При желании любую ситуацию можно представить в негативном свете. Тристан умел так делать и виртуозно это использовал.
Зря Итан напился, зря… Лучше бы продумал речь, которую нужно произнести на совете клана. Похмелье не позволяло мыслить ясно, хотя Ляна позаботилась о кофе и ванне, после чего перестала болеть голова.
И отец, как назло, предупредил, что опоздает. Итан смотрел на его пустующую подушку и размышлял, что он задумал. Вроде бы вчера он достаточно ясно дал понять, что не будет использовать Ляну в качестве оправдания. Невозможно рассчитывать на поддержку совета, когда Тристан так пылко и убедительно говорит о том, что действия альфы продиктованы похотью, что он не способен управлять кланом, потому что соблазнился прелестями жены, которая к тому же — о ужас! — даже не волчица.
Будет ли Итан сожалеть, когда его сместят, и совет выберет Тристана новым альфой? Жизнь без власти не пугала, пришла пора воспитывать собственных детей и заботиться о семье. Однако навсегда останется чувство вины перед кланом, из-за того, что он не смог сам назначить достойного преемника.
Тристан закончил обвинительную речь и занял свое место. Члены совета смотрели на Итана, ожидая, что он скажет.
На совете, традиционно, все присутствовали в звериной ипостаси. Волк не солжет, а если попытается, то его уличат во лжи. Итан не собирался обманывать совет, просто решил не упоминать о том, что произошло во дворце.
Может, и хорошо, что отца нет. Его поддержка не спасет семью от позора, но родители поймут Итана, в этом он не сомневался. Договориться бы еще с собственной совестью.
Итан лаконично перечислил факты, подчеркивая, что ни одно его действие не принесло угрозы клану. Нет закона, запрещающего волку жениться на оборотне из другого клана или даже на человеке. Договоренности с королем в силе, и во главе гончих сейчас достойный волк, прекрасно справляющийся со своими обязанностями. Оборот Ляны не предсказал бы даже оракул, а тайну ее происхождения не знал никто, кроме ее приемного отца. Угроза со стороны клана диких кошек? Говорить об этом сейчас, все равно, что обвинять Итана в засухе или в землетрясении. Никаких доказательств того, что женитьба принесла вред клану, нет и быть не может.
Судя по насупившимся мордам, волки всерьез размышляли, чью сторону принять. Это плохо. Значит, Тристан заставил их сомневаться, а, может, и пообещал что-то заранее.
«Но ваше поведение, лорд Итан… — К нему обратился один из старейшин. — Вы позволили себе распутство во дворце, соблазнили невесту принца. Это недостойно альфы».
«Вам чудом удалось избежать скандала, — поддакнул ему еще один волк. — Вы можете дать гарантию, что такое не повториться? Ведь развязка у такой истории может быть и иной».
«Я не хочу говорить о том, что произошло во дворце, — отрезал Итан. — Если никто не хочет высказаться, то предлагаю перейти к голосованию».
Чем дольше он оправдывается, тем хуже.
Волки поднялись со своих мест и стали выстраиваться по обе стороны от Итана. Радовало, что не все выступили против альфы, но все же иных оказалось большинство. Осталось дождаться лишь оглашения приговора.
Внезапно знакомые ощущения заставили Итана зарычать. Вернее, он зарычал бы, если бы смог. Время остановилось! И не просто остановилось, оно медленно, но верно, откручивалось назад.
Ляна! Черт побери, Ляна, что ты творишь?! Как ты вообще здесь оказалась?!
Все вернулось к моменту начала голосования. Едва откат закончился, в зале поднялся шум. Итан говорил Ляне, что оборотни не впадают в полный стазис! О чем она думала!
Он с рыком обернулся и увидел на пороге зала кошку и волка. Ляну привел отец?!
«Тишина! — рявкнул Итан, пользуясь своим еще не отобранным правом. — Я удивлен не меньше вашего. И надеюсь услышать объяснения!»
«Это сделано по моей просьбе. — Отец подошел к своему месту, а Ляна осталась у порога. — Я опоздал на заседание, прошу прощения. Без кошки такое не удалось бы… но я рад, что мы можем немного вернуться назад».
«Что вы себе позволяете! — возмущались волки. — Неслыханно!»
Итан сдерживал ярость. Негоже кидаться на отца, но этого он так не оставит. Ляна только что отдала еще одну возможность изменить прошлое, еще одну жизнь! И было бы ради чего!
«Я имею право высказать свое мнение до того, как начнется голосование, — заявил отец. — И так как моим словам вы не поверите, ведь Итан — мой сын, а доказать что-либо я не могу, потому что не присутствовал при сцене… соблазнения, то я привел свидетеля».
«Нет! — рыкнул Итан. — Ляна, я запрещаю тебе говорить. Выйди вон!»
«Я хотел бы услышать, что она скажет».
«Да, пусть говорит».
«Возможно, альфа хочет скрыть более тяжкое преступление? Пусть кошка расскажет все!»
«Она не сможет соврать. Мы хотим знать правду!»
Эту битву Итан проиграл. Отец обманул его, заставил поверить, что согласился с доводами сына и переманил Ляну на свою сторону. Конечно, глупая кошечка расскажет все, как есть! Она всегда тяготилась этой историей и сожалела о том, что подставила Итана.
«Ляна… — Итан подошел к ней и сел напротив. — Я прошу тебя, не делай этого. Ты можешь уйти. Пожалуйста, доверься мне».
Ляна смотрела на него, не мигая, и он ощущал ее страх. Страх, но не сомнения.
«Прости, Итан, — ответила она. — Сейчас я доверюсь сердцу, а оно подсказывает мне, что правда лучше лжи».
«Иди сюда, Ляна, — позвал ее отец. — Сядь здесь и говори».
Ляна подошла к нему, мягко ступая кошачьими лапками. Схватить ее за шкирку и уволочь подальше от зала совета? Итан готов был сделать это, но… передумал. Он может злиться и протестовать, но у Ляны есть право выбора.
«Во-первых, я прошу прощения за откат времени, — начала она. — Знаю, что это неприятно, но у меня не было иного выхода. Я должна рассказать правду до того, как вы проголосуете».
Итан хотел бы не слышать, как жена ставит крест на своей репутации, но каждое слово звучало в голове так ясно и четко, что хотелось выть. Ему не все равно… Черт побери, ему не все равно! Он не смог защитить маленькую кошечку, не выполнил обещание.
«Вина Итана лишь в том, что он поступил благородно, — говорила Ляна. — Спасая мою репутацию и мой дар от людей, он поставил под удар не клан, а себя. Он дал вам возможность обвинять и осуждать, потому что заботился обо мне. Да, я недостойна быть женой альфы, но это фиктивный брак, заключенный по законам людей. Рано или поздно я уйду, а вы навсегда останетесь с тем, что осудили благородного волка за то, что он защитил слабого».
От стыда Итан чуть не провалился сквозь землю, а волки слушали Ляну внимательно, время от времени бросая взгляды на альфу. Интерес, восхищение, чувство вины… Он не пытался разобраться в эмоциях совета, и так ясно, что речь кошки стала событием, которое заставит многих пересмотреть решение.
