Наконец, все приготовления были окончены. И наступил день свадьбы. Венчали нас с Ирен все в том же соборе Ле-Мана. А что? Здесь это самый крутой храм в округе. Статусный, между прочим. Венчаться в нем круто. Там только дворян и очень богатых горожан сочетают узами брака. Простым людям приходится венчаться в более скромных церквях. Их тут в городе и его окрестностях хватает. Хорошо, что другом жениха на моей свадьбе был Жан д’Аркур. Поэтому нас обслуживали по полному разряду и цены особо не ломили. А то ведь церковники даже в пятнадцатом веке уже приноровились обдирать народ, беря с него плату за разные церковные обряды. Вот и с нас они за свадебное венчание слупили аж двенадцать ливров. И это еще мало. Нам скидку, типа, сделали. А так бы все двадцать ливров содрали и не поморщились. У, слуги божьи! Они мне уже перестали нравиться. Собаки переодетые! Серые! Теперь я понимаю протестантов. Это тоже вроде бы христиане, но как раз протестующие вот против таких больших поборов со стороны церкви. Они тут в Европе, правда, значительно позже появятся. Откажутся подчиняться католической церкви и создадут свою, протестантскую. А все из-за жадности католических священников, которые совсем берега попутали и драли три шкуры с людей за любой обряд, даже самый простенький. Вот люди и возмутились. Теперь-то я их прекрасно понял. Ведь двенадцать золотых ливров – это огромные деньги по местным меркам. А эти су… э-э… святые люди нам такой ценник выставили за свои услуги и не поморщились.
А епископ Рене еще и прозрачные намеки делал на пожертвование в пользу церкви. Хрен ему, а не пожертвование! Мне деньги самому пригодятся. Мне надо своих людей кормить. У меня теперь есть жена и брат-проглот по имени Мишка. В общем, обойдутся святоши без моих денег.
Глава 18
Об опасной прогулке
Второй день после нашей с Ирен свадьбы начинался довольно обычно. Мы с ней уже пришли в себя после алкогольного угара и сексуального марафона, что начался в нашу первую брачную ночь. И сейчас хотели просто прогуляться по городу и где-нибудь культурно отдохнуть. Нет, напиваться, как накануне, мы не будем. Посидим теперь с уже моей законной супругой в самой дорогой таверне города Ле-Ман, поболтаем о пустяках и вкусим легкий завтрак. Потом Ирен планировала заскочить к подружкам и пообщаться с ними о своем, о женском. Я тоже в это время потусуюсь со знакомыми аристократами. Таковы были наши планы на это утро. Ну, а что там будет дальше? Мы по ходу дела решим.
Ехать решили при полном параде. Вы же знаете женщин? Не могут они собираться быстро. Это нам мужикам надо только одеться и обуться, и мы готовы к приключениям. А у женщин все не так. В общем, я ждал полтора часа, пока Ирка накрасится и принарядится. М-да! К такому надо относиться философски. Тут уже ничего не поделать. Женщины есть женщины. Кстати, это моя жена еще быстро справилась. На такое священнодействие у многих женщин и по три часа уходит. Наконец, мы двинулись в путь. К самой помпезной и дорогой таверне Ле-Мана, которая называлась «Королевская милость». Я там уже раньше бывал, и мне понравилось то, что я там увидел. Довольно дорогой интерьер. Чистая посуда и никакой антисанитарии я там не заметил. Весь персонал таверны чистый и опрятный, и довольно расторопный. Публика туда тоже ходит очень приличная. Дворяне, купцы и богатые горожане. Всяких подозрительных нищебродов и бандитских рож вы там не увидите. Вышибалы на входе их просто не впустят внутрь. Это заведение для богатых и уважаемых людей. Сервис там на высоте. Правда, и цены были не маленькими.
Но это и понятно. Хочешь подешевле – иди в таверны для бедноты. Но там уже не обижайся, если выловишь из своей тарелки таракана или муху. Или нарвешься на пьяных личностей бомжеватого вида. Понятное дело, что я свою молодую супругу в такое подозрительное место не потащу. Поэтому мы с ней сейчас едем верхом в сторону «Королевской милости». Почему верхом? А как же еще? Для французских дворян ходить пешком даже по городу – это моветон. Не принято здесь так. Нет, если надо пройти куда-нибудь близко, метров на пятьдесят от дома, то да. Тогда можно и пешком. Люди поймут. А вот уже дальше – ни-ни! Это же урон чести получится. Когда дворянин будет пилить пешком через весь город. Его свои же братья-дворяне засмеют. А такие издевки и насмешки могут потом и до дуэли дело довести. Дворянские понты – это нечто! Ты можешь быть беден и голоден, но обязан держать фасон. Обязан выглядеть на все сто и вести себя как дворянин. И это относится ко всем аристократам. Нельзя терять лицо и позориться при людях. Тут с этим строго.
Вот и приходится нам теперь с Ирен двигаться по городским улицам верхом на лошадях. Я хотел заказать для своей молодой жены повозку ради такого случая. Все-таки женщинам не обязательно ездить на лошади. Но она меня удивила, заявив, что поедет верхом. И вот едет на изящной, вороной кобыле породы курсье. Это я ей подарил данную лошадку. И едет не просто так, а в специальном женском седле. Это когда женщина сидит на лошади боком, свесив обе ноги на одну сторону. Понятное дело, что в такой позе на лошади особо резво не поскачешь. Но шагом или легкой трусцой ехать можно. А большего нам и не надо. Мы же не на скачках, а на прогулке. Выгуливаем друг друга. Едем по центру улицы и беседуем о всяких пустяках. Эх, давненько мне вот так хорошо не было. Просто так ехать рядом с красивой женщиной и говорить ни о чем. Ради таких моментов стоит жить.
Город я уже неплохо знаю. Вот мы миновали городской рынок и свернули на улицу, ведущую к центру города. Дом Ирен де Поншато находится не в центре, а ближе к северной окраине города. Не самый престижный район, конечно. Но мы уже решили, что купим дом побольше и побогаче где-нибудь в центре Ле-Мана. Денег у меня для этого теперь хватит. Улица петляет среди домов. Кстати, Ле-Ман, вопреки распространенным в будущем клише о повальной грязи и антисанитарии средневековых городов, показался мне довольно чистым и опрятным населенным пунктом. Это очень крупный город по средневековым меркам. В нем проживает около пятнадцати тысяч жителей. Эту цифру, между прочим, я узнал от мэра Ле-Мана, которого звали Жак Вотэр. Он же тут глава городской власти. Ему виднее. Так вот! Он-то мне и поведал, что в городе до сих пор функционирует канализация, построенная еще при древних римлянах. Это когда я задал ему вопрос о чистоте городских улиц.
Так, что-то меня не туда потянуло. Не о том я задумался. Вот еще один крутой поворот. Это здесь сделано специально. В целях обороны. Чтобы затруднить боевые действия врагам, ворвавшимся в город. Это чтобы вражеская конница не могла разогнаться на извилистых улицах. Да и обороняться так гораздо проще, прячась от стрел и арбалетных болтов за углом дома. В общем, такие кривые улочки во французских городах делают специально. Да, на лошади тут, действительно, особо не разгонишься. Поэтому мы едем шагом. Впрочем, мы с Ирен никуда не торопимся. Столик нами заказан. И в «Королевской милости» нас уже ждут. Кстати, я же уже не шевалье Андрэ Каменеф. Теперь я официально Андрэ Каменеф, барон де Поншато. По всем французским законам я теперь получил настоящий баронский титул. Тут же женщина не имеет права наследовать титул. Вот Ирен хоть и носила титул баронессы де Поншато, но настоящим бароном мог стать только ее законный супруг. То есть я. Я-то о таком весомом довеске к моей Ирке не знал, когда предлагал ей выйти за меня замуж. Это потом уже Жан д’Аркур меня просветил, когда стал поздравлять с баронским титулом. Правда, все мои земли и замок сейчас захвачены врагами. И я такой же безземельный аристократ, как и д’Аркур. Но и это же можно рассматривать как плюс. У меня из-за утери владений в данный момент нет сюзерена. Раньше-то барон де Поншато был вассалом французского короля. Но с потерей земель его вассальная клятва потеряла силу. Ведь она дается феодалом в обмен на землю. Вассал служит своему сюзерену, получив от него земельные владения за свою службу. В общем, в данный момент я свободен как птица в полете. А баронский титул – это только звучная приставка к моему имени. Не более того.
