Точно не Риалон. Не соврал.
– А это, простите, не ваше дело.
– Мое, Тони. Вы теперь мое дело, – Освальдо властно притянул девушку к себе за локти. Тони дернулась, но куда там! Карраско был намного сильнее, да и массивнее.
В романах у нее сейчас закружилась бы голова от поцелуя. А потом Тони влюбилась бы в Освальдо, он перевоспитался, и жили они долго и счастливо.
В романах всегда так бывает…
В жизни же…
В жизни есть коты и призраки.
Напуганный Шальвеном, с воплем метнулся со шкафа Сеньор Мендоса. Освальдо дернулся – и наткнулся на табуретку, на которую и сел. Когда тебя неожиданно подбивают сзади под колено, поневоле сядешь.
– Ох…
С размаху…
Тони вырвалась из цепких рук Карраско и метнулась к камину. Кочерга – отличное средство! Главное, с ее помощью столько всего можно доходчиво объяснить!
– Еще раз… – злобно прошипела девушка. – Еще раз посмеете – ни один некромант не поднимет!
Освальдо хмыкнул.
Уверенность начинала возвращаться к мужчине.
– Какой темперамент! Восхитительно!
Тони вдохнула. Потом медленно выдохнула.
– Тан Карраско, покиньте мой магазин. Вам здесь не рады.
– А если я покупатель?
– У нас учет!
– Тони, к чему это упрямство? Ты взрослая девочка, и все понимаешь. Я готов предложить тебе многое. Имя, титул, статус, деньги…
– Смерть? Когда я вам надоем?
– Ты же Лассара, – Освальдо сказал это так, словно беседовал с идиоткой.
– А еще, – пошла Тони ва-банк, – я ученица ведьмы. И обещаю, что следующее ваше… хамство будет наказано. Ведьмы многое знают и умеют…
– Возможно. Но умеешь ли ты?
– Проверьте, тан Карраско. Проверьте на себе, – Тони улыбалась. Недобро и холодно. Кочерга в ее руке не дрожала, несмотря на вес.
Она не лгала. Некромант это отлично чувствовал.
Хотите импотенцию?
Хотите заикание и энурез?
Хотите понос и постоянный насморк? Чихнул и – готов?
Чесотку и облысение, блох со всей округи и дрожащие руки… Тони могла сделать все то же, что и Долорес. Разве что получилось бы чуточку похуже, сила-то другая. А ведьма умела многое. Очень многое…
Сглаз, порча…
Даже смертные проклятия она могла сделать. Просто не хотела – к чему?
Могла их сделать и Тони. Карраско это понял и тихонько вздохнул про себя.
Поторопился.
Поторопился, как дурак.
Вот что ему стоило подождать немножко? Как Эрнесто…
– Простите, Тони, я сейчас уйду.
– Скатертью дорожка. – Кочерга оставалась в руке девушки. Освальдо извинился еще раз и вышел.
Тони медленно выдохнула и прислонилась к стене.
Пронесло…
* * *
Валерия смотрела на Деметриса.
Четки лежали в кармане.
Лежали, согревали пальцы неожиданным теплом старой намоленной вещи. Или – ожидаемым?
Странная ритана, в лавке…
Странная покупка.
Валерия думала подарить жениху что-то другое, к примеру, часы или печатку. Но заговорила о нем, и неожиданно оказалась с бусинами в руках.
А коснувшись – не смогла расстаться.
Недешевая покупка.
Покупка, ради которой она долго выкраивала средства из семейного бюджета. Не то чтобы ее семья была бедна, но и не настолько богата. А подарить хотелось нечто… достойное.
Деметриос ведь достоин, правда?
Кто, если не он?
А сейчас и что-то дорогое не купила, и денег теперь не хватит, и четки…
Четки отдавать было откровенно жаль.
Этой ночью она положит их под подушку. Но это потом, потом. А пока – Деметриос…
– Когда мы поженимся, конечно, мы будем жить у тебя. – Слова капают, словно капли ледяной воды в пещерах. Медленно, тяжело. Дем говорил серьезно, взвешенно, размеренно… раньше ей это нравилось! Мужчина!
Защитник, опора… где вы видели пляшущую колонну?
Или смеющуюся стену?
Раньше это вызывало умиление. Сейчас – раздражение.
Тебе еще двадцати пяти нет! Почему не улыбнуться? Не пошутить? Не сгрызть мороженое? Даже обкапав костюм! Что в этом такого страшного?
Показалось на миг, что Валерию плитой придавило. Тяжелой, монолитной.
Неприятно царапнуло предложение жить у нее. Да, родители давно купили ей домик, понимали, что рано или поздно дочка выйдет замуж, а будет ли у мужа свое жилье? И какое?
Пока домик сдавался. А если бы у мужа был свой хороший дом, то жилье Валерии пошло бы ее детям.
У Деметриоса своего дома не было, он вообще приехал в столицу на заработки, а в храме увидел Валерию. Та по выходным пела в храмовом хоре. Деметриос подождал окончания службы, подошел и сказал, что она поет, как ангел.
Это было так…
Тогда все казалось романтичным. А сейчас…
Сейчас почему-то раздражало.
И наигранными кажутся слова, и пошлыми уверения в любви, а когда Деметриос говорит о Творце, его вообще хочется треснуть.
Но почему?!
– Моя жена не должна работать! Я в состоянии обеспечить семью, а жена должна сидеть дома, ждать меня с работы и встречать улыбкой.
И полностью зависеть от твоей порядочности.
Валерия ужаснулась своим мыслям, но забыть-то их уже не получалось! Никак!
Наверное, у каждого бывает такое… мысли же! Вот смотрит женщина на красивого мужчину – и мысленно мечтает оказаться с ним в постели. Она верна мужу, она никогда себе ничего не позволит, но помечтать-то можно?
Или смотрит счетовод на чужие деньги… Он никогда и монетки хозяйской не взял. Но как не помечтать? Что вот он… и получит все эти деньги, и как ринется в казино с продажными девками!
А на деле он свою семью обожает… ему тех девок хоть строй поставь – не чихнет.
Мысли и желания бывают всякие. Но человек не обязан воплощать их в жизнь, давать им волю, совершать подлости… подумать? Подумать – можно. Это жизнь.
Валерия раньше думала о Деме только хорошее, а сейчас полезли в голову и другие мысли.
Так ли он ее любит? Или она просто удобна?
Пусть не красавица, но религиозная, послушная, с жильем в столице… чего еще надо? А когда она попадет от него в полную зависимость…
Почему она такое думает?!
