Меня окатило волной злости… нет, дикой ярости, ненависти к тому, кто все это затеял.
Кем бы ты ни был, я не отдам… Слышишь? Не отдам тебе ни одного из детей. Ничего у тебя не получится!
Снова сконцентрировалась раскрылась полностью, выпуская свою магию, позволяя ей заключить нас с малышом в огромный пылающий кокон. Огонь яростно взревел, заструился по жилам, охватил всю меня – с головы до пят… Я сама превратилась в пламя, выжигая прицепившуюся к мальчику заразу.
– Феня, помогай…
Птиц согласно клекотнул. Перед глазами мелькнули сине-золотые крылья.
За эти дни я многое освоила, поднялась на несколько уровней, стала гораздо сильнее, да и феникс тоже. Мы научились взаимодействовать, координировать наши действия, и все равно даже вдвоем, даже теперь не справлялись. Черный канат дергался, извивался змеей, уворачиваясь от ударов, а мы стремительно слабели. Но тут мне на плечи опустились знакомые ладони, и мой почти опустевший резерв начал наполняться живительной энергией – морозно-хрустальной, чистой, свежей.
Фарн…
Алмазное пламя, мерцавшее в самой глубине источника, резко вспыхнуло, выстрелило ярким лучом, как лазером, перерезая сумеречные силки. Канат обуглился, забился в агонии и постепенно замер, а я, расслабившись, практически упала в руки Фарна, наблюдая, как на лицо мальчика возвращаются краски, и он начинает ровно, спокойно дышать.
– Все. Теперь можно дать лекарство. А я сейчас… сейчас встану… только немного отдохну, – пробормотала, запинаясь. Как бы я себя ни чувствовала, но из этой комнаты должна выйти сама – чтобы ни один человек не догадался, насколько я измотана.
Собрала все силы в кулак, стиснула зубы и даже начала подниматься, но меня остановил возглас Мьирры.
– Вы заметили? Видели пятно, которое появилось у него на шее? Ненадолго… перед тем, как все закончилось?
Пятно? Какое пятно?
– Нет, – отрицательно качнула головой.
– Я видел, – откликнулся Хобб.
– Я тоже, – присоединился к нему Аллан.
– Такое же было у Эннари, – возбужденно сверкая глазами, продолжила матушка. – Тебя тогда привезли из академии, Нари, сразу после несчастного случая. Отец настоял, забрал домой. Зеон вышел встретить целителей. Слуги бегали туда-сюда. Я осталась с тобой, сама раздевала. Вдруг ты выгнулась, застонала… и это пятно, как паутина – проявилось, потом сразу исчезло, а ты… ты больше не двигалась. Я рассказала мужу и целителям, они проверили, но ничего подозрительного не нашли. Списали на остаточное действие негативной энергии после выброса в лабиринте.
Мьирра замолчала, и в комнате повисла гнетущая тишина.
– Пятно значит? – произнес наконец Фарн. – У ребенка, у Эннари… и у Деттара Никса, судя по всему. Что же все-таки произошло на экзамене, Нари?
– Не знаю, – покачала я головой. – Но разобраться придется. Похоже, все эти события связаны. Выясним, что тогда случилось – поймем, кто за всем этим стоит, кто наш враг. Нам нужно в академию. Мне нужно. Возможно, на месте… гм… что-то вспомню.
Лазарет я покинула так же, как и пришла сюда, следом за Фарном и Граэмом, скромно сложив руки у груди и потупившись.
Каждый шаг давался с неимоверным трудом, но я делала все, чтобы окружающие этого не заметили. К счастью, на обратном пути меня сопровождала Мьирра – находилась рядом и словно бы невзначай, незаметно помогала, когда совсем уж становилось плохо. Судя по напряженной спине Кайдена, он с трудом сдерживался, чтобы не остановиться, не проверить, как я, но не позволил себе даже оглянуться. Лишь замер на мгновение перед собравшимися в приемном покое целителями, и сухо объявил, что здоровью мальчика больше ничто не угрожает. Они с драконом справились с проблемой.
При этих словах над головой наследника материализовался Шуаррэг во всей своей призрачной красе и хищно оскалился, как бы подтверждая, что да, справились, и вообще, он и не на такое способен. А тот, у кого есть вопросы или сомнения, может лично удостовериться, насколько силен зверь правящего клана.
После такой наглядной демонстрации вопросы у присутствующих отпали сами собой, сомнений тоже никто не высказал, и мы в полной тишине проследовали дальше, к флигелю. И лишь когда вошли в наш сад, и защитный купол покрылся инеем, став непрозрачным, Фарн резко выдохнул, развернулся, подхватил меня на руки – надо признаться, очень вовремя, я уже практически отключалась – и понес в дом.
Донес, опустил на кровать, заставил выпить лекарство, спешно приготовленное Хоббом, укутал одеялом и… устроился рядом. Обнял, прижал к себе, отрывисто приказал Шуаррэгу:
– Исцеляй. Если необходимо, используй меня, как проводника. Я полностью раскроюсь.
– Готов присоединиться. Так быстрее будет, – из подпространства внезапно вынырнул Хортос, оценивающе оглядел нас с Кайденом и закончил: – А места здесь много, на троих хватит. Если подвинетесь, и…
Что он собирался еще добавить, я так и не узнала. Фарн вскинул голову, и под его яростным взглядом гигантский змей буквально подавился воздухом, а потом и вовсе попятился, бормоча:
– Да пошутил я, пошутил. Вот ведь… бешенный. Шур, он у тебя всегда такой?
Ящер сердито прошипел что-то непонятное, но явно ругательное, Феня глубокомысленно хмыкнул, Хобб отвернулся, пряча улыбку, а вот Граэм…
Аллан на мгновение прикрыл глаза, пряча в уголках губ невеселую усмешку, но когда заговорил, голос его звучал как обычно бодро и чуть иронично:
– Набирайся сил, Ани. Я в Блодж. И, смотрите, в мое отсутствие особо тут не усердствуйте, а главное, всех врагов не перебейте, приберегите для меня парочку особо наглых. Я постараюсь вернуться, как можно скорее.
И вышел.
За ним потянулись другие, и скоро мы с Фарном остались одни.
Над нами распростер ветряные крылья Шуаррэг, неподалеку что-то успокаивающе ворковал Феня, а в объятиях Кайдена было так привычно и надежно, так… хорошо, что я сама уже, не скрываясь, прильнула к нему, положила голову на грудь и удовлетворенно затихла.
Никогда, ни к одному мужчине я не испытывала таких чувств – ни в прежней жизни, ни тем более здесь, на Краире.
Кайден… Кай.
Наследник огромной империи, властный, надменный, внешне отстраненный, сдержанный, но заботливый и теплый с близкими. Порой раздражающе, до зубовного скрежета правильный… Человек долга и чести.
А ведь раньше, на Земле, меня больше привлекали такие, как Аллан – веселые, легкие, насмешливо-уверенные и открытые.
Нет, мне и сейчас нравился Василиск, очень нравился, я бы не отказалась от такого друга. Да и наставником он оказался прекрасным. Но именно Фарн совершенно незаметно стал для меня особенным. Близким. Необходимым. Лишь от его прикосновений сердце замирало, а потом пускалось вскачь, и в горле пересыхало так, что порой и слово произнести было трудно.
