Лида снова рядом. Он чувствовал, как она пахла. Им ещё пахла… Их страстью. Девушка обтерлась полотенцем, большее не успела. По позвоночнику Мирона пронесся огонь, ударившись по члену. Да что это такое! Он снова её хотел. Здесь и сейчас.
– Попью по дороге.
– Нам надо поговорить, Мирон, – сказала она вслух то, о чем он думал все эти прошедшие в каком-то дурном мареве дни.
– Поговорим. У меня.
Лида вздернула кверху бровь, словно намекая: с какого перепугу они должны говорить у него.
Мирон подался вперед, окончательно соединяя их тела. Чтобы ничего между ними не оставалось, он забрал ставшую теплой кружку и отставил её в сторону. От греха подальше.
Скиф балансировал на грани. Пытался казаться цивилизованным, делать то, чего требовала ситуация. Хватит косяков.
Но как же, мать вашу, трудно удержаться от искушения и не послать всё.
– Да, девочка, у меня. Вещи соберешь? Скажем, часикам к восьми. Если нет – снова приеду и лягу спать под окном в машине.
Глаза Лиды распахнулись, и Мирон на несколько мгновений повис. В голове тотчас прозвенел тревожный звонок, известивший о том, что если он сейчас же не свалит из квартиры красивой, то через пару часов сюда нагрянут люди Валгара в поисках намечающегося начбеза.
Поэтому Мирон выдохнул, нагнулся, коротко поцеловал Лиду в губы и направился к выходу.
Лида проводила его взглядом.
Это что сейчас было – шутка по-скифски?
Тогда почему на лице девушки растягивалась довольная улыбка, которую она немного приглушила прижатой к губам ладонью?
Глава 14
Она серьезно собирает вещи?
Лида посмотрела на чемодан и покачала головой.
Она сошла с ума. Честное слово.
Переехать к Мирону – это же… Как ни пыталась Лида продолжить предложение, так и не смогла.
Переезд – дело серьезное. Нет, она, конечно, понимала, что в любой момент может вернуться назад. Квартира её! Теперь только её. Документы из банка она забрала. Сотрудник банка не без интереса посмотрела на неё. Совпало, что и реструктуризацию, и страховку Лида в своё время оформляла через одну и ту же девушку. И снова с ней встретилась спустя год. Наверное, та запомнила Лиду. Хотя с чего бы?
Лида распахнула шкаф, выдвинула ящики. И что дальше? Серьезно собирать? Сердце не просто учащенно билось, оно заходилось в истерике. Надо принять решение. Мирон, конечно, может говорить что угодно, но выбор всегда останется за ней.
Лида может сказать «нет».
Другой вопрос – хочет ли…
Не хочет.
Это Лида четко понимала, и понимание пугало её до чертиков.
Девушка несколько раз уходила от шкафа, проходила на кухню, ставила чайник. Выключала его и возвращалась. Потом проделывала процедуру заново.
Иногда Лида завидовала легким на подъем людям. Кто готов срываться в неизвестность, свято веря, что их ждут лишь положительные эмоции. Ей же необходимо тысячу раз все взвесить.
Прошли те времена, когда она срывалась в ночь, лишь бы убежать, спрятаться, затаиться. Желания позвонить родным не возникало. Раньше Лида испытывала некую вину, чувство обязанности. Родители как-никак… Что-то ещё грелось в груди. Но с каждым годом, с каждым разговором безвозвратно уходило. Связи и раньше не было, теперь подавно. С Олегом она научилась жить, просчитывая будущее.
Лида подошла и взяла фоторамку, где они с Олегом запечатлены в день росписи.
– Прости меня, – прошептала она. В глазах зажгло. Девушка улыбнулась мужу, по которому всё ещё скучала. – Хорошо?
Он тоже улыбался. То, что мужчина счастлив на этом кадре, не вызывало сомнений. Лида осторожно поставила рамку на место и снова повернулась к шкафу.
Как там говорят в народе? И хочется, и колется, и мамка не велит. Лида ещё не могла понять, что она испытывает к Скифскому. Лида себя считала сложным человеком, его – подавно.
Но вещи всё же начала собирать.
На работе был штиль. Многие ребята продолжили болеть, пришлось с согласования руководства одну группу отпустить, пришли три человека. Ни шатко ни валко сделали растяжку, и на этом всё.
Лида вернулась домой значительно раньше восьми. Снова прошлась по квартире, прикидывая, что ей точно стоит взять с собой. Быт, который девушка строила годами, не отпускал. Лида не планировала переезд! Вот никак.
Звонок в дверь раздался без пятнадцати восемь. Лида заранее оделась. Нервничать меньше не стала.
Услышав звонок, поспешила в коридор, но, прежде чем открыть, посмотрела в глазок. От греха подальше. На площадке стоял Мирон. Лида сразу же повернула замок, распахивая дверь.
– Привет, Мирон, – выдохнула девушка.
Больше сказать ничего не успела – оказалась прижатой к стене. Мирон действовал, как всегда, без предупреждения и лишних разговоров. Прижал и накинулся на её губы. Поцеловал так, точно соскучился. Точно только целый день и не мог дождаться, когда прикоснется к ней.
Романтический бред, конечно, но иногда хотелось окунуться в него с головой.
И поверить.
Никакой нежности от Мирона не шло. Лишь страсть. Короткая, рваная. Болезненная. Лида с готовностью откликнулась на неё, с запозданием осознавая, что сама хочет его поцелуя. Этих губ, немного обветренных, немного жестких. Этих рук, что сразу оказались везде. На плечах, груди, талии, остановились на бедрах, сжали и потянули их на себя, чтобы впечатать в мужские бедра. Лида с удивлением отметила, что Мирон возбуждается. Ещё не в полную меру, но то, что член встает, она ощутила явно.
– Привет, красивая, – глухо поздоровался Мирон, отрываясь от неё.
Отодвигаться мужчина не торопился, так и зажимал её у стены.
Неужели возьмет? Внизу живота мгновенно потяжелело.
Но Мирон почти сразу отодвинулся и спросил:
– Где вещи?
Лида мысленно усмехнулась. То есть он не уточнял, собрала ли она их. А сразу – где.
– В комнате, – отозвалась девушка немного тише, чем полагалось.
Мирон переоделся. На нем был другой костюм.
Ему шла деловая одежда. Смотря на него, и не скажешь, что мужчина прослужил десяток лет в армии.
– Разуваться не буду. Потом клининг вызову, – сказал Мирон и скрылся в комнате.
Лида нахмурилась.
Ей кажется, или снова что-то не так? Какая-то напряженность в голосе Мирона?
Девушка проследовала за Мироном.
– Ты был так уверен, что я перееду к тебе?
Её вопрос остался без ответа. Вернее, натолкнулся на встречный.
– Это всё?
