Эм?
Убогая страна.
— Ранг не так уж и много значит, Вей-эр.
— Как это может быть, учитель?!
— Ранг и ступень показывают, сколько ци заклинатель способен удерживать в себе. Умения сражаться и побеждать прямого отношения к рангу не имеют. Дай мне в руки высокоранговое духовное оружие, и я этот твой талант пущу на фарш.
Резиденцию четвёртого принца окружает выбеленная краской стена. Поверху струится вязь иероглифов, и было бы наивно надеяться, что каллиграфический орнамент служит исключительно эстетике. Принц к моему лёгкому удивлению отказался от талисманов, вместо них я вижу массивы.
— Учитель! Учитель, ворота в другой стороне.
— Вей-эр, сам посуди, зачем делать лишний крую? Так что сгинь ненадолго.
— Учитель!
Массивы странные.
В моей прежней жизни самый захудалый клан не использовал “чистые” массивы. Если не хватало способностей встроить ментальный ключ, то по крайней мере в защиту добавляли нечто личное, запутывали, старались сделать массив неповторимым и, главное, нечитаемым.
Собственно, это же техник касается. Именно поэтому бесчисленное множество вариантов даже у самых низовых ударов, начиная с “призрачных когтей”.
Дворец принца защищают “чистые” массивы. Схемы будто взяты из книги “Коварное искусство массивов, малая коллекция Фен для только вставших на путь познания”. Я, помнится, без интереса пролистала, но, поскольку книга была зачарована, в памяти отложилась каждая страница. Ту книгу мне принёс феникс, когда узнал, что я месяц позорно сидела в ловушке, попалась в чьём-то саду за кражей золотых яблок. Наверное, думал, что этот месяц я могла провести с ним, наивный. Яблоки я, кстати, съела.
За раскрытие семейного секрета Девятихвостым лисам старейшины приговорили феникса к тысяче палок и десяти годам заключения и отступили лишь когда я пригрозила разбить одно из яиц с их птенцом. Как я смеялась, когда старейшины дотумкали, что я шантажировала их подделкой…
Опять он! Ненавижу, убью! Я так старалась, а он ударил в спину!
Р-р-р.
— Учитель, вы кашляете?
По крайней мере я знаю, как подбирать к массивам ключи. Я заставляю себя успокоиться и растворяюсь в тени. Вей-эр предусмотрительно остаётся позади, а я не только подбираюсь вплотную к стене, но и вскарабкиваюсь. Может, принц и гений, но стража у него не намного лучше стражи Сян. Про себя фыркнув, я спрыгиваю вниз. Обманутые “отмычками” массивы меня свободно пропускают.
И только пройдя вглубь огромной территории понимаю, что понятия не имею, где искать доктора. Даже закрадывается мысль, что мне следовало разведать чуть больше, прежде чем вламываться… Хах, когда это я что-то разведывала? Пришла и взяла. Вот и с доктором надо также, а не предаваться глупостям.
Иноземец живёт в резиденции постоянно — его двор не гостевой, но в то же время не должен быть слишком близко к покоям принца.
Иноземец пользуется уважением, то есть двор немаленький, из окон открывается красивый вид, двор далеко от хозяйственных построек.
Покрутив головой, я замечаю высотку — как будто выточенные из дерева гигантские колпаки составили в идеально ровную стопку или же нанизали на пику. Башня возвышается не только над дворами, но и над городом, однако извне её не было видно. Отвод глаз? А, без разницы, как именно четвёртый принц скрывает свой насест. Мне повезло, что он оказался любителем поглазеть с верхотуры — мне не придётся слепо тыкаться по всей территории.
Я в нетерпении!
Ночью на дворцовых дорожках тихо, но в отличии от резиденции Сян, теневеки контролируют не только стену, но и внутреннюю территорию. Стражи доставляют некоторые хлопоты, но всё же я незамеченной достигаю подножия башни за три или четыере благовонные палочки.
Вблизи строение кажется ещё выше. Я задираю голову, прислушиваюсь. Табличка уверяет, что я пришла в павильон “Лунной надежды”.
Чутьё молчит, угрозы я не ощущаю и припускаю по винтовой лестнице, с разбега выскакиваю на смотровую площадку.
Хах, мне следовало обойти башню по кругу или хотя бы вспомнить, что я обещала себе не быть слишком самоуверенной.
На ничем не ограниченной площадке, беззаботно свесив ногу, полубоком ко мне сидит мужчина. Тусклый свет луны скользит по его фигуре. Я поспешно прикрываюсь тенью, замираю. Мне мерещится, что мужчина впился в меня взглядом, но в темноте я не могу сказать наверняка, видит он меня или нет.
Глава 27
Он потерял дар речи, да? Конечно, ведь в мешке, измазанная глиной, я особенно обворожительна. Я чувствую, что начинаю улыбаться.
Не выходя из тени, я взмахиваю лапкой, но у мужчины никакой реакции. Он не двигается, не зовёт стражу. Может быть, я зря решила, что он меня увидел? Он всего лишь чуть повернул голову. Всего лишь совпадение, что он сделал это, когда появилась я.
Я выжидаю пять ударов сердца.
Мужчина неподвижен. Я слышу его глубокий вдох и спокойный выдох. Нет, на потревоженного он не похож. Жаль, в темноте я вижу не так хорошо, как в прежней жизни, угадываю очертания, но в лунном свете его лицо не рассмотреть. Впрочем, без разницы, принц это собственной персоной или кто-то иной. Что принц — маловероятно. Тот бы, если он действительно гений, как о нём говорят, меня бы заметил. А этот — беспечная тетеря, он просто напрашивается, чтобы ему свернули шею или хотя бы пинком отправили в полёт. Ему повезло, что я пришла не за его жизнью.
Хм, а не доктор ли он?
Решившись, делаю пару шагов вперёд. Мне кажется, или уголки его губ подрагивают? Не может быть, не с чего. Черты лица у мужчины не иноземные, да и на солидного мужчину он не тянет, юный, старше меня лет на пять.
Потеряв к птичке интерес, я по кругу обхожу смотровую площадку, отмечаю пару дворов, подходящих доктору, прикидываю, как лучше дойти. Между лопатками чешется. Я резко оглядываюсь — птичка сидит, ногой покачивает, но теперь однако улыбается.
Пфф!
Крадучись, я спускаюсь.
На лестнице меня не покидает ощущение взгляда в затылок. Я несколько раз оборачиваюсь, но слежки не замечаю. Спустившись, я обхожу башню — делаю то, с чего следовало начать — смотрю наверх. Нога видна, болтается.
