности! Не всем нужны брюлики и мерсы. Кто-то предпочитает душевное спокойствие и размеренную жизнь. Назовем это так.
Мирон продолжил изучать стоящую рядом Лиду.
Значит, не танцует, и ипотека… Ипотека – не проблема. Решаемо точно.
Проблема в том, что ничего другого, кроме содержания, Мирон Лиде предложить не может.
Не отношения же…
В груди снова появилась неприятная тяжесть.
Какие, к черту, отношения! Он сорвется при первом же случае! Обидит её… Содержание полностью устроило бы его. Заплатил, пришел. Его встретили бы радостно. Обняли, приласкали и сделали бы всё, что Мирон хочет.
И он бы ушел после рассвета.
Без претензий. Без взаимных упреков.
Первые месяцы так точно.
Что потом… А хрен знает, что потом.
Разобрались бы.
Но Лида отказалась. Мягко, и не давая при этом возможности для переубеждения. Да и как он будет выглядеть, говоря, что и дальше готов платить за секс с ней?
Он ей верил. Лиде. Каждому долбаному её слову.
Что она пришла к подружке-своднице, и та дала ей «работу». Не зря же с первого дня у него было четкое ощущение, что Лида не на своем месте. Тушевалась, честно пыталась ластиться, но ни хрена у неё не получалось! Не было того лихого задора, как у опытных жриц любви, которые точно знали, что если они хорошо постараются, то получат премию. А эта… Смотрела своими глазюками и ждала инициативы от него!
Мирон сжал зубы.
– Значит, через два дня расстаемся? – как можно мягче спросил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не выматериться от души.
– Да, расстаемся, – сразу же отозвалась Лида и едва заметно облегченно выдохнула.
Вот же… зараза!
Избавиться от него хочет!
Свалить!
Отработала, получила деньги и забыла, как звать!
В целом нормальное дальнейшее развитие. Так и было раньше с теми, кто приезжал к нему на зону. Они не запоминали ни лиц, ни имен.
Как и он.
Но случилась в его жизни Лида. Его красивая девочка.
Расстаться… Ну-ну.
От облегчения она, значит, вздыхает…
Не справилась с эмоциями? А вот это зря! Эмоции свои ему показывать нельзя! Не тогда, когда грудь разворачивает от боли, тупой и почти уже хронической.
Когда он последний раз трахал красивую? Давно. Очень давно.
Им же предстоит разлука! Вернее, полный разрыв контракта! Две ночи и день.
Так чего он стоит, сопли на кулак наматывает? Пылинки с неё сдувает. Прислушивается к тому, что говорит. Что чувствует. Она хочет отработать оставшееся время и свалить от него! Так пусть и отрабатывает!
