Вообще-то людей больше раздевали в холодное время года, когда было что снимать. Хотя гоп-стоп случался и летом. Отбирали часы, украшения, деньги.
Но, похоже, штопорилы сегодня не работали. Друзья благополучно пересекли центр. Здесь, перед пустырем, прозванным Безлюдкой, их и ждала засада.
Штопорил было трое. Они отделились от мазанки и встали лицом к ребятам в двух шагах от них, спиной к фонарям. Рассмотреть их лица было невозможно. Но длинные тесаки в руках грабителей блестели отчетливо. Генка и Мишка прижались с двух сторон к Андрею. Они впервые попадали в такой переплет.
– Выгребайте, что там у вас в карманах, котлы снимайте, – сказал голос из темноты.
Андрей попытался договориться миром.
– Пацаны, вы из какого района?
В ответ послышался издевательский смех.
– Делай, гондон штопаный, что говорят!
– Всё пусть снимают, – сказал другой голос.
– Трусы тоже? – спросил Андрей.
Внезапно что-то кольнуло его в спину. Он обернулся. Сзади стоял четвертый, одного роста с ним. И, судя по занятой позиции, самый опасный. Андрей узнал его. Это был ближайший подручный Крюка по кличке Фурик.
Андрей предупредил:
– Крюк будет недоволен.
– Сдвинь зубы и скидай тряпки, – процедил Фурик.
– Может, и трусы снять? – снова спросил Андрей.
Фурик заржал.
– Можешь и трусы.
Что ж, он сам вынуждал идти на крайность. Сделав вид, что снимает рубашку, Андрей направил ствол назад и нажал на курок. В полной тишине ночи выстрел прозвучал оглушительно. Андрей обернулся. Фурик лежал на земле.
Подобрав тесак, которым его чуть не пропороли, Андрей рванул вслед за друзьями. Генка и Мишка бежали впереди поросячьего визга.
В Новостройке, когда отдышались, Андрей сказал:
– Геныч, если бы не ты, мы бы точно пришли сюда в одних трусах.
– И без часов, – сказал Мишка.
– И без бабок, – добавил Генка.
– Плохо только, что они нас запомнили, – вздохнул Мишка.
– Плохо, если я попал этому уроду в живот, – уточнил Андрей.
– Это Фурик, – сказал Генка.
– Ты узнал его? – спросил Андрей.
– Конечно.
– Неужели он не узнал нас?
Генка пожал плечами.
– Он узнал. И все же пытался раздеть. О чем это говорит? – спросил Андрей.
– Это говорит о том, что мы сами виноваты. Вырядились, как манекены в магазине. Сами нарвались, – сказал Мишка.
– Это они нарвались, – поправил Андрей.
Он взял у Генки патроны, спустился в подвал и спрятал там пушку.
На другой день после обеда ребята пришли на пляж. Там было полно выпускников. Толян сидел под грибком с какими-то парнями. Среди них Андрей увидел Руслана. Тот обиженно спросил:
– Почему не пришел со своей бедой? Старший брат бы уладил.
– Андрюха сам виноват, – проворчал Толян.
Руслан вспыхнул:
– Зачем так говоришь? Значит, ты и мне когда-нибудь так скажешь? Помогать надо друг другу, даже если кто-то не совсем прав. Одноклассники, сокурсники должны быть как братья. Если бы мы учились с Андреем в одной школе, я бы пришел к директору и сказал: если не даете аттестат моему другу, тогда и мне не надо.
Толян молчал.
Рыжий Гасан принес к грибку две корзины. В них было вино, закуски, фрукты.
– Адам прислал.
– Когда сам будет? – спросил Руслан.
– Адам просил, чтобы кушали, не ждали его, – сказал Гасан.
Генка и Мишка расположились неподалеку. Андрей не мог пригласить их к чужому столу. Он сам чувствовал себя не в своей тарелке. Все-таки скоро придет Адам. Еще неизвестно, как он посмотрит на него после того, как он ушел из кабака с его Анжелой.
А под соседним грибком шли странные приготовления. Крюк сидел с полотенцем на шее, а Алихан стоял, держа в руке опасную бритву.
Руслан о чем-то спросил Алихана по-чеченски. Услышав ответ, громко расхохотался и пояснил Андрею:
– Они поссорились. И теперь мирятся по нашей чеченской традиции. Обреют друг другу головы и станут после этого кровными братьями.
Толян покачал головой.
– Я бы свою голову не подставил.
Руслан снова громко расхохотался. Он, как всегда, излучал бодрость.
– Почему не кушаешь? Почему не пьешь? – спрашивал он Андрея. – Нельзя так. Обижаешь.
Руслан был ровесник Андрею, но выглядел рядом с ним мужиком.
Алихан брил голову Крюку, а остальные напряженно наблюдали. Зрелище было завораживающее. Андрей подошел поближе. Лицо Крюка было спокойным, только по вискам стекали капельки пота. Объяснить это жарой было трудно. Ни у кого по лицу не тек пот. Крюк, это факт, боялся чеченца.
Но заметно нервничал и Алихан. Его рука дрогнула, он сделал нечаянный порез. Крюк поморщился, по его голове потекла струйка крови.
– У тебя тут старый шрам, – хрипло проговорил Алихан.
– У него вся башня в шрамах, – сказал кто-то из центровых.
Все рассмеялись, но напряжение не спало.
Алихан передал бритву Крюку, и они поменялись местами. Чеченец изображал олимпийское спокойствие, отпускал шуточки.
– Смотри, скальп с меня не сними.
Зрители загоготали. Алихан дергался от хохота. Крюк нечаянно порезал его. Алихан перестал смеяться и тяжело задышал. Кажется, он едва сдерживал себя, чтобы не схватиться за нож. Это был тяжелый момент.
Наконец Крюк закончил брить.
– Теперь обнимитесь, – сказал Гасан.
Крюк и Алихан посмотрели друг на друга глазами, в которых стояла ненависть, и обнялись.
– Теперь вы кровные братья, – объявил Гасан.
Руслан шепнул Андрею на ухо:
– Запомни, у нас не верят ни в честное слово, ни в клятвы.
– А во что верят?
– Трудно сказать.
И тут же Руслан кому-то заулыбался. Андрей проследил за его взглядом. К ним шел Адам, и с ним была Катя.
Андрей не знал куда девать глаза. Он не мог поздороваться с Катей так, будто ничего не произошло. Девушка тоже держалась скованно. Свободно чувствовал себя только Адам. Он заговорил с Русланом по-чеченски. Андрей повернулся и пошел к кентам. Его место было там.
Он лег на песок, надел солнцезащитные очки и стал украдкой разглядывать Катю. На ней было красивое платье и новые босоножки. «Адам ее приодел, значит, она спит с ним. Не такие они люди, эти чеченцы, чтобы дарить подарки и гулять по городу, держась за руки», – подумал Андрей. Это было не его мнение. Так думали многие жители города.
