– Нет – значит, «нет»! Все со мной нормально!
– Это она так на тебя влияет, Петя? Скажи правду, она?
– Это вы так на меня влияете!
Год назад без малого. Ближе к поверхности – темнее. Приближались зимние каникулы, которые Пете кончились больницей.
– Ты ведь на Новый год заскочишь к нам? Хотя бы проездом. Мама.
– Да. Что захватить?
И в новогоднюю ночь – в два часа – рвался гнойник.
– Это что было?! Это что за речь такая сейчас была?! Это, бля, новогоднее поздравление такое сейчас было?!
– Прости его. Он же нетрезв был, ты сам видел.
– Нетрезв! Мне на Новый год рассказывать, чтобы я обязательно предохранялся и презервативы только лично покупал, потому что такие, как Нина, могут потихоньку их портить? Что она только и мечтает, чтобы от меня залететь и вас перед фактом поставить?! На Новый год! За столом! Под шампанское! Это нормально?!
– Это ненормально, конечно. Давай поговорим?
– На Рождество еще меня позовите! А то я до конца не дослушал!
И потом – когда у Пети мелькали его праздники с кривыми рожами – мать пыталась дозвониться, выспрашивала, почему не отвечает, а он отпихивался от нее короткими зуботычинами.
Вытянутая отцовская рожа маячила перед Ильей, дряблые щеки колыхались. Династия. Вот и тень за Петей. По капле мышьяк пипеткой ему в уши, каждый семейный обед. Сука-сын и Сука-папаша.
За вторым слоем Петиной любви шел третий, все замешанные из разного теста, все разным промазаны. Первый пах свежим девичьим потом, второй перегаром, третий затхлым: стариковским дыханием. Внизу кровь ржавчиной пахла, но до нее еще надо было ножом добраться.
А вот, сказал себе Илья, осенью Нина призналась Хазину, что беременна. Тот и не удивился. Ведь он к этому давно уже готов был: отец подготовил. Хочешь – верь, хочешь – на хер шли, а слова сказаны, повторены, сидят гарпуном в мозгу между складочек – и ты все, загарпуненный. Представь-ка себе, что твоя мать тебе такое – про твою девушку. Илья представил. Почему-то тоже про Нину.
Заорать хотелось.
Как такому ребенку честно радоваться? Как перестать Нину подозревать? Виновна она или нет, а мышьяк уже везде – и в крови, и в сперме, и в волосах. Отравление. Отравление.
На исходе каникул Илья нашел что-то странное: «Не мощу дозвонись до отцам кажется попы попал жестско срочно набер». Ночное, тревожное, спутанное.
После этого на неделю с лишним все глохло. А возвращалось – уже когда его упекли в больницу – на круги своя.
– Вы не можете меня тут держать, ясно?!
Так…
Тут телефон у Ильи в руках дернулся. И Илья дернулся: забыл уже, что эта штука может не только из Петиного прошлого звонить, но из его, Ильи, скорого будущего.
Пришло сообщение – в Signal. От «Игоря К. Работа» шифрограмма.
«Хазин сег. выписал на скл. сколько надо завтра готов передать тебе как обычно». Илья перечитал раз, еще раз. Вспомнил, кто этот Игорь – сослуживец по наркотикам.
Как обычно? Что взял? Где передать? На работе? Это срочно вообще?!
Ногами зацепился в омуте за Петины корни, не мог наверх за воздухом всплыть. Сейчас. Ответить что-то надо живому человеку: Хазин-то подождет.
Что говорить?
Тем, кто связан, врать надо одно и то же, вот что точно. Этот же Игорь ему про какого-то ДС рассказывал; не Денис Сергеевич? Тоже с работы. Ему про внедрение тогда нельзя. Илья подумал, подобрал осторожно: «Завтра не смогу, отравился, лежу дома».
Звякнуло в ответ злое: «Делай что хочешь не колебет я на руках с этим не буду». Не успел Илья с ответом – сейчас же телефон ожил: надпись «Игорь К. Работа» на весь экран – барабанная россыпь – кастаньеты – в нарочито расслабленном латиноамериканском ритме, проигрыш – и тягучий испанский баритон. Звонок.
Решился, сбросил. Сразу оправдался: «Я не один тут».
Тут – это где? У подруги? У родителей? Игорь-то знает, чей Хазин сын?
Подождал. Зубами ободрал кожицу с нижней губы. Что-то серьезное было. Не выходило просто спрятаться от Игоря: ясно было, как тот боится, как напряженно вибрирует, вчитывается, ищет фальшь, хочет голос Хазина послушать, чтобы по ноткам предателя вычислить. Или труса.
«Могу прислать человека забрать», – наконец собрался с духом Илья.
«Что еще за человек?» – нервно, через секунду отозвался Игорь К. Держал мобильный в руках, открытым на переписке, смотрел, как Илья буквы рисует.
«Курьер. Должник мой», – наспех объяснил Илья.
«Я с курьером не встр. Кутузовский, 35 у 5 подъезда помойка в 1200 пакет пятерочка за баками. Сотри».
«Принято», – как Хазин всегда Игорю рапортовал, отрапортовал за него Илья.
И Игорь откуда вылез, туда и провалился.
Илья сидел еще, пульсировал, слушал в ушах барабанное эхо, читал телеграфные обрывки того, что Игорь Хазину до того слал, склеивал их в смысл. Завтра, значит, ехать – закладку забирать.
Будут следить? Может быть – подстава? Почему Игорь на взводе был? Кем он Хазину вообще по службе приходится? Из сообщений ничего было не разобрать.
Но в двенадцать придется быть на Кутузовском. Достаточно уже было Пете голос потерять, чтобы Игорь запсиховал. Будет еще сбой – может забить тревогу. Нервное дело.
Ничего. Надо Хазину быть в двенадцать там – Илья будет. Пятый подъезд. Помойка. Там разберется.
* * *
Вскипятил чая: три пакетика на чашку и три ложки сахара, походил по клетке, подышал холодом в окне. Проверил, как на Рочдельской дела. Петя не шелохнулся.
В голове продолжала играть мелодия звонка. Что это там у него звонило, что за музыка? Та-та-та-та-та-та-та, та-та…. Томное такое. Зашел в настройки, ткнул в звуки, потом в звонки. Рингтоны. Выставлен был верхний, под названием «Narcos Soundtrack». От фильма саунд? От сериала, который они с Ниной смотрели, вспомнил.
Захотелось под чай послушать целиком, а не телефонный обрывок. Нашел в Ютубе. Открылось первым: «Narcos Theme Song Rodrigo Amarante Tuyo Lyrics».
Плэй: кастаньеты, погремушки, гитара. Какой-то тропический город: зеленые холмы, зеленый океан, белое небо, белые многоэтажки, пляжи серпом. Баритон. Снизу на городе черная лента, на ленте буквы: «Soy el fuego que arde tu piel», и дальше еще что-то. Слова песни.
Взял ручку. Записал на бумажке. О чем у Пети телефон поет? Попросил у поисковика перевести на русский. По щучьему веленью получил: «Я огонь, что твою кожу жжет». И дальше – полный текст песни.
Soy el fuego que arde tu piel
Soy el agua que mata tu sed
El castillo, la torre yo soy
La espada que guarda el caudal
Tú, el aire que respiro yo
Y la luz de la luna en el mar
La garganta que ansío mojar
Que temo ahogar de amor
Y cuáles deseos me vas a dar, oh
Dices tu, mi tesoro basta con mirarlo
Y tuyo será, y tuyo será
Тут же, внизу шел любительский перевод всей песни. Прочел:
