Элизабет вышла из дома с бутылками пива на подносе.
— Составьте нам компанию, Элизабет. — Я забрала у нее поднос. — Выпейте пива.
Она покачала головой и поспешила вернуться в дом. По саду поплыл аппетитный запах курицы карри. Кабо опустошил свою бутылку и присоединился к поискам, опустившись на четвереньки и с громким рычанием обследуя каждое дерево.
Дети выскочили из своих укрытий и с визгом помчались через лужайку. Я забрала Сэма у Адама, пошла в ванную и пустила в раковину воду для купания. Сэм уже едва помещался в раковине, он заливался воркующим смехом, когда я тыкалась носом в его мокрый животик, и хватался мыльными пальчиками за мои волосы. После кормления он быстро уснул, а я еще некоторое время ходила по комнате, прижимая его к себе.
Кабо остался на ужин: его жена повезла свою мать к врачу, им предстояло долгое ожидание приема и позднее возвращение домой.
— А где находится эта больница?
Медицинские учреждения в Ботсване, я думаю, можно пересчитать по пальцам.
Кабо поерзал на своем месте.
— Это не больница, а просто хижина. Тот врач практикует традиционную медицину — лекарственные растения, коренья и так далее. Большинство местных жителей обращается за помощью к таким врачам. — Он передвинул очки повыше. — Когда у меня болит живот, я тоже иду к нему, и он всегда помогает. А моя жена на прошлой неделе ездила за амулетом. Она боится, что соседи позавидуют нам, вот и решила уберечься от сглаза.
Образованный Кабо верит в амулеты? Он кивнул, словно прочитал мои мысли и согласился, что это парадокс.
— А как в эту систему вписываются знахари-колдуны? — Я заговорила тише, хотя дети уже пересели на диван и слушали рассказы Адама о совах. Держа в руках вязаную сову Элис, он показывал, как эти птицы бросаются на добычу.
— Здесь есть самые разные врачи, — объяснил Кабо. — На одном конце спектра — нгакая-сетсо, добрые целители. На другом — болои. — Он понизил голос. — Это те, кто насылает страшные заклятия…
Услышав знакомое слово, Зоуи обернулась.
— Кабо рассказывал мне сказку. — Я поднялась. — Ну что, дети, пойдем вместе с папой высматривать сову?
Потом мы играли в «Монополию» на веранде, ласточки пролетали над нами так низко, что Элис невольно пригибалась, а Адам смеялся. Кабо с улыбкой собрал свой выигрыш. Играл он, как выяснилось, мастерски. Теперь нашу плотно расписанную лондонскую жизнь с ее измотанностью к концу дня и вечерней суетой трудно было даже вспомнить. Наконец-то мы жили так, как я всегда мечтала.
Постепенно тени протянулись к нам через лужайку. Налетели москиты, и мы собрали игру, взяли наши стаканы и, подгоняя девочек перед собой, ушли в дом и заперли дверь.
Глава 19
Ботсвана, март 2014 года
Адам встал рано и теперь укладывал в чемодан одежду, собираясь в Габароне на конференцию по проблемам СПИДа. Уезжал он на пару дней.
За окном щебетали птицы, Сэм посапывал в кроватке с моей стороны. Я подставила открытую ладонь солнечному лучу. Края моих пальцев казались прозрачными, будто светились изнутри. Протянув руку, я пригладила волосы Сэма, в последнее время они стали гуще и завивались блестящими прядками. Я всегда считала, что ощущение счастья присуще лишь детям и недалеким взрослым и нет смысла стремиться к тому, что настолько иллюзорно. Должно быть, я изменилась. Сама или под влиянием извне. Оказалось, что шелковистое на ощупь счастье совсем рядом, надо лишь протянуть руку.
Теко ждала на кухне. Со временем я привязалась к ней. Она не знала и пары слов по-английски, но это не имело значения. Она догадывалась, что от нее требуется, прежде чем я успевала об этом попросить. Я всякий раз звала Теко присоединиться к нам за столом, но она отказывалась, довольствуясь возможностью держаться поодаль и наблюдать. Наверное, настороженности ее научила жизнь.
Приняв из моих рук Сэма, Теко склонилась к нему. С ребенком она прекрасно ладила, остальное неважно.
Мягко шлепая по половицам резиновыми подошвами парусиновых туфель, Элизабет подметала гостиную.
Адам поймал выражение моего лица.
— Что такое?
— Просто… неловко. Элизабет берет на себя всю домашнюю работу.
Адам разлил кофе из кофейника и передал мне кружку. В прохладном утреннем воздухе над кофе вился пар.
— Она выглядит довольной. Ей платят за работу, которую она выполняет. — Адам отпил глоток, не сводя глаз с блестящего скворца, вперевалку вышагивающего по газону. — Ты думаешь, ей хочется тебя пристыдить?
Но я сама не могла отделаться от чувства вины. Рассиживать, пока Элизабет хлопотала вокруг нас, было неправильно и неловко, но, когда я предлагала ей свою помощь, она качала головой и, будто смутившись, отводила глаза. На работе мое чувство вины усиливалось: почти все болезни моих пациентов являлись следствием нищеты, а я, закончив прием в медпункте, возвращалась назад, к изобилию. По дороге домой меня мучил вопрос, помогаю я людям или тешу себя иллюзиями. Разговор с Кабо дал мне понять, что большинство заболевших доверяют себя не только врачам, но и традиционным целителям тоже.
Как ни странно, в присутствии Джосайи терзаться я переставала. Валяясь после работы в гамаке под эвкалиптами, я держала на животе икающего барахтающегося Сэма. Джосайя работал неподалеку, поглядывая на нас из-под надвинутой на лоб потрепанной шляпы, а его верный пес бродил поблизости. Я следила за плавными взмахами мотыги, ударяющейся о землю, и не чувствовала за собой никакой вины.
Словно притянутый моими мыслями, Джосайя прошел мимо веранды, коротко помахав рукой детям.
— А собаки с ним нет, — удивленно объявила Зоуи, повиснув на перилах и болтая в воздухе ногами. Она была права: в кои-то веки пес не плелся за Джосайей по пятам. Я проводила взглядом старика, медленно бредущего к сараю, на поясе у него болтался мешочек с билтонгом. Мне доводилось видеть, как Джосайя делится этими полосками вяленого мяса со своим псом. Так что далеко тот не уйдет.
— Спит, наверное. Зоуи, детка, слезь с перил, а то свалишься.
— Он противный. Вот бы он пропал и больше никогда не вернулся, — пробурчала Элис.
Адам опустил газету, которую читал, и взглянул на нее. И, должно быть, заметил темные круги под глазами Элис одновременно со мной.
— Может быть, включать тебе на ночь вентилятор, солнышко? Вид у тебя невыспавшийся.
Элис возмущенно посмотрела на него.
— Это все ты. Не давал мне спать, подкрадывался и чем-то гремел.
— Я? — Адам отодвинул свой стул от стола. — Извини, Элли.
— И дышал у меня под дверью. Я слышала, как ты шепчешь.
— Прости. — Он поцеловал ее в макушку. — Запамятовал. Может, вставал попить — или блуждал во сне, как лунатик. — Он подмигнул Элис, но та отвернулась.
