В империи было иное отношение к женщинам. Ценилась сила, и не имело значения, заклинатель ты или заклинательница. В стране Лунь женщины… второй сорт? Но почему? Должна быть причина.
Кольцевая дорога словно делит город на два. По ту сторону каменные монументальные дома, издали видны крыши дворцов. Здесь даже пахнет иначе.
Стражник окидывает меня внимательнным взглядом, и я понимаю, что моя одежда по его мнению недостаточно хороша, чтобы ступить в квартал богатеев, которых оскорбит один мой скромный вид. Всё же стражник не препятствует.
— Уважаемый, в какую сторону к аукционном дому Лю?
Коршун сказал, что это лучший аукционный дом. Точнее — единственный. Клан Лю занимается добычей и продажей скоровищ, и я думаю, мы найдём общий язык, ведь я тоже страстная охотница за сокровищами.
— С белой башней не ошибёшься, — буркает страж и неопределённо взмахивает рукой.
Хм…
Его взгляд самую капельку дружелюбнее. Видимо, уважает клан Лю.
Я иду в указанном нарпавлении и вскоре признаю, что страж был прав, ошибиться невозможно. Белая башня пузата, тянется к небу тремя скошенными зубцами и формой напоминает тугой бутон нераспустившегося лунного розатина. Табличка над входом незатейливая, её роскошь в изяществе. Иероглифы начертаны моим любимым небрежным стилем.
Слуга у двери распахивает для меня створку и кланяется.
Я вхожу.
— Добро пожаловать в аукционный дом Лю, юная госпожа, — меня приветствует младшая из служащих. Девушка, моя ровесница, лучится доброжелательностью, однако я не могу не заметить, что старшие служащие ограничиваются скупыми улыбками.
Меня не сочли достойной.
— Доброго дня, — здороваюсь я. — С кем я могу поговорить о пилюлях? Я хочу продать. О-о-о?!
Не может быть!
В углу, словно нарочно убранная от взглядов посетителей, в нише, окаймлённой орнаментом цветков всё того же лунного розатина, стоит алхимическая печь и ненавязчиво кричит о богатстве Лю. Сколько же у них сокровищ, если они могут небрежно выставить ко входу столь ценный предмет.
Но меня привлекает отнюдь не факт, что Лю выставили ко входу вещицу, которая мне очень нужна.
На боку печи красуются иероглифы, обозначающие девятихвостую лису. Начертание… Один и тот же иероглиф можно начертать тысячей тысяч способов. Линии можно провести жирно или тонко, решительно или с сомнением, вычурно или просто. Иероглифы на боку печи идеально повторяют начертание, принятое в нашем клане. А печь как две капли воды моя, ученическая. Потом, когда я увлеклась алхимией, я обзавелась своей личной печью…
Если печь действительно наша, это объясняет, почему она стоит в нише — ею невозможно воспользоваться, не имея нашего ментального ключа.
У клана Лю есть выход на Девятихвостых лис?
Скорее, печь попала к ним каким-то образом. Как бы то ни было, печь — это зацепка.
— Госпожа?
— Д-да.
— Вы хотели продать несколько пилюль? Вы… впервые в нашем аукционном доме? Вы моеже оставить пилюли. К завтрашнему утру алхимики дадут оценку.
У меня нет времени.
Я открываю шкатулку и показываю:
— Четыре пилюли. Пусть оценщик взглянет немедленно, и аукционный дом Лю возьмёт одну за беспокойство.
— Присаживайтесь, юная госпожа. Чаю?
Качнув головой, я остаюсь возле печи. Проверить её на подлинность было бы невежливо по отношению к клану Лю, на который у меня внезапно грандиозные планы. Если через них я найду свою семью…
Я теряюсь во времени. Сколько я так стою, поедая печь глазами, благовонную палочку?
В себя я прихожу, почувствовав возвращение девушки. Она пришла без чая и без моих пилюль.
— Госпожа, — “юную” она тоже потеряла, — господин Лю, старший алхимик аукционного дома просит вас не отказать во встрече.
Хм? Сработало?
Глава 19
Я с усилием отрываюсь от алхимической печи. Я себя убедила, что дом далеко, но внезапно я вижу столь странный привет от девятихвостых лисиц. Как так? Встреча с алхимиком прояснит хоть что-то. Девушки очень гармонично меняются местами, младшая служащая остаётся, меня провожает старшая. Я удивляюсь, как ей удаётся быть сдержанной и одновременно выказывать почтительность, при том, что она просто идёт по коридорам.
Мы поднимаемся на этаж.
— Госпожа, мне следует объявить ваше имя?
Хочу ли я представиться?
— Шан.
У комнаты нас ожидает другая служанка. Двери распахнуты, и девочка приподнимает прозрачный полог.
— Прибыла госпожа Шан, — сообщает моя провожатая.
— Проси же драгоценную гостью.
Я вхожу. Мою улыбку скрывает вуаль. Я сомневаюсь, но всё же снимаю шляпу, позволяю увидеть моё лицо.
Алхимик — крепкий мужчина с гладко выбритым лицом и взглядом охотника — приглашает меня за низкий столик. Два кресла установлены полубоком, будто ожидают двух добрых друзей, а не незнакомцев. Одно занимает господин Лю. Я опускаюсь в свободное.
— Чаю, госпожа Шан? Какой сорт предпочитаете?
— Доверюсь вашему выбору, господин Лю. Чутьё подсказывает, что мы ещё не раз встретимся.
— Вот как?
— Пилюли, — я указываю на четыре шарика в открытой коробочке, стоящей на краю стола, — качественные, но бросовые. Чего-то они стоят, но уж точно не способны привлечь ваше внимание ни коротким действием, ни слабым эффектом.
— Простите, госпожа, но почему вы называете эффект слабым? На первый взгляд у меня сложилось иное впечатление.
Нам подают пиалы.
По комнате растекается запах хвои, и я, не проуя, берусь предсказать, что чай будет с горчинкой. Определённо, хороший сорт. В пору попросить мешочек для ЮЧеня, но я, конечно, не стану позориться.
— Потому что в основе пилюль чарующий плющ, господин Лю. Принявший пилюлю, будет глубоко очарован первым человеком, которого увидет в течение ста ударов сердца. Однако очарование не означает подавление воли. Человек с сильной волей, будучи очарованным, способен не только осознать, что его дурачат, но и удержаться от соблазна. Эти пилюли хороши для новобрачных, познакомившихся в день свадьбы.
