- Айрон? Что привело тебя в мой дом? - мама уже плела сеть защитного заклинания -значит, ожидала, что на нас могут напасть.
Я на всякий случай решила быть наготове, но с удивлением обнаружила, что. ничего не выходит. Странно. Наверное, это после боя с нечистью - все мы отдали много сил - чему ж тут удивляться?
- Ты знаешь, Алия, - старик склонил голову на бок, маленькие, сальные глазки из-под густых бровей сверкнули злобой. - Это необходимо. Смирись!
О как. Что именно необходимо? С чем мама должна смириться? Кто-нибудь мне объяснит?
- Моя дочь выбрала свою судьбу. Она ушла из города. Сама!
- Но она вернулась.
- Нет! Не по собственной воле. Она пришла, потому что я позвала её. Позвала на помощь.
Мама не выдала старшую сестру. Ведь именно та позвала меня! Но почему? Позвать родного человека на помощь - это что, преступление? Трогательные у них тут отношения, доложу я вам. Чем дальше, тем меньше я понимала, что происходит!
- Абигаль Райя - потомок рода. Хранительница. Она должна выполнить свой долг.
- У нее нет долга! Ни перед родом, ни перед городом, - отрезала мама.
- Твой муж считает по-другому.
Я вздрогнула. Отец... Его в воспоминаниях не было и в помине. Стёрли? Зачем? Я попыталась вспомнить его лицо и. не смогла.
- Он может считать, что угодно, - прохрипела мать, - Убирайтесь. Вон из моего дома! Мою дочь вы не получите, кем бы она ни была. Оставьте её! Хотя бы в благодарность за спасение.
Последние слова она сказала уже не так уверенно, и я почувствовала, что мама боится. Значит, чувствует угрозу. Стоит ли бояться мне?
- Она отправится с нами и примет свою судьбу.
Хммм... А вот это уже интересно. Какую такую судьбу? Чего хочет этот мерзкий старик (ну, вылитый министр безопасности в образе крысы!) Почему они разговаривают так, словно меня здесь нет? Решив, что пришло время высказаться, попыталась сделать шаг вперёд, но.
Я не могла пошевелиться! Магия не подчинялась, и это уже не было похоже на истощение. Не знаю, как, но старейшины буквально спеленали меня тяжёлыми путами с ног до головы. Судя по всему - магия растомагов, но что бы я не делала, сбросить заклинание не получалось.
- Ты в городе, девочка, - ухмыльнулся старейшина, поняв, что я предпринимаю попытки освободиться. - Смирись.
- Вам не сойдёт это с рук, Айрон! Ты знаешь. Земля не одобрит!
- Земля не одобрит, если мы такой потенциал упустим.
- Аби не приняла нас. Существует закон!
- Род Аглаи, - лицо старейшины скривилось от отвращения, - Род бунтарей. Ради мощи редкого дара мы согласны пойти на уступки! Простим девице порыв молодости, и возрадуемся вместе с братьями и сёстрами нашими, ибо овечка вернулась в стадо.
«Овечка» внутри меня рычала разъярённым драконом! Так отчаянно захотелось разорвать ненавистные путы. Я попробовала ещё и ещё раз, но увы. Ничего!
Вспомнились жёсткие кучеряшки непослушных волос и глаза, жаждущие приключений. Лиззи, вот кто мне нужен. Была бы дочь здесь, мы бы.
- Когда рождается девочка, за ней внимательно наблюдают, - начала мама так, словно кроме нас двоих в доме никого не было. - Пытаются наставить на путь, так же, как и любого члена общины. Однако сила нашей магии (эти слова мама выделила особо, с вызовом взглянув на старцев) - в женщинах. Если же проявляются черты неповиновения..
- Проклятие Аглаи! - каркнул один из старейшин.
- Называйте, как хотите, - пожала плечами мама. - Если проявлялись черты неповиновения, первый круг посвящения в двенадцать лет не проводят. Моя дочь, Абигаль, посвящена не была. Ей было отказано Советом старейшин. В семнадцать бунтарку отправляют в мир. Городская стена зачарована. Покинувший город без напутствия Совета со временем утратит истинные воспоминания. Таков закон. Город не ждёт беглеца назад.
Я застыла, забыв о том, что пора освобождаться от заклятий мерзких старикашек, наших с мамой непрошенных гостей. Странное чувство. Словно всё детство ты была в банке, за стеклом. Тебя рассматривали, как букашку, следили. Опыты ставили. Только ты сама об этом ничего не знала. Тебя забыли предупредить. А зачем? Не положено букашкам знать истинное положение вещей!
- Скажи спасибо, - проскрипел третий - тот, что всё это время ни проронил ни слова, скрывая лицо под тенью плаща, - что твоя дочь жива! Раньше тех, кто нёс опасность городу, сжигали на кострах.
- Сама земля не приняла этой дикости! - сжала кулаки хозяйка. - Наши предки едва не погибли от голода после неурожая. Если посмеете нарушить закон...
- Ни в коем случае, - перебил спорщиков Айрон. - Однако закон не запрещает принять Хранительницу обратно.
- Но не против её воли! Аби не смирится.
- Ты же смирилась, - рассмеялся старейшина сухим, злобным смехом.
Сердце сжалось. Что-то в его словах было. Страшное. Я посмотрела на маму. Она словно стала меньше ростом от этих слов и стояла, опустив голову, решая - атаковать или преклонить колени?
- Вспомни, как ты пришла обратно? С ребёнком, полная искреннего раскаяния.
- Помню. Я хотела домой, а попала.
«В тюрьму» - мысленно закончила я за маму. О чём говорит старейшина? Что именно произошло много лет назад, когда родилась старшая сестра?
- Аби, Аби!
Детский голосок разбил боль напряжения, царившую в гостиной с камином. Топот ног, и моя ученица бросается меня обнимать! В первый момент я испугалась - вдруг заклятие старейшин ей навредит? Но нет. Кажется, с Лиззи всё в порядке, и если она здесь - скоро явится Райан! Радость от встречи придала сил, и я одними губами прошептала, глядя в чёрные, озорные глаза своей ученицы:
- Как той ночью, в подвале. Помнишь? Раз, два.три!
- Бац!
Вырвавшись, первым делом я спеленала старейшин и поделилась энергией с мамой - так, чтобы она этого не заметила. Что-что, а мамину гордость я знаю, и никакими заклятиями эту память не стереть!
- Никто не смеет меня принуждать, - громко заявила я, обращаясь к старейшинам. - Тем более в доме рода Райя, - я была прекрасна - лич позавидовал бы!
Старейшин кубарем вынесло из дома, дверь сорвало с петель.
- Однако у вас туг... забавно! - раздался мощный голос милорда Ройсбурга, самый любимый, самый родной голос среди миров!
Глава тридцать первая
Дым от выбитой двери рассеялся. Милорд виновато щёлкнул пальцами, возвращая её на место, и как это не странно, не стал догонять старейшин. Даже обидно стало. Ну, немного.
- Райан! - бросилась я к жениху и дочке.
- Вам не следует видеть невесту до свадьбы, - строго проговорила мама. - Плохое предзнаменование.
