С чувством собственного достоинства Гамильтон Бергер
развернулся и покинул зал суда, оставив своего помощника представлять окружную
прокуратуру на окончательном этапе.
– Присяжные должны вынести вердикт о невиновности в деле по
обвинению Минервы Минден, – велел судья Флинт.
Глава 16
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в кабинете адвоката.
– Когда ты понял, что на самом деле это одна женщина? –
спросила секретарша.
– Когда Минерва Минден показала нам, что у нее нет шрама, –
ответил Мейсон.
Делла Стрит и Пол Дрейк переглянулись.
– Прости, но я не понимаю, – призналась Делла Стрит.
– Когда я спросил у Минервы, удаляли ли ей аппендицит, она
тут же встала и показала именно то место, где должен был бы находиться шрам.
Если она специально не интересовалась этим, то откуда она могла знать, где он
должен находиться? Если тебе удаляли аппендицит, ты знаешь, где у тебя шрам,
если ты врач или медсестра – тоже знаешь, но обычный человек не представляет
этого, если только специально не занимался этим вопросом.
– Но тогда что за шрам она нам показывала, когда приходила
сюда?
– Подкрашенная клейкая лента или коллодий,
[3]
– объяснил
Мейсон. – Помните ее скромность и стеснительность? Она специально отошла в
угол, подальше от окна, открыла тело только на какое-то мгновение, потом снова
опустила блузку. Никто из нас не успел его как следует разглядеть. На
расстоянии, в полумраке подделка смотрелась как настоящий шрам.
– Но почему ты раньше не обратил внимание суда на то, что
стало тебе известно? – спросил Дрейк.
– Потому что в таком случае Минерву Минден обвинили бы в
убийстве Марвина Биллингса. Данлеви Джасперу следовало только заявить, что,
несмотря на его вранье относительно первой части истории, Минерва Минден
пристрелила Марвина Биллингса. Не забывайте также, что Флосси Хендон убили из
револьвера, принадлежащего Минерве. Мне требовалось подготовить драматическую
развязку, чтобы Джасперу было уже не отвертеться.
– Но теперь окружной прокурор предъявит Минерве обвинение в
том, что она сбила пешехода, – заметил Дрейк.
– Ее не станут судить, – улыбнулся Мейсон.
– Почему ты так решил?
– Потому что она добровольно предстанет перед судьей,
лишившим ее водительских прав в связи с многочисленными нарушениями правил
дорожного движения. Она признается в наезде на пешехода и получит заслуженное
наказание.
– Она и так уже перенесла достаточно, пройдя сквозь судебное
разбирательство, – сказала Делла Стрит.
– Не нам об этом беспокоиться. Посмотрим, что сделает судья.
Может, отправит ее в тюрьму, однако сомневаюсь в этом. Предполагаю, он решит,
что последние испытания превратили чокнутую наследницу из Монтроза в скромную и
послушную молодую женщину, понимающую, что ее богатство и ножки – ничто в
сравнении с могуществом правосудия.
– Ты думаешь, что она получит условное осуждение?
– Вероятнее всего. Конечно, судья лишит ее права водить
машину еще на больший срок, чем раньше, и прикажет компенсировать ущерб сбитому
ею пешеходу. Не забывайте: она несколько раз пыталась сделать мне признание,
однако я приказывал ей замолчать.
– Почему? – не понял Дрейк.
– Потому что я – один из тех, кто призван защищать
правопорядок. Я не хотел, чтобы она говорила о наезде на пешехода, пока я не
добился снятия с нее обвинения в убийстве. Вначале требовалось разобраться с
более серьезным делом, а потом слушать признание из ее собственных уст.
– Но почему она так старалась, чтобы обмануть нас? Эти
холостые патроны в аэропорту…
– Она нашла десять тысяч долларов в бардачке и выяснила, что
машина краденая и использовалась мошенниками. Ей требовалось сделать так,
словно Дорри Амблер испарилась в воздухе, чтобы сбить преступников с толку.
Поэтому она поместила объявление в газету, сама на него ответила, наняла
детективное агентство и звонила мне, как только закончилось слушание по ее
делу, утверждая, что находится у себя в квартире и за ней кто-то наблюдает.
Если помните, оперативник Дрейка говорил, что она закрылась в телефонной будке,
выйдя из Дворца Правосудия. Именно тогда она планировала исчезновение Дорри
Амблер, в результате чего я стал бы сильно волноваться. Она разработала
прекрасный план, и все могло бы пройти точно так, как она хотела, однако в тот
момент, когда она мне звонила, мошенники, укравшие машину и снявшие восемьсот
пятую квартиру, обыскивали девятьсот седьмую, пытаясь обнаружить десять тысяч
долларов. Их застал детектив, которого застрелил Данлеви Джаспер.
– Боже праведный, если бы ты не подвел все к драматическому
концу, так что Данлеви Джаспер потерял голову и во всем сознался, то Минерву
Минден могли бы обвинить в убийстве самой себя? – воскликнула Делла Стрит.
Секретарша помолчала несколько секунд, а потом спросила: – А откуда Джаспер
выяснил все эти факты?
– Он узнал их значительно позднее, – улыбнулся Мейсон. –
Когда мы разговаривали с Минервой Минден в кабинете лейтенанта Трэгга, там был
установлен потайной микрофон. Все события подробно освещались в прессе. Джаспер
умен и хитер. Он читал все газеты, понимая, что таким образом получает козырный
туз, если его арестуют. Он страшно хотел получить неприкосновенность за свои
преступления. К тому же он нашел револьвер тридцать восьмого калибра,
принадлежащий Минерве Минден. Не сомневаюсь, что он многое почерпнул из
вопросов, задаваемых ему полицейскими. Джаспер снял восемьсот пятую квартиру,
наблюдал за обитательницей девятьсот седьмой и, естественно, знал массу
деталей, в результате чего его рассказ звучал убедительно. Гамильтон Бергер
горел желанием отомстить мне и добиться осуждения моей клиентки, так что
Джасперу не составило труда заставить окружного прокурора поверить ему. Минерва
Минден упоминала мне, что заходила на стоянку. Дежурный увидел, что она пьяна,
и захотел взглянуть на ее водительское удостоверение. Она предъявила
единственное, которое у нее имелось, на имя Дорри Амблер. Дежурный запомнил
фамилию, а потом сообщил Данлеви Джасперу, что, во всей вероятности, именно эта
женщина украла его машину. Конечно, Джаспер не осмелился рассказать об этом
полиции, потому что подобное не согласовывалось бы с представляемой им версией,
поэтому он заявил, что узнал про местонахождение машины через свои связи в
криминальной среде.
Зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку.
– Хенриетта Халл хочет выяснить сумму твоего гонорара, –
сообщила секретарша.
Мейсон улыбнулся.
