Старик навёл марафет: белая рубаха, галстук, чёрный строгий костюм.
– Жениться собрались, Валерий Иванович? Или праздник сегодня какой? – сперва ляпнула, а потом подумала. И мне не понравилось то, о чём я подумала. – Эй, вы это чего?..
– Ничего! – он изобразил улыбку: – А что, Ляля, постояльца-то мы им привезли, а поесть ему?
– Чёрт, правда! Мне как-то не до того было. А слетаем по-быстрому? Я только директрисе скажу…
– Не отвлекай её! Без нас проблем хватает. Съездим быстро, и всё.
Я развернула его кресло, но он ловко выкатился из рук и покатил первый к машине.
– Ляля Евгеньевна, а можно я поведу? – Он так смешно изобразил школьника, что я сперва хрюкнула, потом кивнула, а потом уже спохватилась:
– У вас же ноги!
– Вот потому и хочу! Сноровка, закалка, тренировка. Я и так себя бесполезным мешком чувствую…
Мне отчего-то стало стыдно. И страшно. Очень мне не понравилось, что старик оделся в чистое и хочет сам вести машину – с его-то ногами. Но с другой стороны: с чего бы ему меня с собой тащить? Ерунда, это я выдумываю, это всё нервы…
– Вообще-то пока не выедем на шоссе, мы никого не задавим: некого здесь… А как выедем, я тебя пущу обратно.
– Только не забывайте на знаки смотреть.
Иваныч хихикнул и стал перебираться из кресла на водительское сиденье. Пересаживался он долго, ругаясь и кряхтя, я старательно не мешала. Потом он ещё несколько минут двигал сиденье, я успела и кресло убрать, и получить выговор:
– Поставь лучше вперёд рядом со мной. А сама назад.
– С чего бы?
– А если в дерево влетим? Я не хочу, чтобы ты погибла зря.
Я сделала как он велел, и в голове опять шевельнулось невнятное подозрение, но я отогнала его, замученная тем, как долго Иваныч усаживается. Хотелось уже поехать, а не раздумывать, что да как. Когда мы тронулись с места, я выдохнула с облегчением.
* * *
Старик ехал как на пожар. Должно быть, больные ноги совсем не чувствовали педалей, и он вдавливал газ почти до пола. Но рулил ловко. Каких-то полкилометра, и я почти успокоилась: бешеная ёлка на нас не выскочит. Ещё через полкилометра Иваныч немножко освоился и ехал уже не так быстро. Через несколько минут мы уже были на шоссе.
– Вон там отличный карман, вставайте, пересядем.
– Угу. – Иваныч кивнул и так вдавил педаль газа, что меня отбросило на моём заднем сиденье. Рано я похвалила его езду. Небось больными ногами педали перепутал.
– Ничего страшного. Впереди будут ещё карманы – главное, не гоните. Педали-то чувствуете?
– Угу. – Впереди показался маленький поворот. Иваныч включил поворотник…
– Да не туда же, забыли, что ли? Тут прямо!
Старик упрямо повернул, и сразу стало темно: эта часть шоссе не освещается. Скупой ближний свет освещал метра два дороги впереди, а по бокам темнотища. Сосны, степь, мусор на обочине: я знала, что они там есть, но не видела…
– Ничего-ничего, там дальше можно развернуться. Только внимательнее, пожалуйста, и не газуйте так, а то страшно.
– Угу. – Он опять добавил газу, лихо проскочив разворот. На спидометре было сто двадцать. Впереди – два метра освещённого асфальта. По краям – бездна обочины, и если улетим… Всё-таки, когда не видишь, куда летишь, это не так страшно. А старик-то не видит ни черта! Ох, молодец Ляля, кого за руль пустила!
– Так, спокойно, Валерий Иваныч. Для начала врубите дальний, а то не видно ничего. Потом постарайтесь сместить правую ногу левее. Вы устали, наверное, не чувствуете педалей…
– Замолчи!
Я аж подскочила. Это было что-то новенькое. Старик говорил зло, отрывисто… А на спидометре было уже сто пятьдесят.
– Та-ак! – Вот это уже не шутки. Мало того что едем не туда, сейчас ещё и улетим на обочину со слепым водителем, который не чувствует ног…
– Не такай. Я знаю, куда еду. – Голос изменился, совсем чужой голос. Я знаю, что старики чудят. Может, и не многим больше, чем подростки и взрослые, но тоже всегда не вовремя. Он сегодня весь день не в духе, лучше его не злить. Не надо злить того, кто ведёт машину со скоростью сто пятьдесят километров в час, да ещё не в том направлении…Хотя очень хочется. Ладно, чудит старичок, бывает, пройдёт. Надеюсь, убиться мы не успеем…
– Тем более не торопитесь, – говорю. – Тише едешь – дальше будешь. Вы мне скажете куда или это сюрприз?
– Ляля Евгеньевна, я не умственно отсталый! И не надо со мной так разговаривать!
– Простите, я просто немножко волнуюсь. Мы едем по неосвещённому шоссе с ближним светом, на огромной скорости и, похоже, с грязными фарами – видите, как темно! Давайте их протрём, а то ни черта не видно…
– Не делай из меня идиота! – Иваныч добавил что-то ругательное и чуть сбросил газ, но только затем, чтобы опять повернуть не туда.
По глазам мне долбанули фонари: эта часть шоссе освещается. Впереди, насколько хватало этого света, не было ни одной машины. А на обочине показались верхушки Ежиного леса.
Старик опять прибавил газу. Я вжалась в заднее сиденье и хвалила себя за выдержку. Ужасно хотелось орать, хватать Иваныча за руку – в общем, делать то, чего совсем делать нельзя. Спокойно! Сначала мы остановимся, (ну, если успеем), а потом будем разбираться, куда приехали и что вообще на старика нашло. Я старательно молчала, чтобы не разговаривать с ним как с умственно отсталым.
* * *
Старик сбавил ход и повернул на лесную дорожку. По спине пробежал предательский холодок. Господи, что ж я ему сделала-то?! Ежиный лес!
– Иваныч, миленький, что я вам сделала, а?
Старик молчал. Зато снизил скорость: по лесным ухабам мы еле плелись. Я потихоньку попробовала открыть дверь…
– Даже не думай, Ляля Евгеньевна!
– Угу. – Я быстро опустила стекло, открыла дверь снаружи и выкатилась в холод.
В ладонь впилось что-то острое, над самым ухом затормозила машина, я откатилась дальше. Напоролась на что-то спиной, вскочила и драпанула прочь по дорожке. Под ноги мне светили стоп-сигналы: Иваныч дал задний ход!
Не дожидаясь, пока он меня собьёт, я отпрыгнула в кусты, зацепилась штаниной, рукавом и несколько секунд билась как рыба в сети. Старик затормозил в шаге от меня. Распахнул переднюю дверь, рявкнул:
– Погоди!
…Пешком он меня не догонит, а машина в моих зарослях не проедет. До этой простой мысли я дошла в уже разорванных штанах и добавив царапин.
– Годю. Скажите, пожалуйста – какого чёрта?!
– Такого!
Старик невозмутимо выгружал свою коляску, не вставая с водительского сиденья.
– Чем по кустам валяться, помогла бы лучше! – Он говорил грубовато, но уже своим нормальным голосом.
