– Ничего сложного, Тони. Пожертвовать немного своей крови, причем и я, и Вальд дадим слово, что не оставим ее себе и не используем ни в каких целях, кроме указанной. – Судя по лицу Освальдо, он бы не возражал, но Эрнесто неплохо знал эту кухню. – И постоять на одном из лучей треугольника во время ритуала.
Тони задумчиво кивнула.
С этим вариантом она была согласна. Почему нет? Постоять она может. А потом еще уточнит у Риалона, что можно сделать, чтобы ее силу не почуяли…
– Когда?
– Сегодня вечером.
– Хорошо, – просто улыбнулась девушка. – Я сделаю.
– Я приеду за вами… сюда? – уточнил Вальд.
– Будьте так любезны, – не нашла повода отказать Тони. Она и так перед беднягой виновата, все же Сеньор Маркус – ее кот!
– Замечательно, – кивнул Эрнесто. – Позвольте откланяться?
– Да, таны. Будьте так любезны, – объединила обоих некромантов девушка. – Я так устала…
Освальдо оставалось только повиноваться. Но на улице он злобно посмотрел на Эрнесто.
– Мостишь дорожку, Эрни?
– В отличие от тебя, Вальд, я понимаю, что мне рассчитывать не на что. И жену убивать не буду, – отрезал Риалон.
Попал он не в бровь, а в глаз. Освальдо злобно зашипел, уселся в мобиль и дверцей хлопнул. И только дома обнаружил, что проклятый кот не только ботинок продрал! Он еще и несколько царапин нанес, сволочь хвостатая!
А кошачьи царапки противные. И заживают долго…
Нет. С фауной некроманту определенно не повезло.
* * *
Сеньор Пенья уселся за стол.
На темно-коричневой коже мягко сияла отчищенной бронзой чернильница. Подмигивало пресс-папье… вчера же все отнесли к мастеру… потомку того мастера, который работал для самого Тадео Фабрисио Сантоса. Потомок осмотрел принесенные предметы, нашел несколько клейм и подтвердил аутентичность. Еще и высказался, мол, дед вспоминал. И что делал, и как…
Потом очень грустил, что его изделия пропали, доказать-то никак нельзя было, а он делал. Гордился…
Антония Даэлис Лассара его не обманула. Это действительно была та самая чернильница…
Хосе Мануэль не был сентиментален. Не с его профессией, не в его возрасте.
И в то же время, как и у любого человека, было у него нечто светлое, глубоко, в самом дальнем углу его души. Самом-самом…
Воспоминания о том, как работал в библиотеке его отец. Как читал малышу Хосе по вечерам книги. А поскольку детских книг почтенный Аугусто Хосе Пенья не признавал, то читал книги… легкие. Не научные, просто развлекательные. Которые покупал для матери. Вот уж она романы обожала… только в борделе романов не было. И романтики тоже.
Грязь, боль, страх и смерть.
Когда мама ушла, у Хосе осталась только память. В том числе и роман Сантоса. Одной из последних прочитанных мамой книг в спокойной и мирной жизни мальчика Хосе.
Такая память…
И сейчас это было важно для Хосе. Почему?
Да кто ж знает…
Рука макнула перо в чернильницу. Аккуратно стряхнула о край черную каплю…
И вдруг, независимо от хозяина, вывела на листе: «Каролина подошла к окну. Черные ветви растущего рядом дерева тоскливо и голодно вздымались к небу, словно в безмолвной молитве…»
Хосе Пенья очнулся далеко не сразу.
Может, спустя полчаса?
Может, час?
Он не помнил. Но когда посмотрел в окно, там уже темнело. А на столе громоздилась стопка ровно сложенных исписанных мелким, почти бисерным почерком, листов.
А самое забавное…
Он помнил, как он писал.
Он помнил, о чем… о ком писал.
Но не понимал, почему решил это написать! Нет, не понимал!
Магия?
Такой магии не бывает, это чушь! Можно убить человека, можно подчинить своей воле, но нельзя заставить творить по приказу! Нельзя!
А он помнил каждое из написанных слов. И понимал, что лучше написать не сможет. Слова переливались гранями бриллианта, сияли собственным светом, играли, как горсть драгоценных камней в ладони…
Почему он решился писать?
Он ведь хотел не этого…
Нет, не понять.
Надо завтра сходить к некромантке. Может, она что-то подскажет?
А пока…
В дверь постучали.
– Дорогой, ужин давно остыл.
Супруга смотрела с укоризной. Хосе поднялся из-за стола, разводя руками.
– Прости, дорогая. Не смог остановиться.
– Твои мемуары, милый?
Каролина была в курсе увлечения супруга. Не одобряла, но…
– Не вполне. Ты ведь у нас любишь романы?
– Да, – чуточку настороженно отозвалась супруга, которой время от времени доставалось за склонность к недостойному чтиву. Что поделать, Хосе с детства усвоил, что это не литература. Вот и позволял себе подшучивать над женой, как некогда его отец. Не слишком обидно, но все же!
Когда это дамы благосклонно принимали критику своих увлечений?
– Попробуй, почитай.
Хосе подвинул стопку листов к супруге и отправился ужинать.
Он не гордый, может и на кухне поесть. Что регулярно и делает. И ему спокойно, и повару не слишком трудно, потом пару тарелок прислуга ополоснет.
Когда Хосе вернулся в кабинет, супруга сидела с ногами в кресле. И смотрела на него… недовольно?! Но почему?!
– Хосе, это ты?! Ты написал?! Сейчас?!
– Ну… да.
– А почему так мало?! Где продолжение?!
Мужчина форменным образом открыл рот. Потом закрыл его. И поцеловал супруге руку.
– Обязательно напишу, родная.
– И героиню зовут так же, как меня… ты ведь это специально? Правда?
– Мне так хотелось поблагодарить тебя за годы, которые ты провела рядом со мной, любимая… – дурак он, что ли, не воспользоваться таким случаем?
На глазах супруги появились слезы.
– Хосе… о, Хосе!
Каролина кинулась ему на шею, и мужчине только и осталось, что обнимать жену. И надеяться, что наваждение продолжится… хотя уже сейчас ему опять хочется сесть за стол. И писать, писать…
– Ты у меня самый-самый! Чудесный и замечательный! Я тебя так люблю!!!
– И я тебя. Ты дашь мне еще поработать?
Сложно было не заметить жадный взгляд, который женщина кинула на листки бумаги.
– Да! А… ты будешь это копировать?
– Отдам для перепечатки. Завтра…
