— Но вы-то знаете?
— Приходилось сталкиваться. А ты-то откуда знаешь?
Я молча показала ему камень на шнурке. Велес наклонился ближе, и меня обдало запахом волчьих шкур и мокрой псины. Иреанин поцокал языком:
— Да, осколок первой жизни. Откуда он у тебя?
— Цыганка дала. Первая жизнь говорит через цыганок.
— Не связывайся с этой сущностью, — он покачал головой и отстранился. — Она не наша.
— Как это «не наша»? А чья тогда?
— Откуда мне знать? Я просто очень старый иреанин, мне ничего не надо, только покой и иногда развлечением погонять людей по полям. А эта первая жизнь… Она старше меня, старше этих полей и лесов, чуть ли не такая же старая, как сама земля. У неё нет тела, нет души. Даже у нечисти есть тело и мысли.
— А у первой жизни нету, — пробормотала я. — Но ей что-то нужно от меня.
— Быть может, ей нужно тело?
От этой мысли я похолодела. Ребёнок главный! Нет, зачем ей тело моего ребёнка? У неё есть цыганки, пусть пользуется! Зачем ей младенец?
Блин!
А вдруг и правда?
Я положила руки на живот, и, словно в ответ, малыш сонно пнул меня пяточкой в ладонь. Мол, мамаша, чего не спится? Шла бы отдохнуть и мне бы поспать дала… Прости, сыночек, мы обязательно отдохнём, только надо пережить эту сумасшедшую ночь…
Шум тяжёлых шагов по земле, которые отдавались вибрацией во всём теле, заставили вздрогнуть и оглядеться. Волки гнали медведя — с них ростом — прямо к нам. Я юросилась к нему, узнав:
— Бер, Берушка! Как ты? Всё в порядке?
Медведь поднялся на задние лапы и заревел:
— Пошто привели?!
— Бер, это же я, Руда!
— Да вижу! Я лешего гонял! Он, сволочь, с кикиморами коров решил в болото загнать!
— Фу ты, я боялась, что нечисть в тебе возьмёт верх!
— Руда… — протянул Бер, опускаясь на все четыре лапы. — Ты так плохо обо мне думаешь?
— Прости, — смеясь от счастья, я обняла его мохнатую шею. Он помотал головой, буркнул:
— А ты-то что делаешь снаружи? Велесова ночь, все люди должны дома сидеть!
— О тебе волновалась, — я отстранилась и сказала Велесу, который смотрел на нас с прищуром: — Спасибо вам за Бера, теперь мы пойдём домой.
— Куда домой? — возмутился медведь. — Нечисть барагузит! Надо её окстить!
— Без нас обойдутся, — отрезала я.
Велес фыркнул в бороду:
— Дай нечисти развлечься! Что ты скучная такая?
— Нельзя. Я живу в этой деревне и не позволю им хулиганить, — строго ответила я. Велес кивнул:
— Права. Иди, что уж. Никого не заберу здесь, поскачу дальше.
— Спасибо вам, — сказала с чувством. — Дай вам бог долгой жизни.
— Нет уж, не надо. Зачем мне долгая жизнь? — рассмеялся трёхметровый старик. — Вот тебе, человечка, долгой жизни и много детей!
— Хоть одного бы сохранить, — вздохнула я.
Велес свистнул. Его верховой волк подбежал, подставил шею. Велес чесанул пятернёй с животного несколько прядок шерсти, протянул мне:
— Возьми. Если понадоблюсь — пусти шерсть по ветру и позови. Вижу: ты к нечисти с уважением, и Мокошь тебя одарила.
— Спасибо, — повторила я. — Это было необязательно, но спасибо.
Велес оседлал волка и гикнул. Вся стая сорвалась с места, а старик напялил на лицо маску черепа и пятками подогнал своего «жеребца», чтобы тот стартанул в ночь.
А я обернулась к Мечку:
— Ну, пошли, что ли.
— Я помру, — сообщил тот. — Я точно помру с вами всеми.
— Не помрёшь, — обнадёжила я его. — Беги лучше домой да соли подкинь в огонь.
Мечко глянул на Бера, получил его молчаливое согласие и бросился в направлении к дому. А я повернулась к медведю:
— Что ж там с лешим?
— Да успел ему вломить, пока не прибежали эти волки.
— Молодец, — рассмеялась. Вдруг услышала шум со стороны деревни, вгляделась. Бежали щенки. — Лютик?
Лютик прыгнул на меня лапами, взволнованно затявкал:
— Хозяйка! Хозяйка! Хозяйка! Хозяйка! Хозяйка!
— Что?!
— Силки прибежала, сказала: там какие-то гады цветы крушат!
— Какие цветы? — удивилась я, глядя на Силки. Та нервно зарычала:
— Маленькие, злые, крушат! Все разорвали, все раскопали! Моя хозяйка будет плакать!
— Да ясен пень будет, — буркнула я. — Ладно, пошли.
Бер прилёг передо мной, сказал:
— Залазь, довезу быстрее, чем ты дойдёшь.
Я с благодарностью легла на спину медведя, уцепившись руками за шерсть на загривке, и он поднялся, закачал меня из стороны в сторону, а щенята заскакали по обе стороны медвежьего киля, лая:
— Бегом, бегом!
Бер ускорил шаг. Очень скоро мы оказались у дома Лагутина. Я соскользнула со спины медведя и воскликнула:
— Там кто-то есть!
— Есть, — сказал Бер и принюхался: — Нечисть.
— От сволочи, — с чувством сказала я и попросила медведя: — Калитку открой.
Бер мотнул головой и надавил плечом на железо калитки. Оно поддалось так быстро, что я даже брови подняла. Вот вам и надёжная защита! А тут мы просто прошли на территорию и направились к саду, где беспеределили нечистики.
Маленькие голые существа размером с локоть с хохотом скакали по цветнику и рвали Олины цветочки с корнем, ломали их и топтали. Я гаркнула громко:
— А ну! Что мы тут делаем?! Безобразничаем?!
Они остановились, замерли. Посмотрели на меня. А потом все разом оскалились и пошли на меня. Их маленькие острые зубки напомнили мне шуликунов из болота десять тысяч лет назад. Но рядом не было Болотного царя, чтобы подстраховать. Только Хозяин леса…
— Застыли на месте! — приказала я властным тоном, хотя внутри всё дрожало от страха. — Перестали хулиганить!
Существа переглянулись, потом хором завизжали, протянули к нам с медведем цепкие ручонки со скрюченными когтистыми пальцами. Бер отодвинул меня за спину и, раскрыв пасть, оглушающе заревел. Мне пришлось даже уши зажать ладонями! Оба щенка залаяли, то приближаясь к нечистикам, то отскакивая проворно. Медведь сгрёб одного из существ лапой и дохнул жарким зловонием из пасти:
— Слушай, что тебе говорит наследница первой жизни!
Нечистик запищал от страха и вдруг издал тот самый вопль, который я слышала, проснувшись. Остальные его товарищи бросились врассыпную из сада. Но меня такое положение дел не устроило. Я крикнула:
