Как она может?!
А все просто.
Когда он говорил о Творце, в его голосе звучали фальшь и скука. И Валерия это слышала. Отлично слышала. Не нужен ему никакой Творец, и Храм не нужен, и к отцу Сильво ему идти за благословением не хочется, и… ему скучно.
Здесь и сейчас ему скучно. Он играет, но плохо, неискренне… почему она раньше этого не видела? Почему верила?
Валерия почувствовала, что задыхается. Попрощалась с женихом и быстрым шагом направилась в храм. Она не знала, что Деметриос проследил за ней до дверей храма, увидел, как она вошла внутрь, как опустилась на колени – и ушел. Это нормально, когда бабы перед свадьбой нервничают. Вот, если б она к подруге побежала, или того хуже, к какому мужику… это плохо. А в храм пусть ходит. Там все одно правильные вещи скажут. Что мужа почитать нужно.
И радоваться, что он тебя, дуру, замуж взять решил!
Радоваться!
А то когда еще другой найдется? Тьфу, кислятина храмовная… зато послушная.
Не подозревая ни о чем, Валерия опустилась на колени перед аналоем. Сунула руку в карман, перебрала бусины четок. Попробовала произнести слова молитвы, но потом…
Потом махнула на все рукой.
И в своды храма взлетел высокий чистый голос.
– Ave, Maria…
Здесь и сейчас все было правильно. Там и потом?
Будет видно…
* * *
– Отбились? Вот козел!
Шальвен не выбирал выражений. И Тони не одергивала призрака. Рейнальдо просто бесила вся эта ситуация… реши Освальдо взять девушку силой, он даже помочь ничем не смог бы! Некромант же! Они призраков на завтрак едят! Пучками и пачками!
Рисковать посмертием не хотелось, но и допустить подлость?
Да Шальвен себя мужчиной считать перестал бы! Правда, сейчас выбирать не пришлось, и мяса Сеньору Мендоса Тони положила в мисочку от души. Заслужил, пушистый спаситель!
Но в следующий раз ведь может и не повезти? И что тогда?
Поступить, как в романах, выйти замуж за насильника и мстить ему всю оставшуюся жизнь? А потом убеждать себя, что это счастье? В это не верили ни Тони, ни Рейнальдо…
– Что делать будем? – мрачно спросила Тони.
– Знать бы… не оставаться с ним наедине?
– Это тоже… и с Эрнесто поговорю. Хочу знать, на что он рассчитывает! Рита не может прятаться вечно, значит, у него есть план. Какой?
– Если он расскажет.
– Если… – Тони вспомнила кое-что еще. – Ты мне тоже обещал рассказ. Еще не время?
– Почему же… почти все ниточки сложены, могу и рассказать. Заодно успокоишься.
Тони кивнула.
Уселась в кресло, потянула к себе поближе кочергу – так спокойнее как-то. И на душе приятнее.
– Слушаю?
Рейнальдо пожал плечами.
– Эта история начинается лет двести назад. Возможно, ты слышала фамилию Кристобаль?
– Слышала.
И сложно бы не знать фамилию одного из министров. Уж на что Тони политикой не интересовалась, но тан Адан любил порассуждать вечером. Волей-неволей приходилось слушать. И сеньор Хуан тоже любил анализировать газетные статьи.
Правда, у Хуана Амона Мартеля как-то интереснее получалось… тан Адан критиковал, сеньор Хуан не критиковал, но следы казнокрадства отслеживал четко. И вранье – тоже.
– А как зовут министра юстиции? Ты в курсе?
Тони была в курсе.
– Да. Джастин Эсперо Кристобаль. Джастин?!
– Абсолютно верно, Тони. Еще в мое время было известно, что фамилия Кристобаль произошла как раз от слов Cristal bianco. Белый кристалл
[5]. Просто потом вот так оно преобразовалось, более удачно для нашего уха.
– Погоди… белый кристалл?
– Именно. Вот аметистовых колец – хоть лопатой черпай. А такое – одно.
– Откуда оно взялось? Ты не знаешь? – поинтересовалась Тони.
– По преданию, первый из Кристобалей был на том берегу, когда началось. – Рейнальдо весьма многозначительно выделил слова голосом. – Сумел спастись, а на память прихватил лишь этот камень. Приказал оправить в красное золото и носил как память о чужой земле и пролитой на ней крови.
– Хм?
– Вранье, конечно. Зато как звучит!
– Такую легенду разрушил, вредина, – обиделась девушка.
Рейнальдо пожал плечами.
– Истина проста. Это камень артефакт. Он определяет яды в любом вине. Из белого становится красным. Вот и все.
– Подожди! Но когда он травил Гвин…
– Камень не был красным?
– Да…
– Так ведь не его травили, а ОН травил. Чувствуешь разницу? Камень меняет цвет и нагревается, когда хозяин подносит бокал ко рту. А там он… и бокал он брал другой рукой, верно?
– Да. Я еще подумала, зачем надевать два кольца рядом, они оба крупные, массивные, неудобно же! Оправы будут цепляться! А оказывается…
– Да.
– Итак, это министр юстиции. Замечательно. А Гвин?
– А вот тут начинается вторая часть истории. Ты в курсе, на ком он женат?
– Нет. А надо?
– На герцогине д'Эррера.
Про этот род Тони слышала. Богаты, знатны, спесивы… богаты настолько, что даже страшно становится. Не миллионы – миллиарды…
– И что с того?
– Король лично посватал своего друга. Джастин дружил и дружит с его величеством, они вместе росли, конечно, король нашел приятелю хорошую партию…
– И что?
– Незадолго до свадьбы Джастина умерла сестра короля. Гвинневер Элизабет.
Тони даже головой затрясла.
– Подожди! Он закрутил с принцессой? Но… почему было не жениться? Она же красотка… была! И принцесса…
– Потому что красоткой она была реально, а вот принцессой весьма условно. Ее мать – обычная служанка, которая привлекла внимание предыдущего монарха. При родах женщина скончалась, король проявил благородство, забрал новорожденную и воспитывал девочку со своими детьми. Даже любил, говорят, как родную.
– Его жена это одобрила?
– Она умерла. Примерно через три-четыре года после того.
– То есть отношение к девочке испортить не успела?
Рейнальдо качнул головой.
– Правильно. Гвинневер не была ровней детям короля, но относились к ней весьма неплохо. Слуги – потому что она была практически одной из них, аристократы потому, что король любил свою дочь.
