Но он, кстати, не против.
– Хорошо, что ты пришел, – улыбнулась Лида в ответ, и мир для Скифского покачнулся.
За её улыбку он убьет.
Он в принципе убьет любого, кто её обидит или причинит ей вред и боль.
Никому не позволит косо в её сторону посмотреть.
Мирон выдохнул. Так, если не успокоит себя, сам же и накосячит. Что-нибудь да отчудит.
– Звучит многообещающе.
– Я поставила курицу в духовку, не знала, когда ты придешь. Поэтому ты вовремя.
Тепло снова полоснуло по груди Мирона. Ощущение, что его ждали, что готовились к его приходу, возбуждало все нервные клетки. И не только те, что ниже пояса.
Но их особенно.
Мирон кое-как протолкнул вставший в горле ком. А ещё он безумно её хотел. До одури. До сводящего с ума звона в яйцах.
Когда был контракт, он имел право в любой момент подойти и взять её. Нагнуть, прижать, войти. Сделать с ней всё, что заблагорассудится его дурной головушке. Откровенно говоря, его это чертовски устраивало.
Сейчас вдвойне устраивало то, что она в его доме, рядом. Но вот секс… Черт, надо этот момент как-то уточнить. Тут впору посмеяться в голос. Мирон представил картину, где он усаживает Лиду за стол переговоров и серьезно спрашивает: «Красивая, а сколько раз в неделю у нас с тобой будет сексуальна связь?»
Да ну нахер!
От этой картины Мирон развеселился. Разулся, скинул куртку и направился прямиком на Лиду.
У той ещё сильнее порозовели щеки. Ему показалось, или она и в полотенце сильнее вцепилась? Нервничает девочка. Он, кстати, тоже.
По мере того, как он приближался, Лида выпрямлялась, продолжая смотреть на мужчину с легкой улыбкой. Её улыбка – самое главное.
Мирон подошел, собственническим жестом положил руку на талию Лиды и притянул девушку к себе.
– Ну привет, что ли, – проговорил, нагнулся и поцеловал Лиду. Собирался лишь коснуться её губ. Чуть-чуть, слегка. Но какое! Это же Лида. Его красивая. Одно прикосновение, и стоп-кран сорвало к чертям собачьим, оставив лишь сумасшедшую жажду обладания.
Мужчина прижал девушку к себе вплотную. Прикусил нижнюю губу, толкнулся языком. Лида отозвалась, выгнулась в пояснице, впустила в себя. Мирон мгновенно усилил объятия и… получил полотенцем по бедрам. От неожиданности он не то что удивился – ошалел.
– Не понял, – выдохнул мужчина, отрываясь от губ Лиды.
– Курица сгорит. Мой руки и за стол.
Во время ужина Лида сообщила, что хочет уйти с работы. Долго думала и будет рада, если он поддержит её решение.
Мирон поддержал. И ещё как! Ему нравилась мысль, что Лида будет заниматься ИХ домом. И ребенком. И им. Особенно им.
Ничего не мог с собой поделать. Мирон пока не думал о ребенке. Всё-таки малыш пока для него был чем-то, что за гранью вразумления. У Лиды животик оставался плоским. Возможно, когда округлится и мелочь начнет пихаться, Мирон в полной мере осознает, что скоро станет отцом.
Пока же Скиф был полностью в думках о Лиде.
– Займешься квартирой? Мне не до нее. А она не обжита.
Лида отозвалась с готовностью.
– Если честно, я бы хотела. Пока, правда, не знаю как. И опять же… Бюджет.
При последнем слове она сделала небольшую паузу, которая неприятным саднящим зудом отозвалась внутри Мирона. Он всё время забывал, что его девочка последний год жила в жесткой экономии. Раньше тоже не шиковала.
Надо решить этот вопрос.
– Бюджет обсудим. Думаю, тут проблем не возникнет.
– Даже так…
– Да, хочешь – пригласи дизайнера. Или сама. Выбор за тобой, красивая.
Мирон не без удовольствия отметил, как загорелись глаза Лиды. Она явно думала про ремонт.
– Потом не жалуйся на мой выбор.
От её шуток и улыбок на душе становилось каждый раз легко и тепло. События и нервозность прошедшего дня откатывались в прошлое.
В клинику они выбрались через два дня. Побеседовав с врачом и сдав необходимые анализы, Мирон пришел к выводу, что это не так стремно, как воспринималось вначале. Он оказался прав в своих предположениях – врач пригласила его на обследование из-за старого диагноза Лиды.
– У вашей супруги все замечательно. Все анализы в норме.
И Мирон, и Лида сделали вид, что не заметили уточнения врача.
Но Мирон для себя сделал ещё одну зарубку.
Планы на выходные не изменились – они собрались в загородный дом. Скиф сообщил Лиде, что выехать надо в восемь вечера.
– Ты хочешь выехать в ночь? – сразу же уточнила она.
– Да.
– Но ты после работы!
Ему показалось, или она чуть повысила голос, и в нем на самом деле сквозило беспокойство?
– И что? – Мирон откинулся на спинку кресла, счастливо улыбаясь.
– В смысле что? Ты не будешь спать всю ночь.
– И что? – снова с каким-то мальчишечьим задором поддел её Мирон.
– А то! – фыркнула Лида и скинула вызов.
Но к восьми оказалась готовой.
Мирон переоделся, и они отправились в путь.
Даже не верилось, что прошло всего несколько недель со дня, когда он вез Лиду в город и прикидывал, как быть дальше. Как удержать красивую рядом с собой. На тот момент для него главным был вопрос заполучения её тела в своё безраздельное пользование.
Сейчас же он получил куда больше.
Лида первые часы поддерживала необременительную беседу. Поинтересовалась, как у него день прошел. Рассказала, чем занималась она. Вроде бы ничего сверхъестественного не делала, а Мирону было чертовски приятно. Оказывается, как мало надо человеку для счастья. Чтобы рядом был другой человек. Который говорил бы, казалось, неважные вещи, несущественные. Но как говорят в народе? Нет ничего важнее мелочей. Так и в отношениях оказывается. Вроде в эти дни ничего особенного между ним и Лидой не происходит, а он окрыленным ходит. Даже, сука, Валгар и тот подкольнул над ним. Мол, глядите-ка, новый начбез зубы спрятал и, оказывается, умеет не только рычать и волком смотреть, но и выдавать нечто наподобие улыбки. Захотелось снова врезать… По-доброму так. Но нельзя – начальника вроде бы как не положено бить.
Лида сдалась ближе к одиннадцати. Прикрыла глазки и сладко засопела. Мирону нравилось наблюдать, как она спит. А ещё ему было важно видеть, что она на месте. Что никуда не встала и не пошла. Он не верил, что лунатизм у неё внезапно прекратился. Или девушка реально настолько сильно стрессовала, когда была первые дни с ним? Организм отзывался на стресс разными способами. Мирону ли не знать.
Поэтому он предпочтет понаблюдать за Лидой ночами. Конечно, сон у него был чутким, если Мирон не заливал в себя пол-литра настойки Архая. Ещё хотелось понаблюдать за тем, как Лида будет вести себя в загородном доме. Мужчина опасался, что дом у неё будет вызывать негативные ассоциации.
