Он потянул Лиду на себя. Вот так. Тело к телу.
Вплотную.
Лида переступила с ноги на ногу, подстраиваясь под его тело. Как всегда! Конечно же! Всегда лишь подстраивается! Льнет, а сама думает, как избежать прикосновений?
Мирон недобро улыбнулся, а потом положил ладонь на затылок Лиды и потянул к себе. Он будет пользоваться ей оставшееся время вкось и вкривь! Возьмет всё, что ему полагается!
Глубоко в душе поднимался яростный протест против собственных же действий. Противоречие хлестало, боролось внутри, кидая душу из стороны в сторону. Демоны, что затаились, приутихли в последние дни, теперь вырвались на свободу и оскалились в жажде получить необходимое удовольствие.
Они выпустили когти, потянулись к Лиде…
Та же громко чихнула, по-детски сморщив нос.
И Мирона отпустило.
Разом.
– Замерзла? – негромко поинтересовался он, чувствуя, что там, где секунду назад ступали демоны, появляется теплота. Щемящая, почти забытая, которой хочется делиться снова и снова.
– Да нет. Просто…
Второй чих сказал больше любых слов.
– Пошли-ка домой.
Мирон сам развернул Лиду в направлении дома и немного ускорил шаг. Ещё не хватало, чтобы она простудилась. В груди кольнуло от беспокойства, и Мирон посмотрел на её ноги. Одета тепло, ботинки проверенной фирмы, не промокают. Куртка тоже не продувает. Может, до этого где-то умудрилась застудиться?
По возвращению в дом он сказал, что сейчас она будет пить чай с медом.
– С медом?
– Угу.
– Если только ты мне составишь компанию, – выдвинула ультиматум Лида, задорно сверкнув глазами.
– Тогда, может, чай заменим теплым молоком?
– Мирон, ты сейчас серьезно?
– Абсолютно.
– Нет! – категорически заявила она, для пущей убедительности выставляя обе руки раскрытыми ладонями вперед. – Ни за что. Ни под каким предлогом.
Она едва сдерживала смех, и Скиф поймал себя на мысли, что расслабленная, ненапряженная она была в разы красивее.
И казалась доступнее…
Он самолично заварил чай на травах. Мед Архай брал у местных пасечников. Получилось вкусно и душисто.
Лида, пока он возился с травами и заваркой, забралась с ногами на диван. Устроилась в уголке и наблюдала за ним. А он за ней.
Мирону нравилось, что она смотрит на него. Да, черт побери, он хотел её внимания! Хотел, чтобы она думала только о нем! И это нормально. Собственник в его душе не дремал. Напротив, при каждой возможности выходил на первый план.
На диване был оставлен плед. Мирон подметил, что Лида любила накрываться им. И сейчас потянула его на себя. Точно замерзла! Беспокойство хлыстнуло по всем фронтам. Мирон подошел к девушке и протянул кружку.
– Осторожно, горячо.
– Спасибо, Мирон, – мягко отозвалась Лида, принимая чай.
Сейчас она была очень домашней, идеально вписавшейся в его дом. Мирон не спешил отходить от дивана. Его, как магнитом тянуло к Лиде. И не только физически.
Когда он настолько сильно успел встрять? Влюбился… Да, сука, влюбился! И это ни к чему хорошему не приведет. Одно дело – договорные отношения. Другое – чувства. Его же сорвет. Не сегодня, так завтра. Он себя знал.
Или… нет? Мирон, глуша эмоции, вернулся к столешнице, на которой стояла вторая кружка чая. Пока лучше воздержаться от тесного общения с Лидой. Пусть спокойно попьет напиток. А потом… Он хотел её себе. Снова. Опять. Вновь.
Дико соскучился.
Со своими чувствами он разберется потом. Не за эти оставшиеся дни.
Две ночи, и Лида уедет.
Мирон уже решил, что сам отвезет её в город.
Ему тоже пора выходить «в люди». Степан бьет тревогу и уже открыто намекает, что хорош ему, Скифу, прохлаждаться в берлоге. Пора дела решать и закрывать оставшиеся прорехи. Не зря кто-то поспособствовал его выходу по УДО.
Мирон тоже наблюдал, как Лида пьет чай. Неспешно, иногда щурясь и не желая выбираться из теплого укрытия.
Придется.
Мирон первым отставил кружку.
И направился к Лиде.
Та догадалась о его намерениях без лишних слов. Тоже отставила кружку в сторону.
Мирон подошел к дивану и протянул руку своей красивой девочке.
– Хочу тебя. Пошли в спальню.
Сегодня он будет любить её медленно.
* * *
На кухню они вернулись, когда за окнами стемнело. Световой день короткий. Из-за того, что снег толком ещё не выпал, серость за окном не прибавляла света.
Лида снова решила приготовить ужин.
– Чем-то хочется себя занять, – проговорила она, смущенно улыбаясь.
А Мирон плыл от Лиды, хлопочущей на кухне.
Она деловито открывала шкафы, доставала продукты.
– Пожарить картошку с мясом или потушить? – спросила она, поворачивая голову в сторону Мирона.
Тот сидел на диване и наблюдал за ней. Они точно поменялись местами. Мирон хотел присоединиться к Лиде, помочь ей, но та мягко сказала, что не стоит.
– Что тебе легче, то и готовь. Мы с Архаем всеядны.
– Тогда будет тушеная. На ужин жареная тяжеловата всё-таки.
Немного осипший голос Лиды напряг Мирона. Мужчина нахмурился. Он снова перестарался? Брал в горло долго? Вроде был осторожным. Или нет? Мирон попытался проанализировать, как входил в рот Лиды. Получалось откровенно хреново. Когда Лида легла на кровать, послушная, голая, многие здравые мысли напрочь уносило из головы Скифа. Если ей было больно, какого она не сказала! Почему не оттолкнула его, если засаднило?
Ответ он знал.
И он ему не нравился.
Не нравились ему и мысли, что снова и снова возникали у него в голове.
Что будешь делать дальше, Скифский?
Лида достала из холодильника размороженное мясо, овощи. Из контейнера в раковину переложила необходимое количество картошки. Включила воду.
И вот тут девушка замялась. Мирон подался вперед, готовый сорваться и помочь. Но помощь не потребовалась. Лида решала, снимать ли часы перед готовкой.
Сняла.
Она носила обычные кварцевые часы недорогой фирмы, на дешевом браслете. Такие стоят не больше ста евро в часовых отделах. Одно время Мирон увлекался часами, у него на квартире даже имелась неплохая коллекция. Семен Барсов, больше известный в их окружении, как Барс, финансист от бога, был фанатом часов. И когда они видели у него новую «омегу» или «брегет» поначалу зубоскалили. Потом и сами втянулись.
