Надо ли говорить, как я рад был снова увидеть и обнять жену с сыном! А как Варя была мне рада, что она и доказала мне ночью, так что уснул я только в середине ночи, уставший, но очень довольный.
Вот только идиллия счастливой семейной жизни продлилась недолго. Уже через неделю меня снова дернули в Москву, причем звонил лично Павлов и велел прибыть в парадке. Похоже, намечается выдача слонов и награждение непричастных с наказанием невиновных, а как еще иначе можно объяснить требование прибыть в парадной форме. Раньше вполне хватало и гражданской одежды, правда потом Павлов настоял, чтобы я приезжал в управление в военной форме. Пришлось подчиниться, но чем бы дитя ни тешилось…
Пришлось ехать, хотя я бы лучше укатил куда на природу с женой и сыном минимум на неделю. Рыбалка, прогулки по летнему лесу, возможно и по грибы сходили бы, если волна началась. Но пришлось вместо этого ехать в Москву, в управление.
По прибытии, как только я зашел в здание ГАБТУ, дежурный тут же куда-то позвонил, и прибежавший майор-кадровик споро воткнул мне в петлицы вместо моих трех квадратов одну шпалу и отправил меня фотографироваться на новое удостоверение. Интересно, это что такое у них сдохло, что они так зашебуршились.
А мне вспомнился рассказ приятеля, еще с той, прошлой жизни. Он в коммуналке жил, дом старый, давно уже пора на капремонт ставить, а жэк все тянул и тянул. И вдруг срочное расселение, друг даже вместо двухкомнатной квартиры получил трехкомнатную. То тянули, занимаясь отписками, а то вдруг хватай мешки, вокзал отходит, срочно нужно всех расселить. Вот и тут, считай, тот же случай.
Наконец мои мытарства по разным кабинетам закончились, майор-кадровик усвистал дальше по своим делам, а я отправился к Павлову, согласно его распоряжению.
Вот его кабинет, вхожу…
– Ну, поздравляю тебя, Олег, с новым званием, – начал Павлов, как только я зашел в его кабинет.
– Добрый день, Дмитрий Григорьевич. Что за спешка такая, как будто надо с корабля прямо на бал идти?
– Считай, угадал. Тебя, Олег, сегодня вызвал к себе товарищ Сталин. Новое звание тебе присвоили по совокупности испытания всей новой бронетехники, я вчера сам приказ подписал. Вот и спешка оттого, чтобы ты, так сказать, при полном параде к нему на прием пришел.
Час от часу не легче. Что Кобе от меня еще надо? Я ведь, считай, уже все ему рассказал, а теперь лучше держаться от всего этого подальше. Можно сказать, что мавр свое дело сделал и может уходить, вернее не появляться снова. Информацию к размышлению я Сталину дал, вероятный ход событий описал под видом моего аналитического прогноза.
Тут ведь еще надо учитывать, что под воздействием моего вмешательства в ход исторических событий вполне возможно изменение истории и сдвиги дат, или вообще отмена некоторых событий. То, что могло произойти, может кардинально поменяться, и все мое послезнание частично обесценится, и новая реальность уже не будет полностью повторять события из моей прошлой жизни.
А ведь еще один момент есть: если усиленно твердить о вероятном развитии событий, то можно добиться обратной реакции Сталина, и он не поверит. А так сказал и в сторону ушел. Вроде как не настаиваю, на него не давлю, просто предупредил, и все. Хотя стоп, ведь скоро подпишут пакт Молотова – Риббентропа, и наверняка немцы уже вентилируют вопрос о невмешательстве СССР в их войну с Польшей. Я ведь об этом говорил Сталину, вот, видно, и сработал мой прогноз событий. Да, придется сейчас побалансировать на лезвии бритвы, тщательно обдумывая все свои ответы.
Особо долго мне размышлять на эту тему не пришлось, так как Павлов, позвав меня с собой, поехал в Кремль к Сталину. Интересно, если Сталин, судя по всему, хочет еще раз меня расспросить, то зачем ему Павлов? Похоже, с моей подачи Павлов входит в его ближний круг доверенных лиц, это если уже не вошел. Вот сейчас и посмотрим. Этот разговор не при каждом можно вести, а только при проверенных и приближенных людях.
Как я и предполагал, в кабинет к Сталину меня пригласили вместе с Павловым.
– Добрый день, товарищ Новиков, рад снова вас видеть, – раздался глуховатый голос вождя. Он сам не сидел за столом, а стоял у окна, и трубки в его руках не было.
– Добрый день, товарищ Сталин, я тоже рад вас видеть.
– Товарищ Новиков, вы помните наш прошлый разговор?
– Да, товарищ Сталин, помню.
– Вы по-прежнему уверены в своих выводах о предстоящих событиях?
– Да, товарищ Сталин, по-прежнему.
– Это хорошо, товарищ Новиков. Сейчас я вам сообщу кое-какие сведения. Надеюсь, вы понимаете, что это совершенно секретно?
– Разумеется, товарищ Сталин.
– Скоро, а вернее 23 августа, будет подписан договор о ненападении между СССР и Германией. Что вы можете сказать об этом?
– А?.. – Я взглядом указал на Павлова.
– Можете спокойно говорить, товарищ Новиков.
– Я по-прежнему уверен, что нападение Германии на Польшу состоится или в конце августа или в начале сентября, причем именно этого года. Получив гарантию СССР о ненападении и невмешательстве, Гитлер развязал себе руки. Причем, по моему мнению, если мы попробуем заступиться за Польшу, то будет только еще хуже.
– Почему вы так думаете, товарищ Новиков?
– Гитлеру необходима общая граница с нами, захват Польши как раз ее и дает. Но если мы покажем, что в случае нападения Гитлера на Польшу мы ей поможем, то это может подвигнуть Гитлера на заключение союза уже с Польшей и снова против нас. Надо ли говорить, что паны с огромным удовольствием на него пойдут, а это еще хуже для нас, так как в этом случае к армии Германии прибавится еще и польская армия, которая в противном случае будет разгромлена Гитлером.
Сталин, услышав это, мысленно кивнул, так как сказанное Новиковым полностью совпало с его собственными выводами по этому вопросу и подтверждало его правоту по этому вопросу.
– Каковы, товарищ Новиков, по вашему мнению, должны быть наши действия в таком случае?
– По возможности пытаться тянуть время, стараясь отодвинуть начало войны. Но слишком долго это делать тоже нельзя, так как потом это начнет работать против нас. Понимаю, что на первый взгляд это звучит дико, но тем не менее это так.
– Это как? – Сталин искренне был удивлен таким заявлением. – Товарищ Новиков, поясните, пожалуйста, ваш вывод.
– Сейчас у нас намечается значительное преимущество в бронетехнике; не в количестве, ее и так у нас значительно больше, чем у немцев, а в ее качестве. Согласно данным нашей разведки, самым мощным немецким танком является Т-4, по нашей классификации средний танк, причем их пока не очень много. Причем танк позиционируется как пехотный, он имеет короткий ствол орудия и предназначен в первую очередь для борьбы с пехотой противника.
Однако долго такое положение не продлится, и немцы тоже приступят к проектированию и производству тяжелых танков, если уже не проектируют, и начнут модернизацию своего Т-4. Поэтому желательно, чтобы война началась, пока у них еще нет тяжелых танков и мы полностью превосходим их в классе танков.
