Вниз, вниз, по простой, ничем не украшенной каменной лестнице - в подвал.
Мысли путались. Что же так напугало экономку? Клайв. превратился в лича? Нет. Тут явно что-то другое, что-то.
Я застыла, едва мы влетели в вытянутую комнату, сплошь заставленную пробирками и весами. Артефактами, о предназначении которых я и догадаться не могла. Под потолком -светящиеся шары. Прозрачные сферы наполняют до краёв мерцающим зельем (состав его достаточно прост) и подвешивают левитирующим заклинанием.
- Живой? - прошептал Ройсбург.
Над телом некромага в невесомости парили тюльпаны, растущие из комьев мёртвой земли. Вне всякого сомнения, жизнь им дал бесцветный песок пустоши - его, похожий на пепел, не спутаешь ни с чем. Цветов было много, с маленький боевой отряд, и все -разные. Одни - цвета серебристой луны, точь-в-точь как у Лиззи, другие - кровавобагровые, третьи - почти чёрные.
Мне вдруг кое-что вспомнилось. Легенда это или быль - никто толком не знает, но будто бы на первом конкурсе растомагов королевства, один коллекционер-фанатик пообещал усыпать золотом того, кто принесёт ему чёрный цветок. Никто так и не смог удивить богача, ибо чёрных цветов не бывает! Ни роз, ни тюльпанов, ни лилий. Не бывает, и всё!
Но сейчас я смотрела на чёрные тюльпаны. Смотрела и не верила собственным глазам...
- Аби!
Ройсбург заставил выйти из оцепенения, и мы оба, не сговариваясь, бросились на каменный пол, к Клайву. Через долгие-долгие мгновения я услышала короткий, прерывистый вздох.
- Жив! Жив.
Мы с милордом переглянулись, а лаборатория наполнилась жалобным звоном. Цветы очнулись, почувствовав мою силу.
- Что это? Что происходит? - с неприязнью выдохнул Ройсбург.
- Тише! - я приложила палец к губам, - они говорят.
Я вслушивалась, стараясь поверить, что всё это происходит на самом деле. Не сон. Не сказка. Опыт предыдущей жизни подсказывал, что цветы - последнее, что можно встретить в лаборатории некромага. И хотя многое поменялось - парящая в воздухе клумба мёртвой земли настораживала.
Я прислушалась к звону - тихому, едва слышному. Тревога. Боль. Отчаяние. Самопожертвование.
- Никому не нужен! - рыдал один.
- Предал-предал-предал, - звенел другой.
- Потерял. Не разглядел. - третий.
- Спасу! Всех спасу! - галдели остальные, мешая сосредоточиться.
Ройсбург требовательно буравил глазами - но что я ему скажу? Сама ничего не понимаю.
Я выращивала тюльпаны с определённой целью - как создают все магические растения. Они должны были успокаивать, давать силу, поглощая боль, но тут.
- Тише! Тише... Успокойтесь. Помогите понять, в чём дело, - уговаривала я цветы.
Но не тут-то было! Тюльпаны не обратили никакого внимания ни на меня, ни на мою магию. В работе с растениями со мной такое впервые.
- Перед нами - поток сознания Клайва, - вздохнул Ройсбург.
- Вы уверены? - я посмотрела в чёрные глаза милорда.
В них были страх, боль и. готовность потерять. От этого неизбежного смирения стало не по себе. Некромаг принимал смерть как должное. С костлявой у него наверняка свои счёты и правила игры. У него - да, но не у меня! Я не отдам Клайва. Ни за что не отдам!
- Аби!
- Что?!
- Дышать! Вместе со мной. Сейчас. Это - приказ.
Мы сделали несколько упражнений. Вместе. Милорд прав - я должна сосредоточиться. Прийти в себя. И хотя выглядело всё так, словно это он показывает мне упражнения контроля над силой - они нужны были самому магу.
За любого из «своих» милорд Ройсбург отдаст жизнь - я не раз это слышала. Он умел повести на смерть, умел заставить бесстрашно выполнять приказы во имя и на благо королевства, но никто не знает, какую цену платила за это его душа. С какой болью в сердце всё это время живёт преданный слуга его величества.
- Вам лучше? - спросил меня некромаг.
- Да. Спасибо.
- Итак - что вы обо всём этом думаете? - Райан кивнул на тюльпаны - те медленно кружили вокруг нас, едва касаясь своего создателя, спящего беспробудным сном.
- Клайв решил, что он никому не нужен, - тихо начала я, читая то, что пытались донести цветы. - Элли он предал. Она никогда его не простит. Он принес себя в жертву - создал цветы для всех некромагов!
- Что ж. У него получилось, - Ройсбург нахмурился.
- Нет, - я покачала головой. - Не получилось. Цветок необходимо вырастить самостоятельно. Это важно. Поэтому.
Клумба летающих тюльпанов отчаянно и жалобно зазвенела, словно подтверждая мои слова.
- Бездарь! - сорвалось с губ некромага. - Глупец! Мальчишка. Ты что затеял?
- Попробую пробиться в его сон, - я поднялась с колен, отряхивая юбку - хватит страдать и заламывать руки - пора действовать!
- Туда очень хочется пробиться мне, - проворчал он. - Задать кое-кому трепку!
Через час я запаниковала - что бы мы ни делали, ничего не получалось! Перенесли тело к пруду - поближе к ярко-жёлтым купальницам. Туда же перекочевали все созданные спящим некромагом тюльпаны, но... Ничего. Послали госпожу Фейр за плющом -диагностом. Тщетно.
Тюльпанов становилось всё больше, и с каждым новым цветком аура спящего гасла.
Я пыталась заснуть, обняв друга, но сонные зелья не действовали! Сваренные по всем правилам, улучшенные путём бесчисленных экспериментов, они не давали никакого результата - я просто не могла уснуть. Снова и снова закрывала глаза, но.
Ничего. Ни намёка на Серую пустошь.
- Может, я попробую? - Элли появилась совершенно неслышно - так же, как и в прошлый раз.
Бледная, но решительная, девушка одним взглядом давала понять, что если не попробует
- никогда себе не простит.
- Не знаю, - покачала я головой, сомневаясь. - Ты - некромаг и зверомаг, а вся надежда -на тюльпаны. Плющ. Купальницы помогли в прошлый раз. То есть успех всегда определялся растениями, потому что.
- Потому что ты - растомаг, - перебила меня Элии. - Что ты сделала, чтобы вытащить милорда?
- Поцеловала, - тихо призналась я.
- Только из-за этого? - нахмурился милорд Ройсбург.
Нашёл время, честное слово! Да ещё и при свидетелях.
- Поцеловать и я могу, - Элли сделала вид, что не слышит слов милорда. Она опустилась на землю, обняла Клайва, положила ему голову на грудь.
- Зелье, - я протянула пузырёк, нисколько не сомневаясь, что на этот раз отвар сработает.
- Он должен захотеть вернуться, - прошептал милорд Ройсбург. - Заставь его, девочка.
Глаза Элли закрылись, и вскоре она задышала так же глубоко, размеренно и неслышно, как сам Клайв.
