Я хоть и оставалась в предгорьях, за успехами будущих учеников следила и с Вей-эром отправляла им схемы некоторых техник работы с ци, благо ученик набрал достаточно силы, чтобы переносить записки.
— Да? — улыбаюсь я с лёгкой насмешкой.
Я знаю, о чём мои будущие ученики хотят попросить, и они знают, что я знаю, но я всё равно вынуждаю их произнести просьбу вслух.
— Вы позволите последовать за вами, госпожа?
— Куда? — хмыкаю я. — У меня накопилось немало вопросов к клану Сян, и главе мои вопросы не понравятся.
— Но он же ваш…, — теряется один из монахов. — Клан Сян примет вас с распростёртыми объятиями!
Дурак что ли? Или на плато засиделся, забыл, что такое реальная жизнь?
— Общая кровь не делает его моим кем бы то ни было, — отрезаю я. — И за обиды моей мамы я спрошу по полной. Вы действительно хотите идти за мной?
— Позаботьтесь обо мне, учитель, — отвечают они нестройный хором и один за другим подносят пиалы с отваром горькой коры вместо чая.
Я принимаю, из каждой, не морщась, делаю глоток и чувствую, как возникает учительская связь. Со временем она может стать даже крепче родительской…
— Ни у кого карты нет? До столицы далеко?
— Я верю, что ваша дорога лежит не в столицу, а в секту Семи ветров, юная госпожа.
На моей памяти затворница, единственная не проявившая интереса к техникам и не пожелавшая стать моей ученицей, впервые открыла рот, чтобы что-то сказать. Причём я поклястья готова, что она ни разу не про визит вежливости. В её голосе столько ненависти, сколько я к фениксам не испытываю.
— Что я там забыла? — фыркаю я.
— Детей. Секта Семи ветров торгует сиротами.
Глава 10
На четырёх лапах быстрее, чем на двух. Колёсами быстрее, чем пешком. Моя лисья натура требует скорости, охоты, но я медленно плетусь по натоптанной зверьём тропке в стороне от полузаброшенного дорожного тракта и гоняю по каналам ци. Участие сознания почти не требуется, и я отвлечённо размышляю.
Не совершаю ли я ошибку, связываясь с людьми? С одной стороны, они чужие по своей природе, тормозят меня, и не столько тихоходностью, сколько вынужденными остановками, а главное проблемами, которые я зачем-то берусь решать. С заката до восхода мои ученики медитируют, а с восхода до заката — тренируются. Я составила для них сложный, далёкий от гармонии план — заставляю не только укреплять духовные структуры, но и осваивать боевые искусстава, что для них сейчас откровенно лишнее, а для меня — необходимое. И далеко не все упражнения можно выполнять на ходу.
С другой стороны, я не настолько наивна, чтобы верить в лучший для меня исход — едва ли я смогу припустить в Междуречья, умыкнув у клана Сян маму. Я не представляю, сколько времени уйдёт на поиски моей настоящей семьи. А значит, мои ученики станут моей силой, моим тылом, моей опорой.
— Учитель, там что-то нехорошее!
— Хм?
Вей-эр смущённо линяет в тщетной попытке испариться. Я скептично прищуриваюсь, и Вей-эр прекращает выцветать. Пожав плечами, он наливается красками и становится на взгляд почти неотличимым от живого человека.
— Учитель, я взглянул издали…, — мямлит он.
— Я запретила рисковать.
— Учи-и-итель!
Рвануть в разведку я запретила, и Вей-эр обещал посмотреть одним глазком. Я расспрошу подробнее, что он учудил и как далеко влез.
И взгрею!
Начинаю понимать старших лисиц… У них седина не от возраста появлялась, а от выходок юных дарований.
Но ведь сама не лучше Вей-эра. Вот куда я лезу?
Секта Семи ветров настолько убогая, что едва ли её можно называть сектой. Скорее, сборище неудачников, окопавшихся в четырёх днях пешего пути от столицы. Главный неудачник оказался не совсем бездарным, нашлась в нём деловая жилка…
Глава сменился около десяти лет назад и тогда же при секте появился детский приют. Талантливых мальчиков и девочек обучали азам работы с ци и продавали задорого, мене талантливых тоже чему-то обучали и тоже продавали.
Обычная практика. Хорошая и справедливая.
Сюроты получают новый дом, оплачиваемую работу и надежду на будущее. Секта — деньги за посреднические услуги. Богатые кланы — слуг, воспитанных в семье и преданных семье, благодарных за спасение от голода и нищеты.
Но глава секты решил, что грязь деньги не пачкает.
Я недавно “выпила” два снежных лотоса и бесчётное количество целебных трав.
Ци совершенствующихся в тысячу тысяч раз сытнее. Самых талантливых детей перестали продавать кланам, их стали учить по особой методике, превращающей ученика в сладкую конфетку. И продавать не на службу, а… на убой.
— Вей-эр.
— Там какие-то разборки. Я не совсем понял, но точно видел, что глава секты убит.
— Убит? — переспрашиваю я.
Между жизнью и смертью граница зыбкая.
— Его поплам рассекли, — услужливо поясняет Вей-эр. — И нескольких других с ними.
Хм…
— За меня выполнили всю грязную работу?
Я вижу свою выгоду, но и без этого… Детей поглощать нельзя, это слишком мерзко. Настолько мерзко, что я бы даже цыплёнка-феникса спасала.
— Насколько я понял, “Коршуны” не собираются уходить.
Да?
— Кто они такие? Ты назвал их.
Вей-эр пожимает плечами:
— Похожи на группу наёмников или на отряд какой-нибудь секты.
— Как удачно… Сколько мяса…
— Учитель!
Игнорируя укоризненный выкрик Вей-эра, я прибавляю шагу, и меньше, чем через палочку благовоний лес расступается.
Стена, опоясывающая территорию резиденции секты Семи ветров, тянет на декоративную недоделку, но никак не на защитное сооружение. Слишком низкая, слишком тонкая, кое-где видны трещины. За стеной краснеют черепичные крыши одноэтажных построек.
У-бо-го.
Ворота распахнуты настежь, и я беспрепятственно вхожу, пересекаю передний двор. Вей-эр не ошибся, глава секты мёртв, и, скорее всего, ушёл с концами, призраком не остался.
В приёмном зале тоже следы короткого боя, “Семь ветров” не показали ни малейшего сопротивления, их задавили сходу.
Подтверждение моей догадки во внутреннем дворике. Старшие члены секты смирно сидят на коленях. Коршуны — бойцы в чёрном, скрывающие нижние половины лиц за тряпичными полумасками, украшенными иероглифом “коршун” — выгоняют из построек попрятавшихся “семёрок” и сгоняют к остальным на утоптанную тренировочную площадку, а старший коршун вершит нехитрый суд, причём троих он уже признал непричастными.
