– Все мы, – добавил Джерро. За ними другие дети бормотали, что тоже согласны остаться, некоторые скрестили на груди руки, словно говоря Андерсу: «Только попробуй избавиться от нас».
Он не знал, что сказать. Вспомнил, каким тоном волки произносили слово «человек», когда он впервые оказался в Ульфаре. Как будто человек был чем-то хуже волков. Но люди обладали смелостью и изобретательностью, какими гордился бы любой элементал. «Человек» было почетным званием.
– Что ж, тогда я думаю, мы все остаемся, – сказал Андерс с комом в горле. – Разберемся с этим вместе.
* * *
Андерсу было трудно заснуть в ту ночь после ужаса, который они пережили, и он лежал на своем матрасе, прислушиваясь к медленному дыханию остальных и не сводя глаз с тускло освещенного потолка входного зала. Они с Рэйной аккуратно завернули свои аугментеры в покрытую рунами бумагу, которая должна была помочь снова призвать их мать.
Секунду назад он считал трещины в каменном потолке, а в следующее мгновение вновь оказался в кузнице своей матери.
Ожидавшая его Рэйна улыбнулась.
– Я думала, ты вообще не заснешь, – хмыкнула она. – Дрифы пока нет. Надеюсь, она просто ждет, когда появимся мы оба.
Словно доказывая правоту Рэйны, перед ними возникла Дрифа.
Сегодня женщина выглядела немного иначе, чем в первый раз. Она была полупрозрачной, и Андерс мог напрячь зрение и различить сквозь нее стоящую позади скамью.
– Я так рада видеть вас, дорогие мои, – приветствовала она их. – Как долго мы не виделись?
– Совсем недолго, – ответил Андерс. – У тебя все хорошо?
– У нас мало времени, – сказала она. – Скажите, чем я могу помочь.
Андерс быстро рассказал ей все, что он понял вчера в лагере вместе с Хейном.
– Он прав, – подтвердила Рэйна. – Нам нужно найти способ свести всех вместе, чтобы они поговорили друг с другом, не зная о том, кто говорит.
Дрифа открыла рот от удивления.
– Вы правы, – прошептала она. – Мы никогда об этом не думали. И всегда искали способы, чтобы волки и драконы перестали воевать, чтобы они боялись или не хотели этого. Но то, что вы предлагаете, это ведь нечто большее, так?
Андерс кивнул.
– Им нужно понять друг друга, – согласился он. – И людей тоже – и научиться уважать их. Им всем нужно выслушать, а не закрывать уши, потому что это говорит якобы враг.
Дрифа улыбнулась.
– Если они не смогут видеть, кто говорит, все, что им останется, это слушать, – пробормотала она. – Взгляните на себя, дети мои. В вас течет драконья и волчья кровь, и вы выросли среди людей. Разумеется, вы видите эту ситуацию со всех сторон. Чего не скажешь о нас.
– Могут ли здесь помочь какие-то артефакты? – с надеждой спросил Андерс.
Дрифа кивнула.
– Есть пара подходящих. Первый – это зеркало Геклы, ему сотни лет. Мы с Феликсом вместе его восстановили – как, должно быть, делали десятки разработчиков и драконов-кузнецов до нас. Второй – посох Рейи, мы сделали его вместе. Вы уже видели раньше драконьи зеркала и посохи – у вас есть коммуникаторы, а волки, я уверена, до сих пор пользуются посохом Хадды для своего ежемесячного пробного превращения. Отчасти все это вдохновило нас создать посох Рейи, но раньше я никогда не думала использовать его вместе с зеркалом Геклы.
– Нам нужно и то и другое? – спросил Андерс.
– Уверена, что да, – кивнула Дрифа. – Я раньше видела, как волки и драконы пытаются общаться. Оба артефакта вы сможете найти с помощью моей карты. После Солнечного скипетра отыскать их не составит труда. Артефакты, которые, как я надеялась, помогут восстановить мир, спрятаны не так тщательно, как оружие.
– Но ведь у тебя не было возможности воспользоваться ими, – тихо сказала Рэйна.
– Нет, – печально ответила Дрифа. – Мы… нет, мы так этого и не сделали. С тех пор прошло уже десять лет, и они, скорее всего, нуждаются в починке. Отнесите их кузнецам Тильде и Калебу. Когда вы были совсем малышами, эта пара жила в пещерах отшельников, высоко в горах. Сомневаюсь, что они переехали. Хейн вам тоже понадобится.
Вдруг Андерс вспомнил: он раньше уже где-то видел эти имена. Про Тильду и Калеба писали в «Скрабоксе», огромном томе из библиотеки Ульфара, где перечислялись все разработчики и кузнецы, создатели величайших артефактов Воллена. В том числе там были заметки про Дрифу, Феликса и Хейна.
– А ты не можешь просто сказать нам, где эти артефакты? – спросила Рэйна.
Дрифа засмеялась.
– Детки, когда я узнала, что перемирию скоро конец, то спрятала десятки артефактов, которые мы сделали и восстановили – а их больше сотни. Я не помню, где находится каждый из них, но карта вам все покажет.
Она едва успела договорить, как начала таять. Андерс вздохнул и почувствовал облегчение, когда Дрифа появилась снова.
– Хейн хотел, чтобы я передал тебе послание, – заторопился Андерс. – Он просил сказать, что защитил бы вас с Феликсом, если бы знал обо всем. И что он будет сейчас нашей семьей.
Дрифа прижала руку к сердцу и на мгновение закрыла глаза.
– Хотела бы я сказать ему… – пробормотала она. – Он заслужил наше доверие. Но мы скажем ему в свое время.
– Я сделаю это, – пообещал Андерс.
Она кивнула.
– Боюсь, дорогие мои, я не смогу вернуться к вам еще раз. Во мне осталось слишком мало волшебной сущности. Я слишком много ее потратила.
– Нет, – пробормотала Рэйна, подавшись вперед, но вспомнила, что они не могут коснуться друг друга. – Скажи, где ты, мы найдем тебя!
– Не надо, – твердо ответила Дрифа. – Это небезопасно. Я говорила вам, что есть те, кто не согласен с вашим отцом и со мной, кто не хочет мира. Я ни в коем случае не хочу подставлять вас.
– Но нам нужно больше времени, – возразил Андерс. – Мы ведь только встретились.
– Мне очень тяжело уходить, – сказала Дрифа со слезами на глазах. – Я хотела бы сделать еще столько всего… Но я так благодарна, что мы смогли встретиться. Пожалуйста, скажите Хейну, что я доверяю ему вас. И я знаю, что вы оба очень сильные. Уверена, вы позаботитесь друг о друге и вы любите друг друга так же сильно, как я люблю вас.
После этого, вытянув одну руку вперед, словно желая коснуться их, Дрифа вновь растаяла в воздухе.
Но на этот раз больше не появилась.
Когда Андерс проснулся, глаза у него были мокрыми от слез. Рэйна тихо посапывала, свернувшись рядом с ним калачиком на матрасе. Он почувствовал, что в ногу как будто тычут иголками, когда на него забралась еще и Кэсс, чтобы уютно устроиться между ними.
Казалось таким несправедливым всю жизнь прожить без матери, найти ее и снова потерять. Андерс всегда гадал, кем были его родители, но настоящую боль от их отсутствия он ощутил только сейчас. Теперь он мог представить, каково это, если бы Дрифа и Феликс присутствовали в его жизни.
