Прежде Уоррен спал в одном из просторных номеров на втором этаже отеля, но тетя Аннаконда сказала: дети ее раздражают, пусть убирается с глаз долой. Она изгнала его из гостиничного холла, где Уоррен по большей части делал свое дело, на самый верх, под крышу.
Уоррен проворно открыл люк в полу своей комнатенки, слетел по деревянной стремянке и так же шумно обрушился в коридор восьмого этажа. Встал, встряхнулся, побежал к главной лестнице, на бегу перебирая вопросы и отгадки. Что за таинственный гость? Зачем он приехал в отель «Уоррен»?
Когда Уоррен был маленьким, все было иначе. В ту пору номера в отеле бронировали на много месяцев вперед. Великолепные автомобили день и ночь подъезжали к парадному входу, гости являлись нарядными — мужчины во фраках и цилиндрах, дамы в изысканных платьях, с драгоценностями. Дюжина коридорных в накрахмаленной униформе приветствовали каждого гостя, багаж сгружали на отполированные до блеска медные тележки, а официанты уже спешили принести пирожные и лимонад. В те времена в отеле служило множество людей, заботившихся о том, чтобы все было в идеальном виде. Изгороди были подстрижены, ковры вовремя пылесосили, с мебели смахивали пыль, протирали даже обои на стенах. Целый отряд горничных расстилал свежее белье на мягких матрасах, и в каждом углу радовали взгляд высокие вазы с живыми цветами.
Но все это в прошлом, когда отелем управлял Уоррен Двенадцатый. Он умер, когда Тринадцатому было всего семь лет — маловато, чтобы встать во главе такого большого отеля. Вместо него руководить взялся дядя Руперт. К несчастью, Руперт был ленив и боялся работы, а потому все быстро покатилось под горку. Персонал разбежался. Лужайки заросли сорняками. Постояльцы стали приезжать реже, а потом и вовсе пропали. Года не прошло, а уже почти все номера пустовали, и с тех пор в них никто не жил.
Теперь отель больше смахивал на дом с привидениями, чем на место, где приятно провести отпуск. Оконные стекла, когда-то блестевшие и сверкавшие, потрескались, жалюзи висели криво, стены уже отчаялись ждать, когда же их покрасят. Да и внутри не лучше. Выцветшие обои облупились. Краны подтекали, дверные петли скрипели, половицы вскрикивали, как наступишь. Ни игровой комнатой, ни чайной, ни каким-либо другим общим залом никто уже сто лет не пользовался. Бильярдный стол зарос пылью. Мебель укутали старыми затхлыми простынями, отчего столы и стулья превратились в маленьких толстеньких призраков.
— УУУУООООРРРЕЕН!
Снова завыл голос дяди Руперта в переговорное устройство, пробудив мальчика от снов наяву. Уоррен стряхнул с себя воспоминания и еще быстрее поскакал вниз по лестнице, не забыл перепрыгнуть сто третью ступеньку (потому что ступеньки на этом месте не было) и едва не наступил на жившую в отеле улитку — та расположилась на площадке четвертого этажа. Последние два этажа Уоррен проехал по перилам и соскользнул, запыхавшись, на исцарапанный мраморный пол в черно-белую клетку уже в холле.
Дядя Руперт стоял у окна, чуть отвернув занавеску, поглядывал во двор и приглаживал волосы.
— Т-там на подъездной дорожке — машина! — пробормотал он.
Уоррен тоже подошел к окну и посмотрел. Водитель в ливрее выгрузил из багажника небольшой красный саквояж, но пассажир все еще сидел в машине — темный силуэт на фоне заднего окна.
— Должно быть, турист, — сказал Уоррен.
— Но что туристу понадобилось здесь? — вскричал Руперт. — В этом отеле никто не останавливается! Уже много лет! Да ты посмотри вокруг!
Действительно, беспощадное время обошлось с холлом не лучше, чем со всем остальным отелем. Солнце сюда не проникало, единственным источником света была грязная люстра, цеплявшаяся за потолок, словно огромный жук. Она мигала и мерцала, готовая в любой момент погаснуть. Под люстрой — линялая кушетка красного бархата, по краям посеревшая от пыли, а в середине продавленная точно по фигуре дяди Руперта (Руперт любил тут прикорнуть).
— Ничего страшного, — бодро заявил Уоррен. — Сегодня же протру здесь пыль, и все станет как новенькое.
Руперт растерянно уставился на стену за стойкой, где висели ключи.
— Какой номер у нас лучший? Я никогда не заходил в них.
— Любой подойдет, — ответил Уоррен. — Я там каждую неделю прибираю на всякий случай. Я знал, что когда-нибудь этот день наступит!
Громко ухнула парадная дверь, и в холл вошел кто-то худой и высокий. Гость был весь в черном, лишь голова — до странности узкая с виду — сплошь замотана белыми бинтами. И, что еще удивительнее, багажа у гостя не оказалось, лишь тот маленький красный саквояж. Внутри, услышал Уоррен, негромко позванивало стекло.
Руперт вытаращился на странную фигуру.
Уоррен слегка поклонился.
— Д-д-добро пожаловать в отель «Уоррен», сэр.
В ответ — молчание.
— Мы рады принять вас. Меня зовут Уоррен. Как ваше имя, сэр?
Гость не отвечал.
— Откуда вы к нам прибыли?
И снова молчание.
— Вы долго ехали?
Где-то вдали запиликал сверчок.
Гость сунул руки в складки длинного черного плаща и с громким шуршанием вытащил оттуда карточку. Уоррен потянулся ее взять, но гость отдернул карточку и лишь показал, что там изображено. Кровать с балдахином, разглядел Уоррен.
— Вам нужен номер с кроватью! — воскликнул Уоррен. — Ну конечно же! Сию минуту мы вас разместим.
Он многозначительно покосился на дядю Руперта, который так и застыл, уставившись на пришельца.
— Мне бы ключ от номера… Дядя Руперт?
Руперт наконец очнулся:
— Да, да, разумеется! Сей момент!
Он обернулся к крючкам с ключами, все еще недоумевая, какой же выбрать, а Уоррен тем временем попытался принять у гостя багаж.
— Я отнесу вашу сумку в номер, — сказал он. — Лифт не работает, извините.
Гость дернул саквояж к себе, словно опасался, что Уоррен заразный.
— Извините, — повторил Уоррен и попятился.
— Вот он! — пропел Руперт, протягивая рябой медный ключ на облезлом шнурке. — Ключ от люкса! Дивный вид из окна! Номер написан прямо на двери: вдруг вы заблудитесь в наших роскошных коридорах.
Уоррен скептически взирал на дядю. Называть коридоры отеля «роскошными», а номер «люксом» — явная натяжка, и, по правде говоря, дивного вида из тех окон не открывается. Но он прикусил язык, потому что гость протянул когтистую лапу и выхватил ключ.
