— Он глухой, — пояснила его мать. — Играл в переулке, а мяч укатился… Он ничего не слышал, а я не успела…
Благодарности принимал Марк. Люди подумали, что это он успел выхватить мальчика из-под копыт лошади. И Итан, конечно же, тоже выглядел героем.
— Марк… — Ляна дернула его за рукав, почувствовав головокружение. — Марк, я сейчас упаду.
Он не успел ответить: Итан схватил Ляну за локоть и выдернул из толпы.
— Трехликий любит троицу, но не до такой же степени! — шипел он в раздражении. — Юная леди, вы притягиваете неприятности! Осталось лишь повторить этот фокус на главной площади столицы!
Ляна за ним едва поспевала и, конечно же, молчала. От обиды перехватило дыхание. Разве она виновата в том, что какой-то осел упустил лошадь?
— Марк! — рявкнул Итан, обернувшись. — Я ждать не буду!
Ляна попыталась вырваться, но он держал крепко.
— Рядом были оборотни, нам лучше убраться отсюда побыстрее, — пояснил Итан, почти переходя на бег.
Вскоре он толкнул дверь, над которой красовалась вывеска «Гостиница дядюшки Хэма». Марк ввалился следом. Ляна посчитала, что на сегодня подвигов с нее достаточно, и осела на пол.
15. Затишье перед бурей
В очередной раз все планы полетели псу под хвост. И снова из-за девчонки! Правда, сейчас у Итана язык не повернулся бы ее в чем-то обвинить. Вот уж, действительно… Судьба у Ляны такая, что ли?
Вполне возможно, что ее магические способности не ограничиваются управлением времени. К сожалению, Итан почти ничего не знал о кошках, и спросить не у кого. Марк утверждал, что мать не рассказывала подробностей, и не верить ему нет причин. Не возвращаться же в поместье, чтобы расспросить Молли!
Итан вспоминал повадки обычных кошек и пытался анализировать происходящее. Вроде бы кошки чувствуют чужую боль, но могут ли притягивать неприятности? Не потому ли клан диких кошек живет так обособлено? Они и в академию своих отпрысков не посылают, и не появляются там, где не встретишь обычных людей.
Если все так, то вот еще одна причина, почему Сандерс прятал дочь. Но почему он не предупредил Итана? Не знал? Тогда зачем прятал… А если знал, то на что надеялся? Дорога долгая, Ляна может потерять дар. А вдруг она еще и… бесплодна?
Итан впервые пожалел, что не прибыл за королевской невестой официально, в собственном экипаже, со слугами и охраной. Не спускать с Ляны глаз до столицы практически невозможно: хоть иногда нужно спать. Счастье, что есть Марк, иначе Итан окончательно спятил бы.
Из городка, где случилось происшествие с лошадью, пришлось срочно уносить ноги. Итан записал этот промах на свой счет. Он должен был помнить, что любой оборотень в стазисе может наблюдать за происходящем. Повезло, что ящеры тугодумы: к тому времени, как слухи достигнут ушей тех, кто умеет делать быстрые и правильные выводы, поздно будет искать котят. И хорошо бы забрать Ляну в свой клан прежде, чем оборотни всерьез заинтересуются полукровкой.
В гостинице Итан оставил Ляну и Марка ненадолго: велел запереться изнутри и никого не впускать. Шансы, что Ляна опять во что-нибудь вляпается, невелики. Она устала от потрясений и находилась в полуобморочном состоянии. Итан же, воспользовавшись служебным положением, обратился за помощью к главе города и позаимствовал у него экипаж с возницей, чтобы добраться до столицы без попутчиков и лишних остановок.
Путешествие получилось спокойным, несмотря на опасения Итана. Как оказалось, Ляна умела держать слово. Возможно, ее вымотал дар, но поведение юной леди было практически безупречным. Первые два дня она спала, используя Марка, как подушку. Он пояснил, что кошки восстанавливают силу во сне и от тепла и ласки. Позже чинно сидела у окна, наблюдая за однообразными пейзажами.
В иное время Итан потратил бы время на книгу или сон, но молчаливая девушка будила в нем какие-то странные чувства. Он не заметил, как привык к живому интересу во взгляде, к глупым вопросам и бурной деятельности с последствиями. Притихшая Ляна казалась ему больной, хоть Марк и убеждал в обратном. Ее рука быстро зажила, силы восстановились, но чем ближе они подъезжали к столице, тем испуганнее и скованнее становилась кошечка.
В мыслях Итан все чаще думал о ней именно так: кошечка, котенок. Он развлекал ее разговорами. Довольно быстро выяснилось, что Ляне интересно все, что связано с дворцом и жизнью в столице. Итан старался описывать светское общество беспристрастно, чтобы у Ляны не сложилось впечатление, что оно прекрасно или ужасно. Впрочем, судя по выражению ее лица, балы и развлечения не казались ей привлекательными.
Этого она не скрывала.
— Я пытаюсь найти хоть что-то хорошее, но не могу, — вздыхала Ляна. — Я много времени проводила вне дома. Я люблю долгие пешие прогулки и рыбную ловлю. Зачем наряды, если в них некуда ходить?
— Леди ходят в гости друг к другу, гуляют в парке и ездят верхом.
Итан прятал улыбку, потому что понимал опасения кошечки, привыкшей к вольной жизни. Откровенно говоря, ему никогда не было дела до того, как проводят время женщины, но теперь не мог не согласиться, что их досуг скучен.
— Я никого не знаю, в парке нельзя уединиться, а ездить верхом в дамском седле — не удовольствие, а пытка.
— А чем ты хотела бы заниматься кроме прогулок?
Ответа Итан ждал долго. Он уже решил, что Ляне нечего сказать, как она призналась:
— Мне нравится рисовать. Я запечатлела бы многие моменты, но не знаю, как.
— Например? Какие моменты?
— Красивые. Например, как садится солнце. Закат всегда разный, бывает, аж дух захватывает. Но как передать оттенки неба? Или облака… Или вот, роса на земляничной поляне. Или люди. Я замечала, как меняется Молли, когда смотрит на Марка. У нее светлеет лицо, разглаживаются морщинки, а во взгляде такое тепло, что хочется плакать. Можно ли передать такое на рисунке? Я не смогла… А мне хотелось, потому что на меня так никто не посмотрит.
— Почему же?
— Потому что моя мама умерла.
От таких бесхитростных ответов щемило сердце. Итан сомневался, что его величество позволит Ляне изучать живопись, да и навряд ли кто-то во дворце будет относиться к ней, как к дочери. Несомненно, она не будет скучать и задаст всем жару, она же настоящий чертенок, однако ее жаль.
Марк много времени проводил рядом с возницей, потому что изнывал от скуки. Он, в отличие от Ляны, привык к работе. Итан понял, что Марк не пользовался привилегиями брата, пусть и молочного, и не чурался физического труда. В замкнутом пространстве он чувствовал себя, как в клетке.
— Я хочу кое о чем попросить, — сказал как-то Итан, воспользовавшись тем, что Марк их не слышит. — И надеюсь на понимание.
— Я могу быть вам полезна? — удивилась Ляна.
— Не мне, Марку. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, если не передумаешь. Но мои силы не безграничны. Может случиться и так, что замужества ты не избежишь.
