Мои тяжелые размышления нарушил легкий шелест атласного покрывала… оно слегка приподнялось по краю, словно что-то двигалось под ним, направляясь ко мне.
«Крыса!» – оглушила меня первая мысль, но едва я откинула от себя атласную тяжесть и открыла рот, чтобы как следует заорать, на мои едва разомкнутые губы опустились два пальца, запечатав их своим усилием и теплом… а может и чарами, потому что кричать совершенно расхотелось, хотя длинные антрацитово-черные ногти и не вызывали более приятных эмоций, чем возможная крыса, забравшаяся под покрывало.
– Тише-тише, сладкая. – Прошептал он мне в самое ушко, Сомерайт Барджузи Гроуд – триединый демон, собственной персоной. – Хочешь, чтобы нас кто-то услышал? Но тогда я не смогу передать тебе весточку от друзей, моя милая девочка.
Мои глаза буквально округлились от удивления. Друзей? Какие у меня могут быть друзья?
Я сдержанно кивнула, но пальцы он не убрал, продолжив водить ими по моему милому ротику, постепенно проявляясь в пространстве моей темной комнаты. Пришлось шлепнуть наглеца по руке.
– Ах, ты какая! Я помню… мы помним. – Сказал он и непроизвольно облизнулся своим змеиным языком. Едва заметно высунул его за пределы рта и скользнул по чувственным губам одержимого колдуна. Внешность его несколько изменилась… рога, торчавшие ранее небольшими черными загогулинами, теперь закручивались как у ишмирской винторогой антилопы и значительно подросли. Должно быть тяжело было носить на голове эдакую композицию…
– Что за весточка и кто эти друзья? – Перешла я к делу, стараясь говорить на пределе слышимого. Под дверью вполне могла дежурить охрана.
– Могущественные друзья, могущественные враги. Сладкая Лобелия умеет наживать и то и другое. – Туманно ответил мужчина, забираясь с ногами на кровать. – Я пришел рассказать тебе не о них. Мне нужно поведать тебе правду, чтобы ты сама решала, что для тебя будет лучше. Так повелел господин, но и мы считаем, что это было бы справедливо для нашей сладкой принцессы.
Опять эта принцесса… демоны верят в справедливость? Какой-такой у демона может быть господин, если последний, пытавшийся его приручить, теперь не принадлежит себе сам и живет только потому, что нужен трем не в меру похотливым существам из другого мира, для того чтобы коптить небо этого? Неужто тот самый, повелитель демонов – Архидемон?
Но теперь я прежняя, пожалуй, могла бы гордиться собой настоящей – дала себе слово не принимать слова Сомерайт Барджузи как-его-там-еще на веру. Судя по всему, у меня в этом мире друзей все же нет, одни лишь желающие чем-то поживиться за мой счет, как бы невинно или туманно они это не называли. Пора было с этим просто смириться и начать пользоваться ситуацией, не взирая на чьи-то чувства.
Я прижалась к спинке кровати, отдернув ногу, к которой потянулся было рогатый сластолюбец, и сложила руки на груди, заодно прикрыв ими свои холмики и соски, проступавшие под тонкой ночной рубашкой.
Сомерайт разочарованно вздохнул и, наклонившись чуть вперед, начал свой рассказ:
– Знает ли сладкая госпожа, что ее сестры вовсе не бежали из «Лиловой Розы»?
– Что?! – Пожалуй, я сказала это слишком громко… – Что ты только что сказал? – Вот. Так уже приемлемо.
– Так и есть, они вышли через парадные двери на следующий же день после того, как синеокая Лобелия покинула логово Ильсурского ужаса и понесла наказание за то, что даже еще не было совершено. Ваши сестры были веселы и полны надежд, я сам видел, как блестели их улыбки и глаза, а еще чувствовал золото в их кошельках, много золота… никак не меньше пятнадцати тысяч делариев!
Я сидела напротив желтоокого мужчины и смотрела на него во все глаза – что это, еще одна злая шутка судьбы или все так и было на самом деле. Дурочку Лобуэлию изощренно обвели вокруг пальца, а она и не заметила?
– А еще до того мадам Кардамон разослала гонцов куда только можно, предлагая бесценный товар по цене, которую благородные и богатые мужи сочтут нужной заплатить. Мой господин тоже получил от нее приглашение на аукцион, так мы и узнали в какой опасности находится наша сладкая девочка. – Сказал он взволнованно утроившимся голосом. Пожалуй, это было слишком жутко для темной комнаты.
Сейчас он скажет, что мадам Кардамон и есть моя мать или даже отец, Ангельд Черный, магическим путем изменивший свой пол – и я вообще перестану чему бы то ни было удивляться в жизни, хоть крысе под одеялом, хоть летающим свиньям над Мильским дворцом короля Жоржетта Второго.
– Я все время в опасности, Сомерайт. – Попыталась я его успокоить, хотя у самой теперь зуб на зуб не попадал. Но не от страха, от злости. Кипучей ярости, которую хотелось пойти и плеснуть в лицо паршивой Кардамон.
– Сомерайт Барджузи Гроуд. – Поправил меня желтоглазый, видимо, с особым трепетом относившийся к равноправию в рамках одного тела. – Вероятно, вы, госпожа моя, не совсем понимаете о какого рода опасности именно идет речь?
Я настороженно примолкла, мол, просвети, дружище, будь добр.
– Зная особую природу вашей красоты, мадам, эта совершенно беспринципная женщина, – сказал он с особенным, неожиданным жаром, – сразу же нацелилась на главного претендента на вас. Поверьте, попав к нему в лапы, вы уже не увидите более белого света. Он не отпустит вас пока вы не умрете в его душных объятиях от бессилия и предсказуемости конца своей жизни. А все остальные кандидаты на обладание вами, включая моего господина, не более чем инструменты в ее руках для набивания цены. Потому что мадам Кардамон знает, что он вас не отпустит, едва вы попадетесь ему на глаза, а значит отдаст любые сокровища, лишь бы заполучить, что желаемо.
– И кому же я могу быть так нужна? – спросила я уже предполагая ответ, но до конца все же, не веря в него.
Одержимый низко хохотнул и ловко поймал мою руку, чтобы запечатать на ее тыльной стороне свой горячий поцелуй.
– Ну, разумеется, вы уже сами обо всем догадались. Все же не в лесу дремучем родились и сказки в детстве читали.
13. И вновь мучаюсь выбором
Дракон? На меня позарился дракон? На меня?!
Нет, пожалуй, это уж и правда был какой-то смех… драконы ведь рыщут по землям в поисках «истинных» принцесс, требуя их себе в жены, наживая от них сыновей, во время родов которых жизнь незадачливых красавиц предсказуемо обрывается. Ведь драконы вечны и могут жить сотни, тысячи лет, а век человеческой женщины так непродолжителен, тело так хрупко… что далеко не каждая может выносить для своего избранника здорового потомка.
Банагор, ужас Ильсура… что это за Ильсур то, собственно, такой? Никогда не слышала… а знает ли достопочтенный господин, кто я на самом деле? А то может передумает и заберет свою ставку обратно, позаботится, так сказать, о красоте будущих потомков!
Но, не смотря на всю открывшуюся мне правду, пора было задать действительно важный вопрос – что мне со всем этим делать? Что изменится в моей жизни, если завтра по утру я налечу на мадам с криками «ах, ты ж сука напомаженная!»… ровным счетом ничего. Под моей дверью станет больше охраны, возможно, светлая и уютная мансарда сменится темным подвалом, а на ноге появятся кандалы. И кричи, прекрасная Лобелия, сколько тебе влезет. Все равно никто не поверит, даже если услышит…
