Уснула я под оглушающий щебет птиц на восходе, когда солнце поднялось над горизонтом.
Что за безобразие?! И как она вошла? Хотя… Либо иероглиф выдохся, либо РенШен его снял, оба варианта возможны.
— Принцесса, вас ждут в переднем дворе. Прибыли помолвочные подарки.
— Почему бы не принести их сюда по-тихому?
— Принцесса, вы ещё не проснулись?
Я выпутываюсь из-под одеяла, сажусь, со вздохом прогоняю по меридианам порцию ци. В голове проясняется.
— Помоги одеться, — распоряжаюсь я.
Позавтракать не получится.
ЛинЛин послушно ставит передо мной тазик для умывания, льёт тёплую воду из кувшина. Я быстро привожу себя в порядок, по крайней мере смываю сонливость. Пока ЛинЛин сооружает из моих волос причёску, я размышляю. Прямо сейчас моя репутация добродетельной юной особы будет разрушена — добродетельные дочери не спят до полудня. Я ведь не просто проспала, я не выполнила ежедневный ритуал приветствия бабушки. А ещё я до сих пор не поприветствовала новую официальную жену отца.
Стоит ли пытаться спасти ситуацию?
Не-а. Это всё равно что лису пытаться выдать за комнатную болонку. Сколько-то обманывать получится, но потом натура возьмёт своё. Уж лучше сразу показать зубы — РенШен не просил меня быть хорошей девочкой.
Розовый шёлк нового платья — РенШен, обнаружив, что у меня нет одежды, откуда-то раздобыл — создаёт иллюзию нежности, подчёркивает естественное сияние кожи. В наряде я выгляжу настоящей принцессой и небрежно отказываюсь от макияжа.
ЛинЛин я оставляю при маме, с собой забираю ЧеньСи. После вчерашней отповеди она не решается заговорить первой, а я разговор не начинаю, и на передний двор мы приходим, не обменявшись и парой фраз.
Я опоздала? Хах, иначе быть не могло.
В переднем дворе собрались самые влиятельные члены семьи: дядя, его жена Тан-ши, пара его сыновей. Или младший уже внук? Не важно. Бабушки нет, но и власти у неё уже нет — не зря же так часто упоминают её возраст и подкосившееся здоровье. А вот некоторые дочери клана присутствуют. Отец с женой здесь, но это как раз очевидно. Всего один удар сердца я задерживаю на паре взгляд. Он одутловатый. Опухшее лицо, щёлки глаз и воспалённая сеточка сосудов на носу. Сколько бочек вина надо потребить, чтобы довести себя до такого состояния? Отец ведь заклинатель, я помню. Она рядом с ним кажется девочкой-тростиночкой, хрупкой и несчастной. Я бы, возможно, посочувствовала этой Ли-ши. Она вошла в семью недавно и точно ничего плохого маме не сделала. Но злобный взгляд убивает зачатки сочувствия на корню.
Кроме представителей клана Сян, в переднем зале роскошно одетый мужчина и на некотором отдалении его свита.
— Девочка, ты заставляешь ждать, — высказывается отец, не способный даже имя моё вспомнить.
Ли-ши промолчала.
Тан-ши, кажется, собирается сгладить упрёк.
Гость её опережает. Церемонно сложив руки перед грудью, он склоняется:
— Этот слуга приветствует принцессу, — и его приветствие ни разу не простая вежливость, его приветствие — жесточайшая пощёчина отцу.
Во дворе становится очень тихо.
— Приветствую старшего, — спокойно отвечаю я, ни капли не смущаясь.
По идее, я должна поздороваться с родственниками, но мужчина об этом не думает.
— Этот слуга управляет дворцом четвёртого принца и прибыл сегодня, чтобы от имени его высочества вручить помолвочный дар. Министр Сян, взгляните, пожалуйста.
Один из сопровождающих подаёт мужчине деревянный тубус. Внутри должен быть свиток с перечнем подарков. Шагнув вперёд, дядя с поклоном принимает тубус двумя руками. Отец впервые проявляет хоть какой-то интерес, он подставляет ладонь, и дядя отдаёт ему тубус, предварительно вынув перевязанный алой лентой свиток.
— Разве это не персиковое дерево? — слышу я тихое обсуждение. Наверное, имеют в виду сорт древесины тубуса.
— Она дочь побочной ветви, рождённая наложницей. Персиковое дерево — уже хорошо.
Тубус недостаточно роскошный?
И правильно — незачем что-то хорошее дарить клану. Всё хорошее должно остаться мне.
— Однако господин Фу обратился к ней, как к принцессе…
— Очевидно, что принц шутит над дурочкой.
Свиток короткий, дядя быстро пробегает перечень глазами.
— Принимает ли министр Сян помолвочный дар?
— Принимаю, — торжественно отвечает дядя.
Господин Фу звонко ударяет в ладоши, и хлопок служит знаком для людей, ожидающих снаружи. Напевный речитатив ясным женским голосом словно заполняет собой воздух. Явно используется какая-то необычная техника.
— Его высочество четвёртый принц Юань берёт в жёны дочь семьи Сян, прекрасную ЯоЦинь и вручает помолвочный дар. Чайный набор из костяного фарфора, тринадцать видов чаёв, нефритовая черепаха из храма “Жасминовый цвет”, тринадцать видов благовоний…
Я фыркаю.
РенШен знатно поиздевался — три сундука бесполезной роскоши, дар соответствует статусу резиденции Сян, но при этом в сундуках нет ни пилюлей, ни ценных трав. Словом, ничего, что можно было бы считать истинным сокровищем.
Закончив оглашать список даров, певица смолкает.
— Господин Фу, благодарю вас, — кланяется дядя. — Позвольте пригласить вас немного отдохнуть за чаем.
— Ох, министр Сян спешит. Этот слуга ещё не закончил. Юная госпожа ЯоЦинь, его высочество также подготовил некоторые личные дары. Пожалуйста, примите.
— Личные?!
Это отец вскинулся. И не он один. Остальные просто сдержаннее оказались.
Господин Фу отвечает с терпеливой снисходительностью:
— Именно так. Его высочество сказал, что юная госпожа всю жизнь была лишена приятных безделушек, поэтому личные подарки должны быть переданы немедленно. После свадьбы госпоже будет легче привыкнуть к новому дому, когда её будут окружать подарки его высочества.
РенШен! Я с трудом удерживаюсь от хохота, но громко фыркаю. Сказано одно, а смысл совершенно иной — в день свадьбы подарки должны быть возвращены во дворец. Прикарманить безделушки принц не позволит.
