Но теперь мне внезапно стало этого мало. И все же меня в наших отношениях беспокоило не это, а то – хотела ли я Луция или мне просто нужен был мужчина.
До чего же грязно я чувствовала себя во время таких размышлений.
***
Дни становились короче, и колдун появлялся в башне в все реже. Теперь он дольше задерживался в отлучках и иногда разговаривал со мной только во время завтрака обеда или ужина, а то и вовсе запирал кабинет перед моим носом, прося не беспокоить его.
Я обижалась на него, но был ли в том какой-то прок? Этот человек ничего не должен был мне. Наоборот, это я пользовалась его милостью. В какой-то момент я и вовсе перестала появляться в его кабинете.
Так, быстро сблизившись в начале, мы отдалились друг от друга настолько, что стали жить под одной крышей, точно трубочист и фонарщик, которые не пересекаются в общих комнатах и коридорах, потому что один уходит на работу, когда другой уже спит, а второй делает все наоборот.
Белый снег, выпавший за стенами крепости Беккен больше не таял, ночи стали такими холодными, что я перестала гасить камин…
Тогда-то это наконец и произошло.
17. Лечу в небо, падая в пропасть
– Банагор знает, что ты со мной.
Ранним зимним утром Луций постучался в дверь моей спальни и заставил вылезти из-под теплого пухового одеяла. Попросил подняться к нему, чтобы позавтракать вместе, хотя этот по началу обязательный для нас дружеский ритуал давно канул в лету. Вот и теперь, мы не ели. Просто сидели у накрытого кофейного столика, я на диване, он в кресле. Колдун был напряжен и смотрел на меня пристально, не отводя своих холодных голубых глаз, словно не решался что-то сказать. Принять какое-то важное решение.
Я поняла его взгляд по-своему и решила задать вопрос в лоб.
– Но… ты же знал, что это произойдет? Луций, я не знаю, что между нами не так в последнее время, но я чувствую, что что-то изменилось. Скажи мне честно, ты жалеешь о том, что помог мне?
– Глупости. – Не задумываясь ответил он и прикрыл глаза рукой, словно боролся с сильной усталостью. – Он знает, кто увел тебя у него из-под носа, но никому не известно, что я обитаю здесь. Что до демонов, то они не нарушат молчание, даже если дракон живьем будет снимать кожу с ими одержимых.
– Тогда что не так? – На самом деле этот вопрос мне хотелось сказать не спокойно, а выкрикнуть ему в лицо, потому что именно он мучил меня все это время.
– Мы не можем больше здесь оставаться. Точнее я не могу. – Добавил колдун и мне показалось, что его голос дрогнул. – И не могу оставить тебя здесь одну. Потому что без меня эта крепость больше не будет надежной защитой для тебя.
– Я не понимаю. Почему? – Опешила я.
Седоволосый не торопился с ответом. Все его движения, резкие хаотичные, говорили о крайнем нервном напряжении и мысленной борьбе, что шла внутри его сознания. Луций вертел перстень на пальце, бегал взглядом по комнате, словно ища поддержку или предлог. Чего он боялся? О чем не хотел говорить?
– Я отправляюсь в Чернолесье, в Амадаэн-сур – сердце леса. Это может быть опасно, но взять тебя с собой – все что я могу тебе предложить.
Я замерла. Внутри меня все похолодело.
– Зачем? Я хотела сказать… разве Чернолесье не на востоке Эвенора? Ведь… дракон…
– Да, это совсем рядом с его логовом. – Закончил за меня мужчина и заговорил быстро и ровно. – Но он не будет ждать, что мы появимся там. Это было бы по меньшей мере глупо нам так приближаться к нему.
– Да, глупо… но почему…
Луций не дал договорить:
– Так ты отправишься со мной или нет? Ты можешь остаться здесь, но у нас не будет связи с тобой… долго. Я оставлю нескольких приглядывать, но боюсь, они не составят хорошую компанию.
«Будто ты сам в последнее время был хорошей компанией» – зло продумала я, а в слух сказала:
– Ты не хочешь мне что-либо объяснять, так? Ну, хорошо. Ты мог бы попросить Сомерайта побыть со мной? Я очень давно его не видела и, пожалуй, он единственный из всех твоих одержимых не пугает меня до потери пульса.
Луций дернулся, когда я упомянула имя его слуги, доставившего меня сюда, и долго молчал, то ли взвешивая слова, то ли пытаясь что-то прочесть в моем лице, позе, взгляде которым я старалась буравить его так же холодно. Между нами словно выросла непреодолимая стена. Я чувствовала, как он закрывается от меня, но почему? Из-за чего наша дружба так скоро сошла на нет? Правильно говорил триединый, попробуй разбери что там, в голове у этого колдуна! Какие мотивы им движут, демон его побери?!
– Сомерайта Барджузи Гроуда больше нет. Он был первым до кого добрался Банагор, когда начал поиски.
Его слова, словно ударили меня по лицу. Как это нет? Я бы не стала утверждать, что испытывала к желтоглазому особо трепетные чувства, но нет – в смысле нет?
– Что… – Промолвила я почти беззвучно. Все внутри меня онемело. Несмотря ни на что мне было жалко его… а мысль о том, что он погиб из-за меня, просто разрывала сердце.
– Его агенты ищут тебя всюду. За твою поимку назначено солидное вознаграждение в сто пятьдесят тысяч делариев и сто за сведения, которые приведут к тебе. Люди Банагора успели побывать и в Базеноре, но там они искали не тебя, а меня. Генрих с ними не церемонился, думаю, они поняли, что так просто меня не найти. Я тоже нынче популярная и широко известная персона, но за меня не объявить вознаграждения – никто попросту не станет связываться с колдовским орденом и его магистром. Поэтому дракон повсюду шлет своих шпионов, розамундские земли так и вовсе кишат этими пришельцами.
– Ты говоришь так, словно не был к этому готов. – С горечью отметила я. Так вот оно что – Луций просто испугался того, какую ответственность взвалил на себя, взявшись помогать девушке в беде?
– Отнюдь. Все именно так, как я и предполагал. Вот только я не думал, что мне придется… – Он замолчал, так и не договорив. Дурацкая привычка обрывать предложения! И что же мне должно остаться? Переспросить, о чем он, и вновь не получить никакого ответа? – Ты отправишься со мной или останешься тут, Лобелия?
Я смерила его уничтожающим взглядом. Будто он вообще оставил мне выбор… да он никогда не оставлял мне его! Может в том и был его коварный план, заманить меня в ловушку, создав иллюзию выбора? Ни при каких условиях нельзя забывать, что он черный барон. О них не рассказывали добрых историй. Я встала и начала нервно мерить шагами комнату.
– Вижу, что у меня нет вариантов. – Наконец ответила я. Если мне приходится ждать его ответов, то пусть и он ждет. – Но я хочу знать, что происходит, потому что я чувствую себя овцой, которую ты ведешь на заклание! – Вот теперь я уже выкрикнула ему это в лицо.
Вдруг, что-то произошло с ним, словно маска непоколебимости спала с лица колдуна – мужчина порывисто, резко поднялся с кресла и через какой-то миг преодолев расстояние, уже впился своими губами в мои! Его руки притянули меня к себе, скользнули по спине к шее, к бедрам. Он целовал жадно, настойчиво… как человек пересекший пустыню, вожделел бы каждый глоток воды, так и он скользил по моим губам, словно только они были способны утолить жажду.
