– Я…
– Нет, – неожиданно перебил Фарн. – Не надо, не говори. Не желаю знать о той твоей жизни. Без меня. Все в прошлом, пусть там и останется. Лучше скажи, хочешь вернуться назад, в свой мир?
– Нет, – выпалила, не успев даже толком подумать, и поняла: действительно, не хочу.
Родным я не нужна, у друзей свои дела, заботы, они и без меня обойдутся. А здесь, на Краире, меня любят, во мне нуждаются, обо мне заботятся, на меня надеются. Здесь у меня есть искра, магия, уже впитавшаяся в кровь, друзья, клан, за который я теперь несу ответственность, неугомонный птиц. А главное, Кайден – и я уже не представляю без него своего существования.
Именно тут моя настоящая жизнь.
– Нет, – повторила уверенно. – Я предпочла бы остаться в этом мире. Если, конечно, он примет меня.
Пальцы Фарна перестали впиваться в мои плечи, я почувствовала, как он расслабился.
– Тебя принял Лес и звери, причем, кажется, все сразу, – в негромком голосе звучала теплая усмешка. – Семья, Фениксы… Я навсегда останусь рядом. А вот насколько близко, зависит от тебя.
Он снова притянул меня ближе. Поцеловал коротко, жадно, уверенно, словно только что, вот прямо сейчас, что-то для себя решил. Оторвался от моих губ, невесомо, едва касаясь, провел ладонью по щеке.
– Нари, какой ритуал помолвки принят в вашем мире?
Неожиданный вопрос, прямо скажем.
– У нас много разных народов, культур, традиций. Но если говорить о моей стране, то строгого ритуала нет, – хмыкнула я. – То, что происходит, касается только пары, их двоих и никого больше. Мужчина говорит о своих чувствах, и, если девушка их разделяет, делает ей предложение, а затем дарит кольцо в знак того, что они теперь жених и невеста… Вот, пожалуй, и все.
– Кольцо?.. Хм… Кольца у меня нет, зато есть Слеза. Как считаешь, подойдет?
Уголок губ Фарна дрогнул, скрывая лукавую улыбку, но он тут же посерьезнел и произнес, тихо, но твердо, не сводя с меня глаз:
– Я люблю тебя, Ани-а. Ты единственная в моей жизни, моих мыслях, моем сердце. Моя аэла отныне и навсегда. Другой мне не надо. Я считаю тебя своей невестой и никому не позволю думать иначе. Как только отец придет в себя, повторю официальное предложение. Но ты иномирянка, и я хочу, чтобы нас связали и ваши законы тоже… Ты согласна стать моей избранницей и женой по обычаям своего мира?
Сердце сбилось с ритма, во рту пересохло, но я все-таки смогла ответить четко и ясно:
– Да.
И лишь коротко всхлипнула, когда жадные, такие желанные губы накрыли мой рот.
Бесконечный, сводящий с ума поцелуй, на грани жизни и смерти – когда захлебываешься, тонешь в нем, рискуя потеряться навсегда, но все равно даже не думаешь о том, чтобы прекратить.
Мы застонали одновременно, и Кайден, резко выдохнув, оторвался от меня.
– Уже поздно. Тебе пора… идти, – произнес нехотя и тут же, словно против воли, сжал в объятиях. Еще и ладонь на затылок положил, удерживая.
Похоже, мне дают возможность сбежать… пока не поздно. Вот только я не собиралась пользоваться этим щедрым предложением. Нет, Фарн отпустил бы, не сказав ни слова, и ждал – столько, сколько потребуется. Но…
За недели, прошедшие с нашей встречи в Блодже, мы столько пережили вместе, прошли путь от настороженности и подозрений к полному доверию, научились понимать друг друга, порой даже без объяснений, интуитивно. И я чувствовала, что нужна ему именно сейчас.
При каждой встрече я ощущала эту его потребность, жажду, обеспокоенность, даже ревность, когда он видел толпу лордов, настойчиво осаждавших неожиданно появившуюся перспективную невесту. Несмотря на все, что нас связывало, на все взаимные обещания в глубине души он все-таки боялся – отчаянно боялся меня потерять,
Я не могла выйти за него замуж, даже просто невестой стать – по крайней мере, пока. Зато знала, как сделать, чтобы у него не оставалось больше сомнений. Чтобы он окончательно поверил: мы вместе и уже не расстанемся. Я принадлежу ему. Навсегда.
Свадьба обязательно состоится. Когда-нибудь. Но ведь она, по большому счету, не главное. Важнее наше желание быть вместе в этой жизни. А значит…
– Кайден, мы ведь сегодня заключаем помолвку по земным обычаям? – уточнила я деловито.
Короткий кивок в ответ.
– Если так, останавливаться нельзя. Наш закон в этом отношении очень строг. Ничего не поделаешь, раз начали, придется продолжить, – заявила строго, изо всех сил пряча улыбку, и потянулась к Фарну, обвивая его шею руками.
Очень надеюсь, что на этот раз нам никто не помешает. Но полог тишины поставить все-таки надо. Любопытство даже кошку сгубило, что уж говорить о фениксе с драконом – они те еще юные следопыты.
– Нари… – глухой то ли стон, то ли шепот.
Меня на мгновение стиснули еще крепче и тут же каким-то отчаянным движением отодвинули от себя, удерживая на расстоянии. Словно пытаясь поставить между нами невидимую преграду.
– Ты хорошо понимаешь, что делаешь? Наш закон еще более строг, пути назад уже не будет. Ты станешь моей. Это последняя возможность отступить. Если захочешь потом уйти, не получится. Я пойду за тобой. По твоим следам. Из мира в мир. Но больше не отпущу. Никогда.
Вскинула голову, вглядываясь в потемневшие глаза, ловя в них отражение своей собственной, острой, почти нестерпимой жажды близости.
– Не отпускай. Ни в коем случае.
Несколько бесконечно долгих мгновений мы просто смотрели друг на друга. Потом Фарн поймал мое лицо ладонями. Большие пальцы сжали виски, один из них скользнул к губам, погладил, заставляя раскрыться.
– Кай…
Короткое слово стало последней каплей. Кайден рвано выдохнул, наклоняясь ко мне, и я закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям.
Мы целовались… целовались… целовались… забыв обо всем, на пределе чувств и страсти.
Голова кружилась все сильнее, мысли путались, тело горело, как в лихорадке. Фарн проникал в меня с каждым вдохом, каждым касанием губ. Становился мной. Где он, где я, было уже не разобрать.
– Аэла… Моя… Сейчас… Всегда…
Сильные пальцы ласково скользнули вдоль позвоночника, заставляя меня мелко задрожать. Дрожь пробежала жидким пламенем по венам, обожгла сердце, ноги ослабли, словно ватные. Хорошо, что меня в этот момент подхватили на руки…
А потом мы снова целовались.
Переходя из кабинета в спальню…
Торопливо раздевая друг друга…
– Кайден, – позвала, когда меня осторожно опустили на кровать, и с трудом узнала свой голос – низкий, сдавленный.
– Я здесь.
Он навис надо мной. Замер, жадно изучая, будто вбирая в себя, впитывая взглядом – зрачки его сейчас были чернее ночи, в них изумрудным огнем вспыхивали звезды, – и подался вперед, накрывая своим телом.
